Рафаэло Джованьоли - Спартак

Следующей ночью гречанка снова вышла из лагеря, захватив с собой молодого ягненка, двух молочных поросят и четырех белоснежных голубей; по тропинке, указанной ей жрецом, она поднялась к храму Геркулеса. Жрец открыл дверь храма и принял дары бедной рабыни.

Продолжая в течение следующих пяти-шести дней свои прогулки к храму Геркулеса, Эвтибида ловко прощупывала душу Аия Стендидия (так звали жреца) и подготовляла его к тем предложениям, которые она решила ему сделать. Наконец она призналась ему, что она вовсе не рабыня, что она служит у римлян, что Красе щедро вознаградит за услуги и его и остальных жрецов. А требуется от них, чтобы они указали место в стене, где можно было бы произвести неожиданное нападение на город.

Жрец, уже подготовленный к такой беседе, сначала притворился изумленным.

- Так ты не эфиопка-рабыня? Гречанка.., преданная интересам римлян? Ловко же ты притворялась!

- Это была военная хитрость...

- Я не обвиняю тебя. Всевышние боги защищают дело римлян, справедливо прославленных за их благочестие. Жрецы Геркулеса должны быть на стороне римлян, преданнейших почитателей нашего бога, в честь которого они в своих городах воздвигли шесть великолепных храмов.

- Значит, ты поможешь планам Красса? - спросила гречанка, сверкая глазами от радости.

- Постараюсь, сколько могу.., чем только могу... - ответил жрец.

Они быстро пришли к соглашению. Жрец сказал, что хотя он подвергается большим опасностям при попытке войти в город, но тем не менее пойдет туда под каким-либо благовидным предлогом; он надеялся на поддержку со стороны Мирцы: как только та придет в храм, он вместе с ней пойдет в город. Он добавил, что знает тропинку, которая ведет через обрывистые и крутые склоны к одному месту, где стены почти разрушены и откуда, даже если бы это место было сильно укреплено гладиаторами, нетрудно ворваться в город. Эвтибида обещала жрецу десять талантов в счет большого вознаграждения, которое он получит от Красса, когда дело будет сделано.

На следующую ночь, сняв с немалым трудом с лица каштановую краску, Эвтибида оделась в военный костюм, отправилась в храм Геркулеса, но не нашла Аия Стендидия в храме; от других жрецов она узнала, что Мирца накануне приходила принести жертвы Геркулесу, и Аий Стендидий ушел с ней в город.

С сердцем, трепещущим и колеблющимся между надеждой и страхом, ждала Эвтибида целый день, спрятавшись в храме, возвращения жреца. Он пришел к вечеру и рассказал, что место, где стена была разрушена, заново восстановлено Спартаком, который, как предусмотрительный полководец, уже давно обследовал все стены и укрепил слабые места.

Эвтибида была очень огорчена сообщением жреца. Она бесилась и проклинала предусмотрительность Спартака.

Погрузившись надолго в свои мысли, она наконец спросила жреца:

- А Мирца, сестра гладиатора, когда она придет снова в этот храм?

- Но.., я не знаю... - ответил нерешительно жрец, - вероятно.., она придет послезавтра.., в день антимахий - праздника в честь Геркулеса, во время которого в память о бегстве его в женской одежде с острова Коса обычно приносятся в жертву нашему богу женские платья. Сестра фракийца сказала мне, что она намерена придти послезавтра в храм, чтобы совершить такое жертвоприношение с целью испросить покровительство бога оружию восставших рабов и в особенности своему брату!

- А! Юпитер, ты справедлив! Справедлив и ты. Геркулес! Справедливы все боги Олимпа! - подняв глаза к небу с выражением жестокой радости, воскликнула гречанка. - Я отомщу страшнее, чем мстила ему до сих пор. Это будет настоящая кровавая месть!

- О какой мести говоришь ты? - спросил с удивлением жрец. - Ты знаешь, что боги не одобряют и не покровительствуют мести...

- Да, но если эта месть вызвана тяжким оскорблением, если такое оскорбление нанесено без всякого основания... О, тогда, наверно, даже боги неба, не только боги ада, одобряют месть и помогают ей, - сказала Эвтибида. Она сняла с плеч толстую золотую цепь, к которой был привешен ее маленький меч с рукояткой, усыпанной драгоценными камнями, и подала все это Стендидию.

- Не правда ли, Стендидий? - прибавила она в то время как жрец жадными взорами окидывал полученный дар, - не правда ли, справедливая месть угодна и небесным богам?

- Конечно.., когда она справедлива.., когда обида была несправедлива, ответил тот, - и потом разве месть не была названа радостью богов ?

Эвтибида сняла с головы серебряный шлем, обвитый сверху маленькой золотой змейкой с двумя огромными рубинами вместо глаз, и протянула его жрецу.

Пока жрец, жадно сверкая глазами, разглядывал новые драгоценные дары, она продолжала:

- Непобедимому Геркулесу подношу я эти ничтожные вещи, а завтра принесу еще десять талантов... Непобедимому Геркулесу, - и она сильно подчеркнула последние два слова, - для того, чтобы ты помог мне осуществить мою месть.

- Клянусь Кастором и Поллуксом! - воскликнул жрец. - Раз она справедлива.., конечно, надо, чтобы я тебе помог! Клянусь скипетром Прозерпины!

- Ты должен спрятать здесь завтра ночью двух храбрых и верных воинов.

- Здесь?.. В храме?.. Осквернить священное место божественного Геркулеса?.. Подвергнуться риску быть повешенным гладиаторами, если они случайно найдут здесь твоих двух воинов? - сказал, отступив на два шага, жрец.

- Но ведь ты только что обещал помочь мне в моей мести, - сказала Эвтибида.

- Ну, я.., не могу допустить, чтобы та.., чтобы Мирца.., была убита.., когда придет в храм моего бога... Ведь не в этом призвание жреца... Если бы дело шло о том, чтобы захватить ее как пленницу.., и отдать ее тебе...

Зеленые сверкающие глаза Эвтибиды вспыхнули мрачным блеском, загадочная улыбка появилась на ее губах.

- Да, да! - закричала она. - Пленницей.., в моих руках... Так как я.., я сама хочу убить ее, если Спартак не придет отдать мне себя взамен сестры!

- Что ты сделаешь с ней.., я не хочу знать... Я только хочу знать, что моя рука не принимает участия в кровавом преступлении.., что я не участвую в убийстве, - сказал лицемерно жрец. - Я покажу твоим верным воинам место где они должны будут спрятаться.., совсем недалеко отсюда.., у самой дороги.., в роще, которая будто нарочно для этого создана!

- Не сможет ли она убежать оттуда?

- Но раз я Тебе говорю, что роща будто "нарочно посажена, чтобы поймать дроздов в ловушку...

- Ну, хорошо.., пусть будет так, как ты хочешь... И пусть успокоится твоя совесть, - сказала с тонкой иронией девушка и тут же добавила:

- Мне пришла в голову прекрасная мысль.

- А именно?

- Чтобы ты, не сообщая об этом своим двум товарищам-жрецам, со мною вместе сошел в долину и сел за стол.., за роскошный стол.., которым я в твоем лице хочу почтить не только жреца Геркулеса Оливария, но и честного человека и настоящего гражданина.