Амеде Ашар - Плащ и шпага

То, чего желал и ожидал Югэ, случилось: маркиз, разбуженный шумом и целый час напрасно звавший кого-нибудь, решился наконец сам посмотреть, что это за шум потрясает своды его замка. Догадываясь, что происходит что-то необыкновенное, он оделся наскоро, прицепил шпагу и пошел в зал, откуда раздавался этот жуткий гвалт.

Открыв дверь, он остановился на пороге, онемев от удивления и гнева.

За спиной у него кто-то подкрался, как кошка, и улыбнулся, увидев Югэ. Это был араб, бывший с маркизом в "Красной лисице", тот самый, который один из всех тогда говорил с Югэ дружелюбно. На нем был тот же белый шерстяной бурнус, а в складках блестел широкий кинжал.

Югэ встал и, кланяясь маркизу, сказал:

- Вы обедали в Иль-ан-Ноэ, а мы ужинаем в Сен-Сави!

И, сорвав с себя парик и длинную бороду, с полным стаканом в руке, он прибавил:

- За ваше здоровье, маркиз!

Маркиз узнал его и испустил крик бешенства. Он обвел глазами всю комнату, удивляясь, что никого из слуг не видно.

- Кадур! - крикнул он, - отвори все двери и звони во все колокола! Зови Ландри, зови Доминика, Бертрана и Жюстена! Зови всех этих каналий... И если через пять они все не соберутся здесь, я им всем распорю брюхо!

Кадур, продолжавший смотреть на Югэ, не двинулся с места.

- Вы ищите своих людей, маркиз, сказал Коклико, кланяясь низко; не угодно ли вам взглянуть на окошко: вы сами убедитесь, что никто не идет вам на помощь, потому только, что не может двинуться с места. Извольте сами взглянуть, что там такое.

Маркиз бросился к галерее и увидел во дворе с одной стороны медведя, а с другой - всю свою прислугу. Как только кто-нибудь делал шаг вперед, медведь вставал на задние лапы и показывал зубы и когти. Никто не смел двинуться с места.

- Это мне пришла такая славная мысль, - пояснил Коклико. - Глупый зверь держит на почтительном расстоянии целый гарнизон. Не слишком лестно для рода человеческого!

В эту минуту поднялась портьера в конце галереи и показалась дама в великолепном бархатном платье, вышитом золотом. Она подошла с надменным видом; все глаза обратились на нее. За ней шла служанка с улыбкой на устах.

У дамы были чудные глаза, черные, полные огня; шла она, как настоящая королева. Она обвела всех вокруг спокойным и гордым взором, как будто уверенная, что, кроме почтения и поклонения, ничего не может встретить. И действительно, её решительный вид и ослепительная красота мигом остановили шум и крики; настало мертвое молчание.

Дойдя до середины зала, она развернула веер из перьев, привешенный на золотой цепочке, и спросила:

- Что это значит? Что это за шум?

- Это - мерзавец, которого я уже раз проучил, а теперь ещё и не так проучу за его неслыханную дерзость! - вскричал маркиз в бешенстве.

Югэ встал, отодвинул стул, снял шляпу и, подойдя, сказал:

- Маркиз преувеличивает: в первый раз он схватил меня предательски... А теперь, вы сами увидите, он будет наказан.

Дама безмолвно оглядела Югэ и спросила с улыбкой:

- А как вас зовут?

- Вы сейчас узнаете... А вы кто, позвольте спросить?

- Принцесса Леонора Мамьяни.

- А! Вы итальянка, значит, ещё лучше поймете все, что здесь сейчас произойдет.

И, обратясь к маркизу, продолжал так же хладнокровно:

- Маркиз, из ваших слов я ясно вижу, что вы не забыли, как варварски вы поступили со мной в гостинице "Красная лисица".

Маркиз схватился было за шпагу, но прежде, чем он успел её вынуть, двадцать рук схватили его и отняли всякую возможность защищаться.

