Габриэль Городецкий - Роковой самообман

После допроса Гесса Гамильтоном центр действия сместился в Лондон. Кэдоган, которому было персонально поручено заниматься этим делом и которому подчинялись «Си» и другие службы разведки, узнал о нем позднее 11 мая, хотя личность Гесса все еще держалась в секрете: «Немецкий летчик приземлился вблизи Глазго, хотел говорить с графом Гамильтоном. На последнего это произвело такое впечатление, что он прилетел в Лондон и хочет увидеться со мной сегодня вечером в № 10 {1187} 1187 На Даунинг-стрит, 10. . Как я услышал полчаса спустя, ПМ {1188} 1188 Премьер-министр. послал встретить его светлость на аэродроме и привезти его в Чекерс» {1189} 1189 Cadogan Diaries. 11 мая 1941; Costello J. Ten Days to Destiny: The Secret Story of the Hess Peace Initiative and British Efforts to Strike a Deal with Hitler. London, 1991. P. 415 — 416. Костелло на основе этого параграфа состряпал целую историю, пытаясь доказать, что Черчилль стремился перехватить Гамильтона, потому что уже знал, что тот везет с собой германские предложения. .

Первоначально Гамильтон хотел увидеться с королем. Он прилетел на личном самолете в Лондон вечером 11 мая, но по прибытии Кэдоган убедил его встретиться до того с Черчиллем {1190} 1190 Бумаги Кэдогана. Дневник. 1/10. 15 мая 1941. . Поздно ночью его отвезли к премьер-министру в Дитчли, где Черчилль с друзьями смотрел американский фильм. Даже не сняв летной куртки, Гамильтон настоял, чтобы премьер-министр вышел к нему, и открыл ему имя летчика. По словам всех очевидцев, для Черчилля это явилось полным сюрпризом. Он отнесся к сообщению Гамильтона как к результату «галлюцинации, вызванной перенапряжением». В характерной для него манере Черчилль пригласил его войти и сказал: «Ну, ладно, Гесс или не Гесс, а я пойду посмотрю братьев Маркс». Однако, когда в полночь фильм закончился, он свыше трех часов расспрашивал Гамильтона и взвешивал все последствия пребывания Гесса в Англии {1191} 1191 Douglas-Hamilton J. The Truth about Hess. P. 149 — 150. .

Следует подчеркнуть, что Черчилль ни минуты не думал о переговорах с Гессом. На этом опасном распутье важно было извлечь из миссии последнего всю возможную пропагандистскую ценность и не сделать неверного шага. С самого начала он настаивал, что Гесс, «как и другие нацистские лидеры, — потенциальный военный преступник, он и его сообщники будут объявлены вне закона по завершении войны». Затем Черчилль решил предотвратить паломничество политиков, которые могут возыметь надежду на скорый мир. Поэтому он распорядился Гесса «строго изолировать в удобном доме неподалеку от Лондона, который "Си" оборудует всеми необходимыми приборами, и приложить все усилия, чтобы обследовать его умственное состояние и вытянуть из него что-нибудь стоящее» {1192} 1192 PREM. 3/219/7. P. 167. Черчилль — Идену, 13 мая 1941. . Через несколько дней после появления Гесса Черчилль приказал перевезти «моего пленника», как он его теперь называл, в Лондон. Между прочим, тем, кто до сих пор придерживается теории заговора, стоит обратить внимание, что, как только Гесс был объявлен военнопленным, он поступил на попечение армии, а не спецслужб {1193} 1193 Бумаги Кэдогана. Дневник. 1/10. 14 мая 1941. . Черчилль требовал «извещать его, прежде чем допускать каких-либо посетителей», — мера, явно направленная на предотвращение визитов примиренцев. Он велел, чтобы Гесса держали «в строжайшей изоляции и чтобы те, кто имеет с ним дело, не распространялись об этом». «Общество, — предупреждал он, — не потерпит поблажек столь печально известному военному преступнику, пусть и в разведывательных целях» {1194} 1194 PREM. 3/219/7. Р. 146, 165. Записка Черчилля, 16 мая 1941. . Впоследствии Черчилль в своей переписке с Рузвельтом клялся, что не стал рассматривать предложения Гесса, которые он определил как «все то же старое приглашение покинуть всех наших друзей, чтобы временно спасти большую часть своей шкуры» {1195} 1195 FO. 1093/10. Fol. 54 — 55. Черчилль — Рузвельту, 17 мая 1941. .

