Мамед Ордубади - Меч и перо

Гатиба сердито поморщилась.

- Что сделал ему мой отец? Кто таков Фахреддин, чтобы стоять на дороге отца? У нас тысячи таких, как он, слуг!

- Твой отец нанес его сердцу страшную рану. Он долго держал под стражей во дворце его невесту, затем отправил ее в подарок халифу багдадскому. Как мог твой отец так жестоко поступить с влюбленными? Как мог он отправить на чужбину, предназначенную другому девушку? Ты думаешь, Фахреддин забудет свою Дильшад? Если твоему отцу и грозит что-либо, так только месть Фахреддина. Теперь скажу о письме, которое ты привезла от халифа. Он советует сместить Кызыл-Арслана с поста правителя Азербайджана. Прежде всего, вот тебе мой совет: вместо того, чтобы каждый месяц ездить в Багдад и привозить мне от халифа письма, лучше поезжай в Азербайджан и поговори со своим отцом от моего имени. Передай ему мой привет и скажи, что его действия могут вызвать в Северном Азербайджане народное восстание и послужить причиной гибели его семьи. Пусть твой отец не препятствует реформам Кызыл-Арслана в Аране. Такого умного, деятельного, благородного и справедливого хекмдара, как мой брат, не было ни в одном государстве на Востоке. Он не только мудрый государственный деятель, но и смелый полководец, поэт, ученый. Кызыл-Арслан ни за что не допустит гибели таких людей, как герой Фахреддин и поэт Низами. Большим достоинством моего брата является то, что он хорошо знает страну, которой управляет, понимает душу народа, умеет заставить народ полюбить себя. Мой же тесть потерял доверие народа, среди которого он живет. Если он сейчас обратится к жителям Северного Азербайджана с призывом: "К оружию!", он увидит за своей спиной лишь пяток нукеров да десяток мюлькедаров, не больше. Что касается настояний халифа, который хотел бы отстранить от власти Кызыл-Арслана, его желание для нас не закон. Халифу не следует вмешиваться не в свои дела. Зачем ты привозишь из Багдада письма, которые только способствуют еще большему падению престижа твоего деда халифа багдадского? Халиф давно потерял право приказывать хекмдарам, назначать на государственные посты своих людей и вмешиваться во внутренние дела государств. Теперь хекмдары сами сменяют и назначают халифов. Если хекмдары захотят, они могут завтра же свергнуть халифа, выколоть ему глаза и пустить попрошайничать на улицы Багдада. Кроме того, моя мелеке должна знать, что Кызыл-Арслан назначен хекмдаром Азербайджана не мной и не халифом багдадским. Он заслужил этот пост благодаря своим достоинствам. Главой Азербайджана его назначил мой отец Эпьдегез. Моя мелеке должна усвоить главное: Кызыл-Арслан мужественный, отважный человек, стоит ему обратиться к азербайджанскому народу за поддержкой, и все от мала до велика, откликнутся на его призыв, сядут на коней. И, наконец, он мой младший брат и дорог мне. Младший... Хотя в делах, где требуется мудрость, он большой человек. И мне, и твоему отцу не грех поучиться у него, как управлять страной.

- Что ж, я знала, что рано или поздно услышу от тебя подобное!..- резко бросила Гатиба и вышла.

ИМЕНИЕ ЭЛЬДЕГЕЗА

С наступлением летней жары семья атабека Мухаммеда переехала на эйлаг в имение Эльдегеза.

Хюсамеддину было поручено возглавить отряд телохранителей при мелеке. Атабек Мухаммед считал, что только ему можно доверить охрану жизни своего маленького сына и чести молодой жены. Гатиба внушила мужу, что Хюсамеддин благородный, преданный слуга, взращенный милостями эмира Инанча. Но сама Гатиба не очень доверяла Хюсамеддину, опасаясь его мести. Особенно сейчас, когда они переехали на эйлаг, Хюсамеддин мог очень легко свести с ней счеты.

В один из вечеров она попросила Себу-ханум пригласить Хюсамеддина в ее шатер.

Гатиба часто под тем или иным предлогом посылала рабыню к Хюсамеддину, который делился своими тайнами только с Себой-ханум. По приказу Гатибы Себа-ханум не противилась любовным порывам Хюсамеддина; она была с ним в близких отношениях, но старалась держать это от всех в тайне.

Хюсамеддин же считал, что Гатиба ни о чем не догадывается, так как Себа-ханум после каждой проведенной с ним ночи умоляла его ничего не говорить мелеке.

Себа-ханум, приподняв полог шатра Хюсамеддина, вошла. Он был один. Она со слезами на глазах бросилась в его объятия.

Хюсамеддин горячо поцеловал ее в губы.

- Почему ты плачешь, жизнь моя? - спросил он. - Твои слезы заставляют Хюсамеддина страдать.

Себа-ханум еще сильнее прижалась к нему.

- Причина моих слез ты сам! - воскликнула она.

- Аллах всемилостивый!.. Могу ли я допустить такое? Открой мне причину твоей печали, и я вот этим мечом защищу тебя.

Себа-ханум заплакала еще сильнее.

- Увы, не сможешь... - простонала она. - Потому что ты любишь ее...

Хюсамеддин рассмеялся, качая головой.

- Ты ревнуешь меня к Гатибе? Но ведь ты знаешь, что она обманула меня. Тебе известно, что я стараюсь погубить ее. Как я могу любить женщину, которая не любит меня?! Мало того, что Гатиба обманула меня, выйдя замуж за атабека, она ко всему этому обманом завлекла меня в Хамадан. Мелеке много раз клялась мне, заверяя, что не любит атабека, а на самом деле родила ему сына. Что ей еще нужно от меня?

- Не знаю. Гатиба приглашает тебя в свой шатер, приготовила ужин. Видно, хочет оставить тебя на ночь... Я не перенесу этого! Сегодня же ночью брошусь в бассейн и утоплюсь.

Себа-ханум разразилась новым потоком слез.

Хюсамеддин верил в искренние чувства Себы, ибо не мог предполагать, что женщина, притворяясь, способна пролить столько слез. Ему не был известен талант Себы-ханум в подобных делах.

- Волосок на твоей голове для меня дороже сотни самых знатных мелеке! говорил он ей часто, клянясь в своей верности.--Много лет я страдал по Гатибе. Она красива, но она не

принесла мне счастья. Больше того, я пришел к выводу, что она никому не принесет радости. Только с тобой я буду счастлив. Поэтому я принял решение вырвать тебя из рук этой лживой особы! Я создам для тебя райскую жизнь!..

Гатиба не сердилась на долгое отсутствие Себы-ханум, так как знала, что ее поручение может задержать рабыню у Хюсамеддина.

Через час Себа-ханум вошла в шатер Гатибы и принялась хохотать.

Затем хитрая рабыня подробно, без утайки поведала мелеке о том, как она провела время с Хюсамеддином.

Гатиба зло усмехнулась:

- Если бы все мужчины были так глупы, как он, я бы в один миг прибрала их к своим рукам!

После ухода Себы-ханум Гатиба отбросила полог шатра и залюбовалась круглоликой матово-оранжевой луной, которая время от времени скрывалась за бегущими по небу темными облаками.

Ветерок, налетая то со стороны горы Алванд, то от городка Султанийе, ворошил копну черных пышных волос Гатибы и целовал ее лицо, более светлое, чем лик луны.