Александр Агеев - Беседы

Архаизация — штука многоликая. Хотите — «а-ля рюсс» (Севастьянов). Хотите — «а-ля чечен» (Нухаев). Хотите — «а-ля советик» (Зюганов). Тем, кто загоняет нас в резервацию, все равно… Чем бы дитя ни тешилось — лишь бы не развивалось. Классические архаизирующие элиты есть и в Латинской Америке, и в Африке — например, многие идеологи негритюда. Это люди, предлагающие своим народам вернуться к образу жизни предков и жить в хижинах среди нетронутой природы. Причем сами они предпочитают хижинам европейские дворцы. Неоднозначные процессы протекают в США. Уже сейчас представители латиноамериканской элиты в высшем военном руководстве Соединенных Штатов составляют, по моей оценке, до 65 %. И для меня большой вопрос в том, как классические американские элиты — протестантская (белые протестанты-англосаксы, WASP), католическая (латиноамериканцы, ирландцы, итальянцы), еврейская и афроамериканская — сумеют объединиться в национальном «плавильном котле».

— Обама чьих будет?

— Обама представляет в основном афроамериканцев. А также либеральных постмодернистов, которые, голосуя за него, показывают фигу консервативным англосаксам. Но те-то тоже имеют позиции. А зачем латиноамериканцам афроамериканец?

Взаимные счеты у американских элит немалые. В 1930-1950-х гг. в США был колоссальный антисемитизм. Именно он подтолкнул супругов Розенберг, Оппенгеймера и многих других к коммунистам, и эти люди стали помогать СССР. Среди американских евреев до сих пор немало «левых».

Далее — очевидно, что в перспективе в США произойдет усиление католической культуры — в основном за счет латиноамериканской составляющей. И неясно, сумеют ли представители нынешних доминирующих в США элит WASP удержать свои позиции в противостоянии с латиноамериканским огнем.

Сейчас мы задаемся вопросом: последним ли огнем модерна был огонь 1917 г., остыло ли человечество? Самый мощный сейчас мировой огонь — исламистский — отчетливо контрмодернистский. Он черный в том смысле, что предполагает ненависть к развитию. Это не огонь масс, которые хотят овладеть новым потенциалом развития и использовать его в своих интересах. Но его наиболее радикальные модификации уже контролируют сотню миллионов страстных людей.

А вот Китай — это не огонь. Это классическое национальное развитие, идущее уверенным шагом. Индия — страна, соединяющая модерн с культурой, имеющая фантастический живой религиозный потенциал, но сказать, что там есть огонь, открывающий новые горизонты модерна, я не могу. Израиль — постепенно остывающая страна, остывающий модернистский сионистский проект.

О его кризисе говорят уже в открытую обеспокоенные представители израильской элиты.

— А в России есть источник огня?

— Я его не вижу. Может быть, в социальных катакомбах, под пеплом нынешнего «ням-ням»… Некатакомбная Россия — это в основном болото. Людям очень понравилось комфортно жить, вкусно есть, кататься на хороших машинах, ездить за границу — и драйв пропал.

У китайцев есть понятие «сохранить лицо». Для них «потерять лицо» — это ужасное несчастье.

А вот мы этого не боимся. У нас 70 лет был социализм, освященный авторитетом известных исторических личностей. А потом и социализм, и личностей «выбросили на помойку». Нам еще придется платить по этим счетам. Не разобравшись со своей историей, мы не сможем двигаться дальше. Даже если советский строй был «абсолютным злом», от своего прошлого так — походя — не отказываются. И нужно очень внимательно разбираться в метафизических пластах этой коллизии.

Тем не менее в России все-таки есть жизнь и есть думающее население. Возможно, здесь у нас еще что-нибудь настоящее, модернистское «полыхнет». Всегда хочется на это надеяться. Ведь именно после нашего 1917 г. человечество оказалось в беспрецедентной ситуации «нового огня».

А если нового огня уже не будет, то не будет и истории как общего творчества человечества и всем нам придется жить в мире элитных игр. История — это, так сказать, Христос, который приходит к последним, и они становятся первыми. А элитные игры сделают человечество «многоэтажным». Но и «многоэтажное человечество» предполагает сложные взаимодействия между разными группами. Это тоже «топка», в которой полыхает самый разный огонь. Бесконфликтно соорудить такую штуку невозможно.

Сегодня трудно оспорить тот факт, что в США имеет место какой-то странный вариант огня. Он присутствует в основном в протестантско-фундаменталистской среде, которая начала «симметрично» отвечать на мировые вызовы, что является большой глупостью. В любом случае это не тот огонь, это не вывод человечества на новые горизонты, а попытка завоевать еще более прочные позиции в мире.

Но я боюсь, что мир уже стал таким, в котором «прыжок в новое качество» невозможен без большой войны. В перспективе нельзя исключать даже обмена ядерными ударами между Китаем и США. Причем самое опасное — в том, что это может происходить в основном на нашей территории, в форме борьбы за российские ресурсы. Ведь в определенных узких кругах уже звучит термин «война за русское наследство»…

Я говорил о том, что США нужно остановить развитие Китая. Но попробуй его останови… Протестантским фундаменталистам кажется, что возможен сброс модерна, при котором они завоюют главные идеологические позиции. Но я считаю, что в результате может произойти такой религиозный сброс в язычество, такая ревизия фундаментальных ценностных исторических оснований, что ни о каком христианстве речи уже не будет.

В принципе, США могут, конечно, признать, что к Азии перешла пальма мирового первенства, и Китай вместе с Индией должны строить новый мир. Но только в принципе. Повторяю — англосаксы никогда этого не признают и не допустят. К их чести надо сказать, что они мировую власть не отдают. Может быть, когда-нибудь они совсем измельчают, но пока я этого не вижу. Даже в весьма неадекватных конвульсиях нынешней американской элиты я усматриваю внутреннее стремление не отдавать власть никому.

А если так, то это и есть для меня основной горизонт вызовов. Второй горизонт, уже внутрироссийский, — смена поколений. Многие считают, что уже нынешнее наше «непоротое поколение» — большое несчастье для России.

Но у меня есть ощущение, что ему на смену придет поколение гораздо более конформистское, совсем лишенное и внутренней свободы, и государственного драйва. Если это так, то следующая смена поколений станет для нас огромной проблемой.

Кроме того, уже сейчас у нас есть проблемы с устойчивостью власти. Администрация Буша была России очень удобна. И не потому, что Буш нас любил или заглянул в глаза Путину и увидел там родственную душу, а потому, что он воевал с исламом, а нас оставил в покое. Он нас оставил в покое потому, что нельзя «наезжать» одновременно на всех. И, как ни цинично это звучит, если бы он сражался с исламским терроризмом еще лет 20, то для нас это было бы очень хорошо. Росли бы цены на нефть, мы бы за счет этого кормились и, может быть, постепенно разбирались бы в своих собственных проблемах.