Утром 12 мая Иден увел Гамильтона с Даунинг-стрит в Уайтхолл, и там они вместе с Айвоном Киркпатриком изучили массу фотографий, привезенных Гамильтоном с собой, придя к выводу, что, по-видимому, это фотографии Гесса. В качестве меры предосторожности Киркпатрик полетел с Гамильтоном в Шотландию, чтобы лично опознать Гесса. Прессе пока не сообщали о разыгрывающейся драме. Киркпатрик не только узнал Гесса, но и завоевал его доверие; вероятно, у того на какое-то время создалось впечатление, будто к его предложениям относятся серьезно. Еще не зная, что пошел не с той карты, Гесс старался объяснить причины, побудившие его лететь в Англию. Искусно направляемый Киркпатриком на темы, интересовавшие правительство, он заявил, что «прибыл сюда без ведома Гитлера, чтобы убедить ответственных лиц, что, поскольку Англия не может выиграть войну, мудрее всего было бы заключить теперь мир. Но он подчеркивал свое долгое знакомство с Гитлером и совпадение их взглядов». Затем Гесс развернул свой план, согласно которому Англия должна дать Германии «свободу действий в Европе, а Германия Англии — полную свободу действий в пределах империи…»

Хуже удался Киркпатрику разговор о Советском Союзе. Он поставил ловушку, объявив, что Гитлеру не следует вести дела с СССР, поскольку тот принадлежит Азиатскому континенту. Гесс обошел этот вопрос, сделав загадочное и совершенно ошибочное замечание, показывавшее его неведение относительно планов Гитлера, будто «у Германии есть определенные требования к России, которые должны быть удовлетворены, либо путем переговоров, либо в результате войны». Тем не менее, он счел нужным добавить, что «нет оснований для распространившихся сейчас слухов, будто Гитлер задумал вскоре напасть на Россию». Политика Гитлера — взять от СССР все возможное, пока он может ему пригодиться; и он выберет подходящий момент для предъявления своих требований. Читатель должен помнить, учитывая появление различных теорий заговора, что это самое пространное из всех высказываний Гесса о Советском Союзе и как таковое оно больше скрывает, нежели разоблачает подлинные планы Гитлера. Самое главное — оно подтверждает вывод военной разведки, что переговоры будут предшествовать войне {1196} 1196 Ibid. 1093/1. Fol. 20 — 30. Беседа Киркпатрика, 12 мая 1941. . Стоит упомянуть, что Гесс в самом деле был поражен, услышав новость о нападении, и бормотал: «Значит, они все-таки атаковали» {1197} 1197 Ibid. 1093/11. Fol. 93. .

Все очевидцы из ставки Гитлера очень ярко описывают изумление и ярость, вызванные известием об исчезновении Гесса. Шмидт, гитлеровский переводчик, говорит, что впечатление было такое, «словно бомба разорвалась в Бергхофе» (вилле фюрера в Берхтесгадене). Об этом же свидетельствовали генералы Кейтель и Гальдер и Альберт Шпеер. Еще один показатель — жестокое обращение гестапо с адъютантами Гесса, Пинчем и Ляйтгеном. Были проведены аресты среди персонала аугсбургского аэродрома. Позднее, когда стало известно о связях Гесса с астрологами и антропософами, множество арестов последовало и в их среде, их организации были разгромлены. Альбрехта Хаусхофера, главного вдохновителя Гесса, срочно привезли к Гитлеру и заставили подробно написать о его контактах с Гессом.