Мамед Ордубади - Меч и перо

В Гянджу отовсюду начали стекаться противники эмира Инанча. Охваченный страхом правитель стянул со всего Арана в город конные отряды.

По Гяндже начали ходить слухи, будто дворец эмира в скором времени будет подвергнут нападению. Эти слухи распускали люди эмира. Правителю Гянджи нужен был повод для массовых арестов.

И аресты начались. Известие об этом взволновало весь город. На улицах и базарах народ открыто говорил о необходимости восстания и изгнания эмира Инанча из Гянджи.

Слух о том, что Фахреддин и его товарищи собираются поднять народ против эмира, дошел до Низами. Он вызвал к себе этих смельчаков.

- Если все дело заключается в том, чтобы изгнать из Гянджи эмира Инанча, для этого незачем поднимать восстание, - сказал он, - Надо от имени народа направить к Кызыл-Арслану делегацию, которая передаст ему волю аранцев. Мне известно, что Кызыл-Арслан сам против пребывания эмира Инанча на посту правителя Гянджи. Если Кызыл-Арслан отвергнет наше требование, тогда у нас будет основание прибегнуть к восстанию.

Фахреддин не согласился с предложением Низами:

- Пока наша делегация поедет в Тебриз и вернется, эмир Инанч успеет бросить в тюрьму пол-Арана, в том числе тебя и меня!

- В таком случае, надо одновременно послать письмо эмиру Инанчу с требованием прекратить аресты.

- Послушает ли он нас?

- Мы заверим его в том, что его дворцу не угрожает нападение.

Все одобрили идею Низами. Эмиру Инанчу написали письмо:

"Уважаемый эмир!

Слухи, которые начали ходить в Гяндже после смерти халифа багдадского, абсолютно необоснованы. Гянджинцы не собираются нападать на дворец.

Аранцы, брошенные в тюрьму по обвинению в причастии к повстанческой организации, ни в чем не повинны. Для предотвращения конфликта следует прекратить аресты и освободить из тюрьмы заключенных.

Если уважаемый эмир удовлетворит требования съехавшихся в Гянджу представителей аранского народа, это не нанесет его престижу никакого ущерба.

Отобрав земли, присвоенные несколькими мюлькедарами, и вернув их законным хозяевам, Вы можете привлечь на свою сторону тысячи сердец. Ваша честь нисколько не пострадает оттого что Вы сместите в некоторых городах Арана с высоких постов несколько жестоких, хищных чиновников и замените их честными, преданными народу людьми.

Вы являетесь тестем атабека Мухаммеда и поэтому должны сделать все, чтобы предотвратить в стране восстание и беспорядки. Вы стягиваете в Гянджу войска, что порождает в душе народа тревогу и недоверие к Вам. Все это может в конечном итоге привести к восстанию. Мы обращаемся к уважаемому змиру с просьбой дать приказ войскам покинуть город.

Мы, в свою очередь, обещаем обеспечить неприкосновенность дворца и собственности уважаемого эмира и берем под свою защиту его жизнь, а также жизнь его близких.

Нижеподписавшиеся своими жизнями отвечают за данное обещание!"

Под письмом подписались двадцать человек, была приложена печать и один из друзей Фахреддина понес письмо во дворец.

Никто не сомневался в том, что эмир Инанч поверит гарантиям и положит конец своим коварным действиям.

Но эти надежды не оправдались. Стало известно, что посланный к эмиру человек был схвачен во дворце и обезглавлен. Арестовали и некоторых из тех, кто подписался под письмом.

Вопреки всем ожиданиям, прочитав письмо, эмир Инанч еще больше ожесточился и рассвирепел. По его приказу в городе начались повальные аресты. Арестованным рубили головы, их душили в подвалах дворца, поили отравленным шербетом.

Правительственные войска продолжали прибывать в Гянджу. Жителей ее обуял страх.

Фахреддин с товарищами, покинув город, начали возводить укрепления в районе между селениями Аксиванчай и Ям на тот случай, если из Тифлиса в Гянджу будет послано подкрепление.

Другой отряд, возглавляемый единомышленником Фахреддина Сейидом Алаэддином, взял под контроль границу с Ширванским государством, принимая меры, чтобы эмир Инанч не мог получить помощь от ширваншаха.

Фахреддин разослал во все города Северного Азербайджана своих людей, и через десять дней в район деревень Базарджук и Хорсунак собрались тысячи молодых всадников.

Итак, дороги на Грузию и Ширван были перерезаны. Эмир Инанч почувствовал опасность и по совету визиря Тохтамыша захватил в качестве заложников много аранцев из знатных и интеллигентных семей города.

Эмир решил написать Фахреддину письмо:

"Если ты вздумаешь напасть на Гянджу, все заложники будут умерщвлены".

Но он не успел его отправить. Ночью отряды Фахреддина с трех сторон атаковали город.

До самого рассвета в окрестностях Гянджи шло кровавое сражение. Когда солнце поднялось над садами деревни Ханегах, победа начала склоняться на сторону повстанческих отрядов.

Победоносные всадники Фахреддина ворвались на улицы Гянджи. Женщины с крыш домов бросали им на головы цветы. Кони восставших аранцев, перескакивая через трупы приверженцев эмира Инанча, мчались вперед.

Сражение на улицах города затянулось до вечера. В сумерках отряды Фахреддина окружили дворец, но захватить его было не так-то просто. За месяц до этого дворец по приказу эмира был укреплен и превращен в неприступную крепость.

К вечеру третьего дня аскеры эмира еще продолжали оказывать яростное сопротивление. Многие повстанцы были ранены и убиты стрелами, которые летели из осажденого дворца.

Настала ночь.

Потеряв надежду на помощь извне, эмир Инанч совсем пал духом и перестал верить в победу. Однако визирь Тохтамыш продолжал настаивать на сопротивлении.

- Во дворце имеются запасы продовольствия на несколько недель, говорил он. - К чему сдаваться? Надо дать знать и Багдад, Баджараван и другие города. Я уверен, нам пришлют подмогу.

Аскеры эмира сопротивлялись еще два дня. На шестой день осады повстанцы пробили брешь в стеке дворцового сада и ворвались на территорию дворца. В саду закипело сражение.

Положение обитателей дворца стало безнадежным.

Фахреддин получил от Низами записку:

"Прошу тебя, призови своих людей к порядку, - писал поэт. - Пусть не обижают женщин, не грабят государственную казну, щадят тех, кто сдается. Не применяйте оружия против тех, кто не оказывает сопротивления. Отнеситесь великодушно к рабам и рабыням. Ограничьтесь арестом эмира Инанча и его семьи. Старайтесь, чтобы восстание не превратилось в разбой. Не позволяйте отдельным лицам сводить личные счеты, мстить. Примите меры к тому, чтобы народное добро, попавшее во дворец эмира различными путями, оказалось в руках не маленькой кучки людей, а всего народа. Без суда не должно пролиться ни капли крови. Пусть народ соберется и сам судит обитателей дворца. Защитите жену и малолетнюю дочь эмира, не допустите произвола и насилия".