Оскар Райле - Секретные операции абвера

Однако все проходило хорошо. Но чем больше и продуктивнее представлялась Интеллидженс сервис мнимая шпионская группа Макса и Морица, тем больше становились требования к ней. Английскую разведку уже не удовлетворяли донесения, подготовленные абвером по согласованию с главнокомандующим группой армий «Запад». Чем дольше продолжалась контригра, тем чаще приходили Максу и Морицу требования из Лондона точнее и основательнее разведывать ход военных процессов и объектов.

Но главнокомандующий группой армий «Запад» не мог решиться передать подробные данные по секретным военным объектам, которые требовала английская разведка. Сведения о противнике и его замыслах, получаемые от контригры, за такую цену ему были не нужны.

Мне стало ясно, что проведение операции «Порто II» подошло к критической точке. Поскольку ценная информация не могла быть передана в Лондон, уже в ближайшие недели это приведет к тому, что от Интеллидженс сервис поступят радиограммы, в которых недвусмысленно будет указано, что она не удовлетворена работой Макса и Морица. У абвера создалось впечатление, что в Лондоне уже закралось подозрение против этих агентов.

Во Франции дела обстояли совсем иначе, нежели в Нидерландах. Английская разведка последние два года провела с пользой и была настолько хорошо информирована о германских силах, что не могла долго терпеть примитивные донесения Макса и Морица.

На такой стадии контригры прояснилось, что важнейшая цель, которую абвер ставил вначале, а именно дезинформация вражеской разведки относительно важных военных процессов с немецкой стороны, вряд ли будет достигнута. Если Интеллидженс сервис уже сейчас, осенью 1942 года, не доверяет Максу и Морицу важной шпионской работы или даже подозревает их, то было бы неверным и ошибочным пытаться вести через них эффективную дезинформацию.

Потому я решил закончить радиоигру. Это произошло таким образом, что Интеллидженс сервис решила, будто они «упорхнули», то есть уничтожены немцами. Еще несколько недель Лондон по радио взывал к Максу и Морицу. Но они больше не откликались.

Важнейший вывод, сделанный абвером из этой контригры, без сомнения, был тот, что дезинформация вражеских разведок о военной ситуации во Франции в будущем должна быть продолжена на другой основе.

Уже несколько месяцев спустя после описываемых событий произошли события, знаменовавшие перелом в ходе войны не в пользу Германии. Не знавшие до сих пор поражений германские армии стали получать удар за ударом. 3 ноября фельдмаршал Роммель потерял все надежды на дальнейшее продвижение в Египте и начал отход. 8 ноября войска союзников высадились в Оране и Алжире, а в конце того же месяца б-я армия фельдмаршала Паулюса попала в отчаянное положение.

Эти военные поражения в последующем оказали неблагоприятное воздействие и на скрытую борьбу абвера на тайном фронте.

На Западе положение после высадки союзников в Северо-Западной Африке настолько сильно изменилось, что адмирал Дарлан, с апреля 1942 года главнокомандующий войсками правительства Виши, перешел на сторону американцев. Он, который никогда не был другом англичан, теперь считал правильным отдать себя в распоряжение противников Германии.

Через несколько дней после 8 ноября 1942 года Южную Францию оккупировали германские войска. Сначала это дало абверу то преимущество, что теперь в этом регионе ничто не мешало ему вести борьбу со шпионско-диверсионными группами. Но общая ситуация позднее выявила недостатки, которые значительно перевешивали преимущества.

В Южной Франции, где до 11 ноября 1942 года полицейскую власть осуществляло правительство Виши, уже к концу этого года были размещены отделения абвера в Лионе, Марселе, Тулузе и Лиможе. Филиалы в течение 1943–1944 годов появились и в некоторых других французских городах. Но отделения абвера на юге Франции в общем и целом комплектовались за счет кадров уже действующих на Западе отделений. В результате потери кадров последние существенно ослаблялись, но должны были выполнять поставленные задачи в полном объеме. Подавление вражеских разведок и их агентов на Западе теперь следовало выполнять теми же силами, но на уже гораздо большей территории.

Положение германской разведки и контрразведки во Франции усугублялось еще и тем, что оккупационные войска постоянно снимались, поскольку они были необходимы на Восточном фронте и в Африке. Во время поездок сотрудники абвера и доверенные лица в некоторых департаментах уже не встречали ни одного немецкого солдата.

В результате вражеские разведки и французское движение Сопротивления обрело большую свободу действий и широкое пространство для расширения шпионско-диверсионной сети, а также подразделений Сопротивления, поскольку расстояние от северо-восточной оконечности Франции на проливе Па-де-Кале до Пиренеев по прямой все-таки более 900 километров.

И все же наибольший недостаток для работы абвера на Западе проистекал из факта оккупации юга Франции. Подавляющее большинство всех французов, независимо от их политической ориентации, рассматривали вступление в Южную Францию как нарушение рейхом договора, заключенного с правительством Виши. В результате последнее потеряло лицо в глазах населения. Миф о мудром маршале Петене поблек.

Ущерб для Германии был огромен. В различные организации Сопротивления, которые возникли на юге Франции без участия Лондона по инициативе французских патриотов, теперь начался наплыв желающих. Если ранее эти организации насчитывали лишь тысячи членов, то вскоре после оккупации Южной Франции счет пошел на десятки тысяч.

Поскольку многочисленные группы в основном действовали разрозненно, то занятие Южной Франции окончательно подтолкнуло их командиров к решительному выводу, что необходимо объединять силы и совместно бороться против немецких оккупационных властей по инструкциям из Лондона. В подполье они начали формировать так называемые шестерки и тридцатки и готовить их к боевым действиям из засад.

Далее, уже тогда во Франции стали возникать первые партизанские отряды (маки), в том числе в департаменте Эн, южнее Гренобля, и в районе Веркора. Под маки движение Сопротивления также подразумевало глухие углы в труднодоступной или уединенной, малонаселенной местности, где, незаметно для немцев, годные к воинской службе мужчины могли собираться и готовиться к боевому применению.

Примерно с лета 1943 года во Франции из маки стали проводиться многочисленные мелкие операции. В большинстве своем это были нападения на отдельные автомобили или небольшие колонны вермахта. Если при этом немецкая сторона не несла существенных потерь, то военно-транспортное сообщение от этого страдало, иногда даже весьма ощутимо. В некоторых районах Франции с конца 1943 года уже не встречаюсь ни одного немецкого транспортного средства.