Сергей Карпущенко - Скрипка синьора Орланди

- Почему двадцать пять? - не понял Володя.

- А как же? Пятьдесят делим пополам, сколько получается?

- Мне - не надо!

- Надо, Вова, надо! - прогундосил Ленька, передразнивая Володю. - Или я тебя всегда на своем моторе по городу возить буду? Зайдем-ка за угол...

И Володя, преодолевая стыд и тяжесть в ногах, послушно пошел за Кошмариком за угол, где тот и отсчитал ему полпачки.

- Вот тебе бабки на мотор, - сказал Кошмарик, передавая Володе деньги. - А я к себе поеду. Мы с тремя пацанами квартиру однокомнатную снимаем.

- Телефон дашь? - спросил Володя.

- Нет, не дам. Сам когда-нибудь позвоню. Да, - счастливо улыбнулся он, уже позабыв о потере лимона, - надо к тебе почаще заезжать. С тобой, нервным лохом, без бабок не останешься!

6

ГАЗОВАЯ АТАКА В КОНЦЕРТНОМ ЗАЛЕ

Тревога в сердце Володи скоро улеглась. Святым он не был, а поэтому совесть очень быстро подсунула ему оправдание: скрипку я не крал, а поэтому и горевать не о чем. К тому же Володя не мог забыть слов Кошмарика о том, что вещь на выставке, имеющая громкую подпись, будет в глазах посетителей такой, какой её хотят представить. Вот и видел он в своем воображении новую скрипку, висящую на месте украденной - и все тихо, все мирно, все довольны. Доволен был он и потому, что двадцать пять тысяч рублей были огромной суммой не только для него, но и для мамы, папы, да и многих знакомых их семьи. Вот поэтому и полеживал Володя на диване в течение двух дней, находясь в сладких мечтах о том, на что он потратит деньги. Только боязнь, что родители пристанут и начнут расспрашивать, откуда нашлись деньги на то да на се, удерживала его от покупок.

Иногда Володя, правда, вспоминал о старинном письме, о загадочных свойствах скрипки, и ему становилось немного грустно потому что открыть секрет скрипки синьора Орланди он так и не сумел. Еще пару раз он представил удивление, испуг, нервный срыв того, кто купил скрипку и попробовал на ней играть. Эта воображаемая картина одновременно и пугала Володю, будто сам снова принимал удар колдовского звука, и смешила - вот потеха-то: провел смычком по струнам - и на бок! В общем, на третий после его встречи с Кошмариком день Володя находился в отличном настроении. Ничто не тревожило его душевный покой.

В тот вечер они сидели и ужинали втроем. Работал телевизор, шли питерские новости. Володя был увлечен обсасыванием большой говяжьей кости, вытащенной мамой из только что сваренного бульона, поэтому сообщения диктора не сразу достигли его сознания. Вдруг отдельные фразы телеприемника сломали плотину невосприимчивости мальчика, услышавшего:

- Сегодня... скрипичный концерт... известный музыкант... всеобщая паника в зале...

Кость так и замерла в руках Володи, повернувшего голову в сторону экрана. Мама и папа тоже оставили еду, а диктор продолжал:

- Народ стал выбегать из зала, когда кто-то во время концерта крикнул: "Это - газ!" Как рассказывают очевидцы, зрители стали сразу покидать свои места, устремились к выходу. Иные на ходу закрывали нос, другие - уши, слышались стоны. У выхода возникла толчея, несколько человек были травмированы. Приехавшими к концертному залу бригадами "скорой помощи" раненые были госпитализированы. Многим пришлось оказывать психологическую помощь, так как они находились в состоянии шока, вызванного пережитым стрессом. Приехавшие на место происшествия работники управления внутренних дел причину возникновения загазованности установить не смогли. Террористический акт, как версия, не рассматривается, хотя многие свидетели утверждают, что на самом деле ощущали запах какого-то ядовитого вещества.

Володя так и сидел с поднесенной к губам костью в руках, пока послушал сообщение.

- Гляди-ка, - сказал папа, - даже на концерте классической музыки нельзя чувствовать себя в безопасности. Ну и времечко!

- А по-моему, ты можешь считать себя в полной безопасности, - съязвила мама. - На такие концерты, Сева, ты никогда не ходишь.

Папа как-то виновато улыбнулся и промолчал, а Володя, у которого мысли в голове закопошились, как муравьи в растревоженном муравейнике, спросил:

- В каком зале был концерт?

- В Малом зале филармонии, - ответила мама, пристально глядя на Володю.

- Это где такой?

- На Невском, рядом с метро "Канал Грибоедова", о достойный сын своего отца.

Володя пропустил колкость матери мимо ушей. Он был очень взволнован. Потирая щеки руками и не замечая, что оставляет на них следы жира, он сказал:

- Скрипичный концерт! Нет, это не газ! С чего бы это газу взяться в концертном зале? Здесь другое! Помните, я говорил вам о том, что прочитал в том старинном письме?..

Мама ответила неожиданно резко:

- Я очень прошу тебя забыть эти бредни! Все, что случилось с тобой в музее, это следствие возбуждения твоих нервов, да, слабых нервов! Какому-то ненормальному пришла охота написать от безделья письмо приятелю сто пятьдесят лет назад, и ты уже готов всему этому поверить! - Потом она повернулась к папе: - Ну скажи сыну, Сева, может такое быть? Играешь на скрипке, а люди падают в обморок от одного лишь звука или выбегают из зала с криками?

Папа пожал плечами:

- Говорят, что Паганини доводил слушателей до слез, до экстаза.

- Здесь не то, не то! - поморщилась мама. - В нашем случае будто бы сам звук скрипки, а не мелодия доводит слушателей и самого музыканта до безумия или до истерики, обморока. Ничего подобного мне прежде слышать не приходилось, а значит... - мама мимо улыбнулась, - значит, ничего такого в природе и быть не может. Все, Володя, выкинь это из головы. Нам бы всем вместе поехать на море, полежать на мягком горячем песочке, выкупаться в солнечной воде! Все бы как рукой сняло у тебя, сын. Нервы у тебя расшатаны, время такое...

И мама замолчала, а Володя, какой-то успокоенный, будто он действительно только вылез из теплой, как парное молоко, воды, снова принялся за кость.

Утром, однако, он твердо решил ехать в концертный зал, потому что ночью долго не мог заснуть - ему все виделись бегущие к выходу люди, зажимающие уши руками. Уши! Почему именно об этом упомянул диктор, когда рассказывал о газовой атаке во время скрипичного концерта? Именно эта деталь и заставила Володю ломать голову, и спокойное настроение, навеянное мамой, улетучилось быстро.

Зайдя в вестибюль Малого зала филармонии, где было прохладно и пахло духами, будто толпа нарядных слушателей только что прошла здесь, чтобы занять места в зале, Володя перво-наперво подошел к афише. Вчерашнее сообщение он слышал часов в девять вечера. Концерт начался в семь, значит, музыкант только начал его, потом приехала "скорая", милиция и репортеры. Володя узнал, что в программе были произведения Бетховена, Сарасате*, Венявского, а солировал в сопровождении пианиста какой-то Семен Маркевич. Потоптавшись в вестибюле, Володя решил пройти в основные помещения концертного зала. Поднявшись по лестнице, он оказался в роскошном холле артистического в прошлом дома, ставшего теперь филармоническим залом. Из раскрытых дверей доносились аккорды фортепьяно и слышалось женское пение. По холлу прогуливались две женщины в форменных платьях, к ним-то и направился Володя, лихорадочно соображая, как обратиться ему к служительницам филармонии. Приблизившись, он сказал: