Оскар Райле - Секретные операции абвера

Решающие данные мы получили лишь летом 1939 года. В июле К. сутками пропадал в Вильгельмсхафене, Киле и Гамбурге. За ним велось постоянное наблюдение и негласное сопровождение, когда он затем из Гамбурга через Энсхеде отправился в Гаагу. Там в своем гостиничном номере он целый день стучал на машинке. Затем вечером встретился со своим «компаньоном», в котором точно установили сотрудника английского Офиса паспортного контроля в Гааге. Тем самым круг замкнулся.

К. арестовали в середине августа 1939 года. Уже на первом допросе он полностью признался в шпионаже, работая на английскую разведку почти 20 лет.

В начале сентября 1939 года, после объявления войны с Великобританией, К. в камере предварительного заключения сам свел счеты с жизнью.

О неделях, предшествовавших началу Второй мировой войны, в высшей степени интересных с политической точки зрения, уже написано немало книг. Свои комментарии по тем насыщенным событиями дням с обеих сторон дали и разные политики и военные, в том числе Черчилль и Сталин. Но все эти высказывания и попытки исторически разъяснить и истолковать процессы того периода не способны высветить одну жуткую тайну.

В период с 10-го по 22 августа 1939 года в Москве находилась особая миссия Великобритании и Франции. Обе делегации под руководством английского адмирала Дракса и французского генерала Дюмека вели переговоры с маршалом Ворошиловым. Они зондировали, готов ли Советский Союз и насколько далеко зайти в совместных с этими странами действиях, чтобы запугать Гитлера. С их точки зрения в последние месяцы он откровенно преследует цель снова присоединить к рейху Данциг и создать так называемый польский коридор, ведущий по бывшим восточнопрусским землям к Балтийскому морю. Фактически с лета 1939 года в германской прессе и на радио была развязана безобразная пропагандистская кампания против Польши. Отношения между Германией и Польшей были крайне напряженными.

Так обстоят дела, когда Дракс и Дюмек встречаются с Ворошиловым. При этом у последнего создается впечатление, что правительства союзнических стран пока еще твердо для себя не решили, вступят ли они в войну, если Германия нападет на Польшу. Хотя он докладывает Сталину эти соображения, тот предпринимает следующие меры: 19 августа сообщает на политбюро свою точку зрения о необходимости заключения пакта с Германией; 22-го — отсылает делегацию англичан и французов; 23-го — заключает с Германией пакт о ненападении.

В более поздних публикациях Сталин объяснял это свое решение вопреки мнениям генералов так:

«Мы были абсолютно убеждены, что Германия, если заключим союзнический договор с Францией и Великобританией, будет вынуждена отступиться от Польши. Так можно было бы избежать войны и последующее развитие событий при таком положении вещей приняло бы для нас угрожающий характер. С другой стороны, Германия, если мы принимаем ее предложение пакта о ненападении, обязательно нападает на Польшу, и тогда вмешательство Франции и Англии в эту войну становится неизбежным. В этом случае мы с выгодой можем ждать, когда очередь дойдет до нас. Потому наше решение вполне определенное: мы должны принять германское предложение и отослать французско-английскую миссию под каким-либо благовидным предлогом. Я повторяю, в наших интересах, если вспыхнет война между рейхом и англо-французским блоком. Для нас весьма существенно, чтобы война тянулась как можно дольше, пока обе группировки не исчерпают себя».

Почему Сталин тогда смог так точно предвидеть действие и последствия заключения пакта о ненападении с Германией? Отчего он с уверенностью рассчитывал на то, что Гитлер после подписания этого соглашения нападет на Польшу, а Франция и Великобритания в ответ на это вступят в войну против Германии?

Удивительно, как хладнокровное и страшное решение Сталина совпало с моментом, когда Гитлер еще надеялся, что страны-союзники ответят на немецкое нападение на Польшу всеми возможными политическими и дипломатическими средствами, однако не объявлением войны. Действовал ли Сталин, руководствуясь своим политическим чутьем, или же советская секретная служба так хорошо информировала его о намерениях руководящих лиц в упоминаемых странах, что он был совершенно уверен, принимая столь выгодное для своей страны решение?

Советская разведка, как установили органы абвера в ходе войны, уже тогда обладала чрезвычайно эффективной агентурной сетью в различных западноевропейских странах. Вполне возможно, она давала Сталину компетентные консультации по этому решающему вопросу. В том, что так могло и быть, говорит следующее.

Когда Риббентроп со своей делегацией 22-го и 23 августа 1939 года обсуждал в Москве процедуры пакта о ненападении, то после подписания договора их пригласили на небольшое торжество, во время которого был обмен тостами. Один из этих тостов Сталин почти ликующим голосом провозгласил сам: «Позвольте нам выпить за деловые качества господина Берии!» Берия — тогдашний шеф советской секретной службы. Этот тост Сталина не вписывается в протокол празднования по случаю подписания пакта о ненападении. Он мог соответственно означать как благодарность Берии, так и высокомерную насмешку в отношении немецкой делегации.

То решение Сталина представляется характерным для образа мыслей и позиции руководящих лиц в Советском Союзе. Глава государства, по его же собственным словам, знал наверняка, что от его решения зависит мир или мировая война. Он выбрал войну, так как она сулила выгоды для его страны. Никита Хрущев, будучи в то время премьер-министром Советского Союза, в 1959 году публично признал тогдашнее решение Сталина как верное и целесообразное. Этого на Западе забывать не должны.

Но что же обдумывал и планировал Гитлер в те дни? К чьим советам он прислушивался? Кого до конца он посвящал в свои замыслы? И когда, в какой момент он принял окончательное решение напасть на Польшу?

Эти вопросы скрыты за непроницаемой завесой тайны, которую исторические исследования до сих пор не в состоянии до конца приоткрыть. В любом случае Гитлер не советовался с адмиралом Канарисом, шефом своей разведки, так как ему не доверял. Не посвящал он и соответствующих командующих. Когда Гитлер 31 августа 1939 года в 17 часов отдал приказ к выполнению плана развертывания войск против Польши, фельдмаршал фон Рундштедт и начальник его штаба генерал фон Манштейн все еще полагали, что в действительности речь идет о блефе; ибо Гитлер уже однажды отдавал подобный приказ, а именно 25 августа в 15.25, но уже в 20.30 отменил его. За лето 1939 года он уже отдавал и другие распоряжения, в особенности о передислокации войск в непосредственной близости от польской границы, которые могли означать начало военных действий, но явно предназначались лишь для того, чтобы оказать на Польшу давление демонстрацией военной мощи.