Николай Каманин - Скрытый космос (Книга 4, 1969-1978)

1 августа.

Маршал Кутахов с группой генералов и офицеров вылетел сегодня в Египет, за Главкома остался Ефимов. В Главном штабе все довольны убытием Кутахова в командировку: его никто не любит и почти все боятся. Мои личные отношения с Главкомом постепенно улучшаются, но хорошими они никогда не будут, поскольку у нас с ним совершенно разные взгляды на задачи и пути освоения космоса. Вчера за обедом, к примеру, Кутахов пытался поддеть меня вопросом: "Что же это вы, Николай Петрович, вместе с Мишиным жалобы на меня пишете?" Я понял, что он прочитал наше письмо о ходе строительства космических тренажеров, адресованное Смирнову и Афанасьеву, и полушутя ответил: "Жаловаться на начальство военным не положено, товарищ Главком. Начальство можно только просить, что мы и делаем". "По существу письма вы правы, но его форма могла быть и другой", - огрызнулся напоследок Кутахов.

Только что получил команду: подготовить шесть истребителей МиГ-21 для перегонки в Египет. Оказывается, вчера израильтяне сбили четыре наших самолета - два летчика катапультировались, а двое других погибли. Эти первые наши боевые потери на Ближнем Востоке, случившиеся перед самым прилетом Главкома в Египет, особенно огорчительны. К тому же июль 1970 года оказался для ВВС "рекордным" месяцем по числу тяжелых летных происшествий - свыше 20 аварий и катастроф (в июле 1964 года в строевых частях и училищах ВВС было 16 катастроф и аварий, а во все последующие годы количество происшествий в этом месяце было еще меньше). Лично Кутахов, разумеется, меньше всех виноват в резком росте аварийности в полках - он работает очень много и, казалось бы, немало делает для повышения безопасности полетов. Но его не без оснований называют "бумажным Главкомом" за увлечение бесконечными потоками директив, телеграмм, указаний, планов и уточнений к ранее изданным документам, а особенно за требование к летчикам иметь подробный конспект на каждое полетное задание. Сильно вредят делу и болезненная нервозность и подозрительность Кутахова, его огульные обвинения всех в бездеятельности, безответственности и нежелании укреплять дисциплину и порядок.

Аварийность в авиации была, есть и будет. Количество часов налета на одно летное происшествие на самолетах разных типов год от года мало изменяется как у нас, так и за границей. Меньше всего происшествий на транспортных самолетах и больше всего - на истребителях. Чем дольше находится самолет в эксплуатации и чем лучше он освоен, тем меньше аварий больше всего происшествий на новых типах самолетов. Чем опытнее летчик, тем ниже вероятность аварии. Много происшествий у молодых летчиков, но характерно, что в летных училищах аварийность ниже, чем в полках. Бороться с аварийностью нужно, но заклинания, окрики, грубость, недоверие к подчиненным и бесконечный бумажный поток - плохие помощники в этой борьбе. Для уменьшения числа летных происшествий и предпосылок к ним необходимы: постоянное совершенствование всех видов техники, высокая сознательная дисциплина личного состава, плановость и систематичность учебы и полетов, регулярные занятия физкультурой, четкая организация подготовки и проведения полетов.

3 августа.

Был сегодня у заместителя председателя Госплана В.М.Рябикова по очень важному для нас вопросу - о приобретении для ЦПК большой центрифуги с радиусом плеча 16 метров (ЦФ-16), - решения которого я добиваюсь уже более семи лет. В США имеется четыре таких центрифуги, у нас в стране нет ни одной.

Еще в 1963 году я добился решения ЦК и Совмина, которое обязывало министра Дементьева построить для ЦПК большую центрифугу ЦФ-16. В 1965 году был создан проект ЦФ-16, мы его рассмотрели и утвердили. Нужно было начинать строительство корпуса для монтажа ЦФ-16 на территории ЦПК, но совершенно неожиданно в дело вмешался С.П.Королев, предложивший передать центрифугу Минздраву. Мы категорически возражали, началась долгая тяжба. Руководство МАП не было заинтересовано в строительстве ЦФ-16, распри между ВВС и Королевым были на руку Дементьеву, который сумел убедить Госплан, что строить центрифугу невыгодно - лучше заказать ее за рубежом. Так появилось новое решение ЦК и Совмина: закупить центрифугу за границей. Потом почти два года решался вопрос о том, где закупать - в Швеции или во Франции? В конце концов остановились на Швеции, но теперь возникло новое препятствие Госплан не дает денег (нам нужно 12 миллионов рублей).

С Рябиковым мы встретились как старые друзья. Я знаю его давно, Рябиков - опытный ракетчик-ветеран: он был председателем Государственной комиссии по запуску первого спутника. Василий Михайлович очень внимательно меня выслушал, но сказал, что сейчас очень трудно с валютой - в этом году наши закупки за границей сокращаются на 700 миллионов рублей. В такой обстановке трудно было убедить Рябикова в необходимости поддержать нас, и все же он обещал помочь космонавтам и выделить валютные средства для закупки ЦФ-16.

4 августа.

Уже прошло двадцать дней, как генерал Кузнецов ушел в отпуск - за него остался Береговой. За это время у меня нет серьезных замечаний по работе Берегового, он хочет и старается доказать, что может руководить Центром. Правда, сейчас в ЦПК довольно спокойная обстановка, все космонавты в отпуске, и горячей работы нет. Вчера я провел совещание с руководящим составом Центра (от начальников отделов и выше) и поставил задачи по ускорению подготовки экипажей для "Союзов", ДОС №1 и "Алмаза". Комплектование соответствующих групп и бригад приказал закончить к 15 августа и сразу же приступить к занятиям.

Вчера мне пришлось дать бой генерал-полковнику А.Н.Ефимову - врио Главкома. Ефимова я уважаю и верю, что из него может получиться хороший Главком ВВС. К сожалению, даже у самых лучших руководителей бывают ошибки. Ефимов всюду возил за собой офицера-интенданта Бышева (он работал с ним в Риге и Львове), а полгода назад устроил его на работу заместителем начальника тыла Центра. Генерал Кузнецов, зная, что Бышев является протеже Ефимова и охотно выполняет его мелкие хозяйственные поручения, решил воспользоваться этим обстоятельством для укрепления связей с Ефимовым и предложил назначить Бышева начальником тыла Центра, а полковника Н.И.Суханова, занимающего эту должность, "выдвинуть" на другую работу. Суханов после того, как Ефимов приказал Серебрякову оформить его перевод, обратился ко мне с просьбой оставить его на прежней должности. Береговой, Пашков и Крышкевич поддержали просьбу Суханова и высказались против кандидатуры Бышева. Я предупредил Серебрякова, что буду категорически возражать против перевода Суханова и назначения Бышева на его место. Потом я зашел к генералу Морозу и рассказал ему всю историю с переводом Суханова, затеянным Кузнецовым в угоду Ефимову. Генерал Мороз посоветовал мне лично переговорить с Ефимовым и обещал свою поддержку. Когда я обратился по этому вопросу к Ефимову, он вначале пытался защищать свое решение, мотивируя "выдвижение" Суханова необходимостью его роста по службе. Я сказал, что "забота" о Суханове будет воспринята в Центре как забота о Бышеве, отчего пострадает и авторитет самого Ефимова. Александр Николаевич осознал всю неприглядность ситуации и отказался "выдвигать" Суханова.