Мамед Ордубади - Меч и перо

Вот муэдзин* мечети Султана Санджара прокричал с минарета: "Аллаху акбар!"**

______________

* Муэдзин - служитель мечети, призывающий с минарета мусуль

ман на молитву.

** Аллаху акбар! - аллах велик!

Эмир Инанч выпрямился и пробормотал:

- Аллаху акбар, кабирен кабира!*

______________

* Аллаху акбар, кабирен кабира! - аллах велик, величайший из великих!

Музыка смолкла. Плясуньи, поклонившись эмиру, убежали. Можно подумать, возглас муэдзина "Аллаху акбар!", долетевший с минарета мечети, был сигналом к долгожданному отдыху.

Эмир Инанч поднялся, совершил омовение, у бассейна с фонтаном. Те, кто не думал о своем долге народу, приготовились платить долг аллаху. Они прошли в комнату для намаза*. Молитвенные коврики были расстелены поверх ковров, на которых только-что извивались танцовщицы. Творящие намаз с именем аллаха припадали губами к молитвенным коврикам, под которыми лежал прах с ног прекрасных плясуний.

______________

* Намаз - молитвенный обряд у мусульман, совершаемый пять раз

в течение дня.

Вечерний намаз окончился. Прямо на молитвенных ковриках разостлали скатерти для вина. Вместо гурий*, о которых молящиеся мечтали во время намаза, в залу впорхнули юные рабыни, красивые девушки-виночерпии, музыкантши. Заиграла музыка, снова появились танцовщицы.

______________

* Гурия - райская дева,

Заплатившие долг аллаху принялись утолять свои земные страсти.

Было довольно поздно. Пирушка окончилась. Эмир Инанч отдыхал в обществе любимой жены Сафийи-хатун*, дочери халифа багдадского Мустаршидбиллаха. Тут же находилась и их дочь, красавица Гатиба.

______________

* X а т у н -? знатная дама, госпожа.

Вошел слуга.

- Хазрет* Хюсамеддин хочет вас видеть.

______________

* Хазрет - господин; обращение к знатному лицу.

- Пусть войдет, - распорядился эмир и снова погрузил пальцы в волосы своей дочери, прекрасной Гатибы. Вошел Хюсамеддин и склонился в поклоне.

- Перехвачен гонец, который направлялся в Гянджу. Пытался перейти Аракс.

Эмир нахмурился.

- Где гонец?

- Он здесь, о змир!

- Привести ко мне.

Хюсамеддин вышел и через минуту ввел в зал Ягуба, старого слугу Мехсети-ханум.

Эмир, смерив Ягуба с ног до головы надменным взглядом, спросил:

- Кем ты послан? Только знай, твое спасение - искренний ответ. Говори правду!

Ягуб торопливо заговорил:

- У меня нет причин лгать нашему хазрету эмиру. Я послан из Зенджана в Гянджу поэтессой Мехсети-ханум. Если быменя не схватили, я все равно пришел бы сюда сам.

- Зачем тебя послали?

- Я нес два письма, одно - матери Мехсети-ханум, второе - молодому поэту Ильясу.

- Где эти письма?

- Их у меня отобрали ваши люди, когда я переходил череэ Араке.

Хюсамеддин вынул из-за пазухи два письма.

- Вот письма, о эмир!

Он протянул правителю Гянджи письма.

Эмир открыл первое, прочел и удивленно воскликнул:

- Аллах всемогущий! Смотрите, какими делами занимается женщина, к тому же безнравственная! - он обернулся к Хюсамеддину. - Послушай, что пишет эта певица, эта распутница", сочиняющая стихи!..

Эмир начал читать:

"Мой дорогой друг Ильяс!

С большими трудностями я добралась до города Зенджана. На второй день отправилась повидать Ахи Фарруха*. Ахи Фаррух оказался крайне приветливым, умным приятным человеком. Беседуя с ним, я почти забыла все горести и оскорбления, которым в Гяндже подвергло меня духовенство. Учение Ахи Фарруха состоит в проповеди дружбы и братства народов. Я собрала всесторонние сведния об этом учении. Надо стараться распространять его в Северном и Южном Азербайджане. Приверженцы Ахи Фарруха относятся друг к другу как братья, потому-то и называют себя "ахи". Я рассказала Ахи Фарруху о тебе. Прочла ему некоторые твои стихи. Он верит, что ты станешь большим, знаменитым поэтом. Я тоже в это верю.

______________

* Ахи Фарух - один из проповедников идей всеобщего братства. Поэт Низами поддерживал с ним тесную связь. Щирванское и Аранское государства назывались иногда Ахистаном, т. е. "Страной Братства". (Примечание автора.)

Друг мой, Ильяс! Пусть беда, которая стряслась со мной, не поколеблет твоей стойкости. Подобное положение в стране не может продолжаться до бесконечности. Вскоре я покидаю Зенджан и еду в город Балх. Хочу повидаться с поэтами этого города. Если будет возможность, сходи в наш квартал, разыщи мою мать, утешь ее. Моя страсть к поэзии и музыке принесли ей мало радости. Из-за меня ее без конца оскорбляли. Жду от тебя ответа. Передай его вместе с твоими новыми стихами Ягубу. Посылаю тебе мои последние рубай. Передавай привет Фахреддину!

Зенджан. Мехсети Гянджеви".

Второе письмо предназначалось матери поэтессы. Прочитав его, эмир Инанч сердито взглянул на Хюсамеддина.

- Таким, как ты, не годится управлять страной! Подумать только, все занимаются политикой, начиная от девушек и женщин, кончая молодыми людьми. А что делаете вы? Что все это значит? Ты слышал, что она пишет?! "Подобное положение в стране не может продолжаться до бесконечности..." Кто это говорит?! Какая-то рифмоплетка! Ступай и тотчас приведи ко мне Ильяса, которому адресовано письмо, и Фахреддина, чье имя тут упоминается.

Хюсамеддин, поклонившись, вышел.

Эмир Инанч опять усадил рядом дочь Гатибу и принялся гладить ее волосы.

Гатибе страстно хотелось взглянуть на молодого поэта по имени Ильяс, которому писала Мехсети-ханум. Она думала, что такая знаменитая поэтесса, как Мехсети-ханум, женщина, прославившаяся своей красотой по всему Востоку, не станет переписываться с заурядным человеком. Прекрасная Гатиба пыталась представить себе, каков он - этот молодой Ильяс. Он казался ей то отважным героем, то скромным бедным талебэ*. Любопытство все больше и больше распаляло воображение девушки. Она говорила себе: "Я уверена, он очень красив. Если бы он не был красив и благороден, Мехсети-ханум не обратилась бы к нему с письмом". И Гатиба снова и снова рисовала себе образ молодого поэта.

______________

* Талебэ - студент.

"Геройская удаль - не самая ценная вещь на свете, - размышляла она.- На земле много пехлеванов*, в храбрости которых больше безрассудства, нежели доблести. По-моему, героизм - нечто совсем другое. Некоторые люди считают себя героями оттого что у них сильные руки, и они умеют владеть мечом и копьем. Нет, это не настоящие герои. Подлинный героизм измеряется мужеством души, умом человека, его сметливостью. Что толку, если мужчина красив, как женщина? Это только мешает разобраться в его истинных достоинствах. Мне кажется, умные девушки должны любить мужчин не за внешнюю привлекательность, а за их мужество. Сейчас придет этот поэт Ильяс и, возможно, упадет к ногам отца, умоляя о помиловании. Если он будет плакать, унижаться, просить - это не герой, и, значит, напрасно знаменитая поэтесса Мехсети-ханум написала ему письмо".