Мамед Ордубади - Меч и перо

В наши планы не входило восстание войска. Это непредвиденное нами происшествие может разрушить все замыслы уважаемой мелеке.

Дабы образумить взбунтовавшихся аскеров и разоружить их, элахазрет отдал приказ создать войско из иракцев. Однако, организация такого войска не принесет нам ничего хорошего. Прежде всего сомнительно, чтобы иракцы могли одолеть повстанцев. Во-вторых, если между этими двумя силами произойдет столкновение, выиграет от этого только один Кызыл-Арслан. В случае, если он вмешается в конфликт, наш дороговор о будущем Вашего сына может потерять свою силу. Не забывайте, Текиш-хан ждет, когда Вы поможете ему завладеть Реем!

Уважаемая мелеке, приняв во внимание все вышесказанное, должна срочно приехать в столицу, так как ее отсутствие порождает в народе слухи, будто элахазрет Тогрул является убийцей ее мужа. Население Хамадана восприняло Ваш отъезд как нежелание Вами видеть убийцу атабека Мухаммеда, а ведь в его убийстве более всего повинны Вы.

Захир Балхи. Хамадан".

Захир Балхи поручил доставить письмо Гатибе своему верному слуге Басиру.

Ночью Басир выехал из Хамаданз, направляясь в имение-дворец Эльдегеза. Однако в пути его схватили люди Хюсамеддина, обыскали, письмо отобрали, а самого отпустили.

Хюсамеддин торжествовал: за день до этого ему удалось таким же образом заполучить письмо Тогрула к Гатибе, в котором султан писал:

"Дорогая и уважаемая мелеке!

Как бы Вы ни находились далеко от столицы, я продолжаю чувствовать на своих губах тепло Ваших поцелуев, и от этого сердце мое радостно замирает. Я очень сожалею о том, что предательский поступок Хюсамеддина мешает осуществлению нашей давнишней мечты - соединить узами брака наши судьбы.

Если бы уважаемая мелеке вернулась в столицу, мы бы вместе с ней приняли решительные меры в отношении Хюсамеддина.

Тогрул. Хамадан".

Прочитав это письмо, Хюсамеддин понял: Гатиба продолжает неискреннюю игру, обещая Тогрулу, как и ему, свои руку и сердце и отдавая в качестве залога свои губы.

Он не удивился обещанию Гатибы передать Рейское государство султану Текишу, - подобные жертвы были необходимы, коль скоро она прибегала к помощи иноземцев, замышляя в стране переворот.

Тогрул напрасно ждал ответа Гатибы на свое письмо. Потеряв терпение, он вызвал к себе Захира Балхи.

- Как видите, - начал он, - Гатиба не ответила ни на мое, ни на ваше письмо. Поэтому, я считаю, есть два выхода из создавшегося положения: или я должен жениться на ней и провозгласить ее сына Гютлюг Инанча наследником престола или же ночью подослать к ней убийцу, который расправится с ней.

Захир Балхи возразил:

- Не советую вам, элахазрет, жениться на Гатибе-хатун! Этот шаг нанесет вам большой вред. Если вы пойдете на это, все ваши подданые скажут: "Элахазрет Тогрул убил своего брата атабека Мухаммеда, чтобы жениться на его жене!". Ваш второй план - умертвить Гатибу-хатун - более приемлем, но и от него тоже следует отказаться. Смерть мелеке еще больше обострит отношения султана с его взбунтовавшимся войском. Самое выгодное для вас в настоящий момент - временно помириться с Гатибой-хатун. Однако эта мера не будет означать, что мелеке навсегда заслужила помилование и смерть уже не угрожает ей. Так уже создана эта женщина: она сама никогда не успокоится и не даст покоя вам. Ее может унять один лишь Азраил. Но, как я сказал, в настоящий момент нам гораздо выгоднее, если она будет жить.

- А что вы думаете о Хюсамеддине? - спросил Тогрул.

- Я думаю, войско взбунтовалось по приказу Хюсамеддина, однако идея этого бунта принадлежит не ему. Если мы будем доискиваться истины, нам станет ясно, что и здесь во всем виновата Гатиба-хатун. Еще раз повторяю, нам надо прежде всего помириться с ней. Хюсамеддин - лишь послушный исполнитель ее воли.

- А захочет ли она мириться со мной? Это такая вздорная женщина! Все ее помыслы только о том, как бы сделать своего сына наследником престола, а за собой навеки сохранить титул мелеке.

Захир Балхи рассмеялся.

- Женщины не только обманывают, но и сами часто обманываются. Или вы не знаете, что им меньше всего нужна истина?.. Гораздо больше их устраивают обещания. Женщина -забавное существо, которое не может жить без прекрасных слов и обещаний. Однако обещания не должны быть лишены реальности. Женщины гораздо охотнее верят ловкой лжи, чем неподтвержденным истинам. Надо не забывать и другого: народ не привык слышать истину. Когда ему говорят правду, он смеется, будучи не в состоянии переварить ее своим умом. Так как народ постоянно слышит от нас ложь, он привык к ней и даже часто ловится на этот крючок. В последнем мы убедились, когда после смерти атабека Мухаммеда начали распускать всевозможные слухи, направленные против Кызыл-Арслана. Я должен откровенно сказать вам, что до сего времени вы вели себя по отношению к Гатибе-хатун не как разумный хекмдар. Пока вы не расправились с Кызыл-Арсланом, нельзя было позволять ей покидать столицу. Гатиба-хатун хитра и коварна! Уехав из Хамадана, она как бы продемонстрировала перед народом свое недовольство вами. В то же время она хотела доказать свою непричастность к бунту войска. Действуя таким образом, Гатиба-хатун не просчиталась. Все вышло так, как она хотела. Смотрите, всюду говорят: "Мелеке не смогла жить в столице!.. Мелеке не желает видеть на троне убийцу своего мужа!.. Тогрул намеревался убить также и ее, поэтому она уехала из Хамадана в имение-дворец Эльдегеза!.." Впрочем, вся эта болтовня нисколько не пугает меня, я боюсь лишь одного: как бы письма, которые мы послали Гатибе, не попали в руки других. Будь я уверен, что она получила наши письма и не отвечает только потому, что хочет позлить нас, я был бы спокоен. Но, если наши письма кем-нибудь перехвачены, тогда дело плохо. Тогда, боюсь, нам не удастся провести эту женщину!

Опасения Захира Балхи оправдались: через несколько часов после этого разговора в Хамадан вернулся его слуга Басир и рассказал, что был ограблен в дороге неизвестными людьми.

МУЖЧИНЫ

Гатиба находилась в полном неведении.

Замышляя бунт войска, она мечтала тем самым запугать Тогрула и заставить его принять ее условия. Но из Хамадана не приходило никаких известий, и Гатиба начала нервничать. Ей уже казалось, что Хюсамедин предал ее и перешел на сторону султана.

Она думала, как только аскеры взбунтуются, Тогрул напишет ей письмо, умоляя вернуться в столицу, или же пришлет за ней в имение-дворец Эльдегеза своих послов.

Несколько раз она порывалась уехать в Хамадан, но у нее не хватало смелости решиться на этот шаг. Она понимала: действовать надо крайне осторожно; если в столице воцарился покой и Хюсамеддин переметнулся на сторону Тогрула, ее тотчас арестуют и бросят, в тюрьму.