Мамед Ордубади - Меч и перо

Стражник с копьем на плече расхаживал взад и вперед, порой останавливался и дремал, прижимаясь головой к древку копья.

Фахреддин и его люди незаметно для часовых эмира окружили дворец и дворцовый сад. Сам Фахреддин с несколькими друзьями взял под наблюдение калитку дворцового сада, - они знали: по ночам связь дворца с внешним миром осуществляется исключительно через калитку сада. Но и в эту ночь, увы, из дворца эмира в город не вышел ни один человек.

До утра оставалось немного. Ущербный месяц, словно жеманная женщина, скрывающая от посторонних взоров часть лица, смотрел с темно-синего неба, напоминая собой плавающую в бассейне арбузную корку. Месяц был тоненький и по яркости едва мог соперничать с блеском звезд.

Не успел он выйти из-за холма, собаки деревень Махмудлу и Абубекр принялись хором выть, задрав кверху морды.

Стражники, охраняющие дворец эмира, хотели уже расходиться, решив, что наступает утро, но, услышав собачий вой, опять присели у забора, одолеваемые дремой.

Фахреддин не сводил глаз с калитки дворцового сада. Вдруг, у забора послышался лай сторожевого пса. Через минуту калитка приоткрылась, из нее вышел какой-то человек. Он окликнул пса, и тот, видно, узнав его по голосу, тотчас умолк и принялся ластиться.

Когда пес совсем успокоился, из калитки выскользнул второй человек и быстро пошел вниз к берегу Гянджачая. Тот, который унял собаку, опять вошел в сад и, заперев калитку, удалился.

Фахреддин с товарищами покинули засаду и двинулись к реке вслед за человеком. Неизвестный не пошел к мосту. Спустившись к берегу, он разделся и перешел реку вброд. Это еще больше насторожило его преследователей. Перейдя за ним реку, они разбились на две группы, одна поспешила наперерез через мельницу Мусы, вторая - продолжала идти следом.

Неизвестный мог направиться только по одной дороге, идущей через западную часть кладбища пониже деревни Ханегах.

Люди Фахреддина, которые пошли напрямик через мельницу Мусы, устроив у дороги засаду, принялись ждать.

Неизвестный приблизился. Он не походил ни на кого из тех, кто жил во дворце эмира. Странным было и то, что стражника не остановили его и не обыскали, когда он вышел из дворца.

Когда неизвестный проходил мимо гробницы Шейха Салехл, люди Фахреддина набросили ему на голову палас* и втащил к в гробницу. В этот момент подоспела вторая группа, которая шла. следом.

______________

* Палас - ковровая ткань без ворса.

Фахреддин и его товарищи, сняв с преследуемого верхнюю одежду, скрылись.

Гонец халифа Хаджиб в одном нижнем белье добрался до дворца эмира. Еще не начало светать. Боясь приблизиться к калитке сада, так как привязанный к ней свирепый пес мог разорвать, он подошел к воротам дворца и разбудил стражника.

--Скорей пропусти меня во дворец, - сказал он по-арабски. - Никто не должен видеть меня в таком виде.

Стражник недоуменно оглядел его с головы до ног, протер глаза и спросил по-азербайджански:

- Что тебе надо? Что это за наряд?!

Хаджиб, видя, что часовой не понимает по-арабски, воскликнул еще более взволнованно:

- Я - голый! Я - Хаджиб Ибн-Тахир!

Стражник, опять ничего не поняв, продолжал тупо смотреть на незнакомца.

Наступила долгая пауза. Наконец часовой, прикинув что-то в уме, постучал в ворота и вызвал начальника стражи. Начальник стражи был арабом. Поговорив с Хаджибом, он понял, что случилось, и впустил его во дворец.

Эмир пребывал в приятном хмелю после вечерней попойки и нежился под одеялом, когда в спальню вошли прекрасные рабыни и приступили к своим каждодневным обязанностям.

Две юные девушки, - одну звали Зарифа, вторую - Хюмейра, - сев с двух сторон на постель эмира, принялись массировать его ноги и бедра.

Едва Зарифа и Хюмейра покончили с массажем, вошли две другие рабыни Саниха и Гюльнар - и начали облачать эмира в банную одежду. Это продолжалось недолго.

Когда эмир Инанч вышел из спальни в коридор, его окружили восемнадцать молодых красивых рабынь и повели в баню с бассейном. За час эти восемнадцать рабынь управились с купанием эмира.

В баню опять вошли Саниха и Гюльнар и, облачив эмира в халат для намаза, проводили в специальную комнату, где правитель Гянджи молился.

Вот он уже готов начать намаз, - молодые красивые рабыни удалились. Едва они вышли, появилась старая женщина, по имени Хаят-хатун и разостлала поверх ковра молитвенный коврик- седжаде. Затем вошла другая старуха Набира-хатун и положила на этот молитвенный коврик еще один - поменьше джанамаз.

Эмир приступил к утреннему намазу.

Утренний намаз продолжался полчаса. 'Затем в комнату вошел Шейх Хади-эль-Гари с кораном в руке и прочел эмиру суру "Ясин". После этого опять появились старухи Хаят-хатун и Набира-хатун и свернули молитвенные коврики.

Вошли девушки-стольницы и разостлали перед тюфячком, на котором сидел эмир, скатерть. Вслед за ними.в комнату вступили сорок пять красивейших рабынь, они начали расставлять на скатерти всевозможные яства. Появились девушки-виночерпии с кубками в руках. Два раба поставили на скатерть большой сосуд для вина. Затем вошли виноноши и принялись опорожнять в этот сосуд вино из бутылок, горлышки которых были затянуты зеленым шелком.

Эмир.не приступал к еде. Он ждал кого-то.

Наконец в комнату вошли визирь Тохтамыш и командующий армией эмира Хюсамеддин. Когда они сели, эмир Инанч воскликнул: "Бисмиллах"*, - и утренняя трапеза началась.

______________

* 'Бисмиллах! - Во имя аллаха!

Появились музыкантши, за ними танцовщицы.

Девушки-виночерпии с серебряными подносами в руках, на которых стояли изящные кубки, приблизились к сосуду с вином. Чернокожая рабыня с помощью серебряного ковша принялась наполнять кубки вином.

Заиграла музыка. Десять танцовщиц эмира, вскочив на ноги, поклонились своему господину и начали плясать.

Однако в это утро эмиру не суждено было насладиться танцами и вином.

Вбежал слуга:

- Хаджиб!.. Хаджиб! - воскликнул он.

Мгновенно в комнате воцарилась гробовая тишина. Присутствующие замерли. Казалось, все окаменело - и кубки в руках, и танцовщицы, и девушки-виночерпии, и рабыни, разносящие еду.

Наконец старый визирь Тохтамыш обратился к слуге:

- Пойди приведи Хаджиба!

- Уберите скатерть и ступайте вон! - приказал эмир Инанч рабыням.

Все удалились. В комнате остались только Тохтамыш и эмир. Старый визирь печально посмотрел на своего господина.

- Это следовало ожидать, - с упреком оказал он. - Я же советовал эмиру не отправлять письма. Но эмир, как обычно, не послушал меня. Как можно было не учитывать напряженность момента.

Вошел Хаджиб, он был почти наг, лишь набросил на плечи чью-то абу*.

______________

* А б а - плащ, накидка.