Сергей Скибин - История русской литературы XIX века. Часть 1: 1795-1830 годы

Стихотворение представляет собой переложение 1–5 глав церковно-славянского текста ветхозаветной книги Юдифь. Более подробно об этом стихотворении см.: Сурат И.З. А.С. Пушкин // Школьный энциклопедический словарь. М., 1999. С. 91; Ее же «Стоит, белеясь, Ветилуя…». «Новый мир». 1995. № 6. С. 200–208; Ее же. Пушкин: биография и лирика. М., 1999. С. 171–188.

В суждениях о Гоголе, Лермонтове, Достоевском и Л. Толстом Вл. Соловьев оперировал понятием «настоящей Ветилуи», понимая под этим образом меру приближения художника к истинной, высшей (небесной) реальности. Касаясь сходной с Пушкиным коллизии духовного и мирского, Вл. Соловьев обратил к России, размышляя о ее судьбе, слова:

В кн.: Соловьев В.С. Философия искусства и литературная критика М., 1991. С. 308.

Состав цикла установлен не полностью, и поэтому одни стихотворения исследователями из него изымались, а другие вставлялись. Сейчас признано, что всего стихотворений предполагалось шесть (отдельные стихотворения помечены в автографе римскими цифрами): I. Считается, что стихотворение под этой цифрой до нас не дошло; на незанятое место претендовало стихотворение «Странник». II. «Отцы пустынники и жены непорочны…». III. «<���Подражание итальянскому>». IV. Мирская власть. V. Какое стихотворение занимало это место, неизвестно. VI. «<���Из Пиндемонти>». Высказывались мнения, что в цикл входили также стихотворения «Когда за городом, задумчив, я брожу…», «Напрасно я бегу к сионским высотам…» и «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…». Циклизация произведений у Пушкина встречалась и раньше: так, циклами можно считать «Подражания Корану», «Песни о Стеньке Разине» (1826), «Песни западных славян» (1834), антологические стихотворения, объединенные самим поэтом. Есть также тенденция придать статус циклов сборникам лирических произведений, повестям («Повести покойного И.П. Белкина, изданные А.П.») и драматическим сочинениям («маленькие трагедии»). Подробнее об этом см.: Дарвин М.Н., Тюпа В.И. Циклизация в творчестве Пушкина. Новосибирск, 2001.

См. об этом: Измайлов Н.В. Очерки творчества Пушкина. Л., 1975. С. 243–259.

Св. Ефрем Сирин – сириец, сын сирийского жреца, жившего в III в. Он был ревностным последователем и проповедником христианства, долго жил в пустыне и написал огромное количество религиозных текстов. Из его молитв особенно почитается православной церковью та, которая читается во время Великого поста, предшествующего Святой Пасхе. Ее и переложил Пушкин.

Церковно-славянский текст молитвы: «Господи и Владыко живота моего, дух праздности, уныния, любоначалия не даждь ми. Дух же целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви даруй ми, рабу Твоему! Ей, Господи, Царю, даруй ми зрети моя прегрешения, яко благословен еси во веки веков. Аминь».

Попытки написать творческую исповедь предпринимались Пушкиным и раньше в стихотворениях «Не тем горжусь я, мой певец…», «Андрей Шенье» (употребленная там формула «Я скоро весь умру» в измененном виде вошла в стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»). Стихотворение «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…» связано со стихотворением «Поэт и толпа», с каменноостровским циклом и стихотворениями, примыкающими к нему.

Некоторые читатели бывают введены в заблуждение второй строкой – «К нему не зарастет народная тропа», интерпретируя «памятник» как нечто материальное, например, изваяние, стоящее на площади, к которому протоптана тропа, по которой нескончаемым потоком движется народ. Подобное вульгарное понимание смысла пушкинских строк недопустимо: памятник нерукотворный, т. е. не материальный, чуждый материальной природе и, значит, народная тропа к нему также не материальная, а духовная. Поэт и народ соединены между собой и с Богом.

Под «Александрийским столпом» обычно понимали знаменитую колонну, поставленную в Петербурге в честь Александра I. Возможно, Пушкин имел в виду созвучие одинаковых имен – русского императора Александра I и знаменитого полководца Александра Македонского, основателя Александрии. Однако в первую очередь «Александрийский столп» для него – колонна в честь Александра Македонского, возведенная в Александрии. Дело в том, что, производя от разных имен, оканчивающихся на согласные, притяжательные прилагательные, Пушкин всегда употреблял суффикс – ов: «Дней Александровых…», «Наполеонова столпа…». В данном случае слово «Александрийского» образовано от названия города Александрия, где и была поставлена колонна в честь Александра Македонского. Академик М.П. Алексеев привел слова современника Пушкина А.С. Норова из его книги «Путешествие по Египту и Нубии в 1834–1835 гг.»: «Я согласен с теми, которые полагают колонну памятником основателю Александрии, герою Македонскому… Колонна стоит на том месте, где стояла гробница Александрова, и несомненно была его надгробным памятником» (Алексеев М.П. «Стихотворение Пушкина «Я памятник себе воздвиг нерукотворный…»» Л., 1967. С. 63).

Непомнящий В.С. Сказки А.С. Пушкина. В кн.: А.С. Пушкин: Школьный энциклопедический словарь. – М., 1999. С. 171. См. также: Произведения А.С. Пушкина в школе. – Ч. I. – М., 2002. С. 65–75; 223–242.

Например:

Ср.:

«<���Сказка о медведихе>», последовавшая за «Сказкой о попе и о работнике его Балде», не была закончена, и название ее Пушкину не принадлежит: оно было дано позднейшими издателями.

См. об этом: Сапожков С.В. «Сказка о царе Салтане, о сыне его славном и могучем богатыре князе Гвидоне Салтановиче и о прекрасной царевне Лебеди». – В кн.: А.С. Пушкин: Школьный энциклопедический словарь. С. 175.

См. об этом и о сказке в целом: Сапожков С.В. «Сказка о рыбаке и рыбке». В кн.: А.С. Пушкин: Школьный энциклопедический словарь. С. 175.

Очень важный для Пушкина мотив, встречающийся уже в «Цыганах», где равенство тоже обеспечено бедностью.

Более подробно об этой сказке см.: КоровинаВ.Я. «Сказка о мертвой царевне и о семи богатырях». В кн.: А.С. Пушкин: Школьный энциклопедический словарь. М., 1999.С. 173–174; Коровина В.Я. Сказки Пушкина в школе. – М., 1972; Произведения А.С. Пушкина в школе. М., 2002.