- Кадур! Ко мне! - крикнул он в отчаянии.

Но Кадур только молча покачал головой. В одно мгновение с маркиза сняли верхнее платье и, как он ни бился, привязали его к деревянной скамье, оголив спину. Он позеленел от бешенства.

- Год тому назад, я, точно так же как теперь маркиз де Сент-Эллис, был растянут на скамье и связан, - объяснил Югэ принцессе, - как и он я звал на помощь, просил, умолял... Ничто его не тронуло: ни моя молодость, ни то, что я был совершенно прав! Я тогда ещё сказал ему: "Лучше убейте меня! А то я отомщу вам!". Он мне ответил: "Попробуй!". Вот я и попробовал, и мщу теперь за себя.

- Понимаю, - сказала принцесса.

Между тем маркиз отчаянно бился, пытаясь освободиться от веревок, но никакие усилия не помогали. Он испустил хриплый крик.

Принцесса подошла к Югэ и сказала:

- Я провела ночь под его крышей; неужели вы не дадите женщине права просить за своего хозяина?

- Все права за вами, без сомнения, но я обязан отдать ему долг, защитить честь опозоренного имени.

- Эта деревенщина ещё толкует о своем имени! - прохрипел маркиз.

Югэ вынул из-под платья спрятанную шпагу и, подняв руку, сказал:

- Бери свой хлыст, Жаклен!

Жаклен засучил рукава и схватил хлыст.

- Хочешь сто пистолей? - крикнул маркиз.

- Хочешь пятьсот, тысячу, десять тысяч? ...

- Ничего!

Удар за удар. Отсчитай ровно двенадцать, Жаклен. Холодный пот лил с лица маркиза.

- Поднимай руку! - крикнул сын графа Гедеона.

- Смотри, Жаклен, я начинаю... Готов ты?

- Готов!

- Ну, так бей, да посильнее! Раз!

Но в ту самую минуту, как хлыст свистнул в воздухе и уже опускался на голые плечи маркиза, Югэ взмахнул шпагой и разрубил хлыст пополам над самыми плечами.

Ропот негодования раздался между молодыми людьми.

- Стой! - крикнул Югэ сильным голосом. Все замолчали.

- Теперь развяжите его.

Товарищи Югэ замялись

- Клялись вы мне, да или нет, слушаться меня во всем? И разве дело до сих пор шло дурно? Повинуйтесь же!

Веревки упали одна за другой. Маркиз вскочил на ноги.

- Шпагу мне! - крикнул он.

- Вам шпагу? Зачем?

- Чтобы убить тебя! Югэ холодно поклонился.

- А! Так вы согласны драться с такой деревенщиной, как я? И вы правы, маркиз, потому что моя кровь стоит вашей.

И пока Коклико, по знаку Югэ, брал шпагу маркиза и подавал ему, Югэ продолжал:

- Вы сейчас спрашивали, как меня зовут, принцесса. Не угодно ли вам прочесть эту бумагу, и прочесть громко? Не мешало бы, чтобы маркиз знал, кто я такой, прежде, чем мы скрестим наши шпаги.

Взглянув с любопытством на того, кто так почтительно опять склонился перед ней, принцесса Леонора посмотрела на бумагу, вынутую молодым человеком из кармана. Лицо её осветилось радостью.

- Ах! Я знаю, что судьба создала вас дворянином! - сказала она. - Она женщина и не могла ошибиться!

И звонким голосом она прочитала:

- Вы видите перед собой моего сына, Югэ-Поля-де Монтестрюка, графа де Шарполя, в чем подписью моей свидетельствую: Луиза де Монтестрюк, графиня де Шарполь.

- А теперь становитесь, становитесь же скорее! Маркиз, у вас ваше имение, а у меня имя.

- Черт возьми! Я хочу ещё и твоей крови!

Маркиз стал в позицию, но Югэ остановил его знаком и, обратясь к своим товарищам, сказал им повелительным голосом: