Николай Каманин - Скрытый космос (Книга 4, 1969-1978)

1971 год

...Я непрерывно думаю об одном и том же - а все ли мы сделали для предотвращения трагической гибели экипажа "Союза-11"? И я не могу убедить себя в том, что сделано все: мы сумели предусмотреть и избежать многих опасных ситуаций, которые могли бы привести к печальному исходу полета, но конкретной причины гибели Добровольского, Волкова и Пацаева не предупредили. А можно ли было ее предупредить? Да, можно было предупредить!

Космонавты и специалисты ВВС много раз и устно, и письменно (вплоть до обращений в ЦК КПСС) настаивали на необходимости иметь на борту корабля скафандры и средства наддува воздуха, но нам все время (на протяжении семи лет!) отвечали отказом. В ответ на наши просьбы В.П.Мишин неоднократно заявлял, что мы - перестраховщики, что разгерметизация корабля "Союз" полностью исключена...

2 января.

Всей семьей - я, Муся, Ольга Карловна, Лева, Люда, Оля и Коля встретили Новый год на даче. Погода была отвратительная: плюсовая температура, дождь и сильный ветер. Уличные фонари не горели (электрические провода порвало ветром), пришлось отказаться от прогулок, катанья на лыжах и коньках - весь вечер сидели у телевизора, сражались в шахматы. Оля и Коля уже вполне прилично освоились на шахматной доске. По прогнозу, 1 января ожидалась такая же плохая погода, но он, к счастью, не оправдался: к утру подморозило до - 8 градусов. Накануне оттепель кое-где оголила землю, а новогодний мороз покрыл лужи и снег ледяной коркой, и хотя условия были явно не для лыжных прогулок, я все же прошел на лыжах с десяток километров.

Сегодня в 8:30 я уже был на службе. Генерал Кузнецов доложил, что в Центре праздник прошел нормально, без происшествий. Беседовал с генералом Л.И.Гореглядом, объявил Леониду Ивановичу, что я собираюсь уходить в отставку и буду представлять его на мое место. Правда, я честно признался, что мне будет трудно добиться утверждения его кандидатуры, так как маршал Кутахов намерен выдвинуть на мою должность В.А.Шаталова.

4 января.

Написал сегодня представления на присвоение звания "генерал-лейтенант авиации" Н.Ф.Кузнецову и Л.И.Горегляду (последнего я одновременно рекомендовал выдвинуть на мою должность - помощника Главнокомандующего ВВС по космосу). У меня нет уверенности, что Кутахов согласится с моей рекомендацией, но такое решение было бы справедливым: Леониду Ивановичу 54 года - лет шесть он мог бы еще поработать. В конце войны он командовал дивизией, Герой Советского Союза, 17 лет носит звание генерал-майора и уже больше десяти лет работает моим заместителем. В прошлом Горегляд злоупотреблял спиртным, и это сильно вредило его карьере. За годы нашей совместной работы он приложил много усилий в борьбе за трезвость, но полностью победить тягу к спиртному не смог: по два-три раза в году он срывался, и это, как правило, не оставалось незамеченным руководством ВВС. Есть у Горегляда и другие недостатки (вспыльчив, недостаточно инициативен, не любит выступать), но он смог бы за два-три года подготовить того же Шаталова к роли руководителя космической деятельностью в масштабе ВВС. В эти дни я много думал о возможности немедленного назначения Шаталова с должности начальника отдела ЦПК сразу на мое место. Такое резкое его продвижение обидит Горегляда, Кузнецова, Берегового, Николаева, Леонова и других и сильно осложнит обстановку для самого Шаталова.

Первые три дня нового года стояла отличная погода: солнце, десятиградусный мороз, в ночь с 1-го на 2-е января выпал снег. За эти три дня я прошел на лыжах 34 километра, а за весь декабрь - около 160 километров.

5 января.

Сегодня маршал Кутахов и я более двух часов были у В.П.Мишина. Василий Павлович рассказал нам о состоянии дел с лунным комплексом Н-1 - Л-3. Он усиленно "лечит" ракету Н-1 и надеется, что уже в этом году она будет способна выводить на орбиту 95-105 тонн полезной нагрузки (я не верил и по-прежнему не верю в эту ракету, но и нельзя совсем исключить возможность ее успешного "лечения", - слишком уж много средств и усилий на нее выделяется). По планам Мишина на 1971-1972 годы намечаются 4-5 беспилотных пусков и один пилотируемый облет Луны, а в марте 1973 года - первая экспедиция на Луну. Затем мы осмотрели корабли "Союз", транспортный корабль и станцию ДОС-7К, а также лунный корабль Л-3. Кутахов побывал на борту станции и кораблей, его сопровождали и давали пояснения Я.И.Трегуб и летчик-космонавт А.А.Леонов.

После осмотра техники мы вернулись в кабинет Мишина и продолжили беседу с ним в присутствии К.А.Керимова и Я.И.Трегуба. Я не собирался поднимать спорные вопросы при Главкоме, так как не был уверен, что он достаточно хорошо подготовлен к защите позиций ВВС. Но Мишин горел нетерпением дать мне бой именно в присутствии Кутахова и сам поставил перед нами три вопроса:

1. Почему ВВС не поддерживают предложение ЦКБЭМ о штатной посадке корабля Л-3 в Индийском океане?

2. Почему ВВС возражают против 30-суточного полета первого экипажа станции ДОС-7К?

3. О недостаточной инженерной подготовке военных космонавтов.

Мне почти не пришлось помогать Кутахову - он очень удачно изложил наши соображения по всем трем вопросам. В частности, по вопросу о длительности первого пилотируемого полета на ДОС-7К он сказал: "Василий Павлович! Вы большой руководитель, Главный конструктор космических систем. Зачем вам или мне предрешать продолжительность полета? Мы можем крепко ошибиться - пусть этот вопрос решают специалисты: медики, космонавты и те, кто готовит их к полету". Короче говоря, Мишин не добился своей цели: по всем вопросам Главком поддержал мои позиции.

9 января.

Вчера вместе с Н.Ф.Кузнецовым, Н.М.Рудным, С.Г.Фроловым, П.Р.Поповичем и другими товарищами был у В.Н.Челомея в Реутове. Владимир Николаевич представил нам своего первого заместителя Сачкова Владимира Владимировича (ведущего конструктора комплекса "Алмаз"), начальника отдела Поличенко Владимира Абрамовича (отвечающего за программы полетов, летные инструкции и подготовку космонавтов), ведущего инженера по испытаниям "Алмаза" Дятлова Юрия Митрофановича и других товарищей, занимающихся "Алмазом". Затем он коротко рассказал о космической станции "Алмаз" и о долгой истории ее мытарств.

Макет "Алмаза" я видел еще пять лет тому назад - он и тогда (в первоначальном варианте) был, бесспорно, хорош. Но решения о строительстве "Алмаза" не было более пяти лет - его принятию мешали С.П.Королев и В.П.Мишин при поддержке Л.В.Смирнова и Д.Ф.Устинова. Только в августе 1970 года состоялось, наконец, решение ЦК и Совмина: Челомея обязали построить и испытать станцию во второй половине 1971 года, а в 1972 году сдать ее на вооружение МО. Обязать-то обязали, но лишили возможности строить: отобрали весь задел по "Алмазу" и передали его Мишину для разработки ДОС-7К и одновременно переподчинили ему филиал ОКБ Челомея в Филях во главе с Бугайским. Мишин с пеной у рта пытается доказать, что его ДОС-7К дешевле и лучше "Алмаза", что надо построить десять станций ДОС-7К и закрыть программу "Алмаз". Он стремится окончательно закрепить за собой Бугайского, чтобы лишить Челомея производственной базы. У Мишина сейчас пять КБ и более 60 тысяч рабочих, он захватил себе работы по "Союзам", 7КС, Л-3, ДОС-7К и другим объектам и почти по всем программам, кроме "Союза", терпит провалы. У Челомея же осталось одно ОКБ и 8 тысяч рабочих, но при этом он успешно справляется с морскими ракетами и построил хорошую ракету УР-500 (на сегодня это наш самый мощный действующий носитель).