Сергей Карпущенко - Скрипка синьора Орланди

Володя, руки которого мелко дрожали от любопытства и страха, уже догадывался, в чем кроется секрет скрипки Орланди, и ему не терпелось поскорее перейти к устройству инструмента. А дочь мастера, догадавшись о желании мальчика, после долгого молчания, во время которого она сидела, опустив голову и сложив на коленях руки, продолжила:

- Отец был откровенен со мной, поэтому дал прочесть принесенное тобой письмо и показал чертеж. Что итальянец использовал в своей скрипке идею искусственного получения инфразвуковых колебаний, способных приводить в трепет целый концертный зал, я поняла сразу. Знаешь, меня охватил азарт! На нашем предприятии давно занимались проблемами инфразвука, делали приборы для военных кораблей и береговых служб, способные предупредить приближение бури. И тут - на тебе! Генератор инфразвука, да ещё такой простой какие-то деревянные дощечки, скрепленные определенным образом! Скрипач при помощи смычка и струн заставляет вибрировать деки скрипки, те посылают в зал обычный, слышимый нами звук, но при этом особым образом колеблется и приспособление внутри корпуса скрипки, причем вибрирует с частотой ниже пятнадцати колебаний в секунду!

- Значит, этот Орланди своего рода гений? - спросил Володя.

- Может быть, может быть. Он, видимо, украл этот способ у природы, где-то что-то увидел, сообразил - и получилось! Знаешь, у американской гремучей змеи есть свой орган тепловой локации - два небольших углубления у глаз. Этот природный прибор реагирует на разницу в температуре в одну тысячную градуса, и змея ночью может охотиться в полной темноте! Ученые же, как ни бились, повторить локатор рептилии не сумели!

- А Орланди сумел сделать генератор инфразвука! - воскликнул Володя. Ему, наверное, сам дьявол в этом помог!

При упоминании дьявола женщина вдруг выпрямилась, продолжая сидеть на стуле, её лицо стало сухим и жестким, и она сказала:

- Очень может быть. Главное ведь в том, с какой целью делал Орланди свой деревянный генератор. Я думаю, что он, обладая тщеславной натурой, хотел превзойти своего учителя Страдивари. Хотел, чтобы его скрипки ценились выше инструментов великого кремонца, а получилось-то все наоборот. Орланди забыли, его скрипки скорее всего были уничтожены все до единой, потому что люди не могли выносить действия инфразвука на мозг!

- Нет, по крайней мере, одна скрипка синьора Орланди осталась...

Женщина, прижавшая к вискам пальцы, посмотрела на Володю и, похоже, никак не восприняла его слова - наверное, ей сейчас было все безразлично. Через полминуты она сказала:

- Я расскажу тебе, что случилось с отцом. Знаешь, он работал над этой скрипкой даже ночью. Ему так хотелось проверить, сумеет ли он повторить в точности генератор, я ему сразу сказала, какое устройство он будет делать. И вот вчера вечером, когда я уже была дома, послышался звук скрипки. Издалека он показался мне чудным - густым, благородным, бронзовым, как я его определила. Звук повторился ещё и еще. Папа умел играть на скрипке, но здесь он лишь, как я поняла, пробовал инструмент. Вдруг раздался очень высокий звук - и оборвался. Послышался шум, будто упало что-то тяжелое, я бросилась в мастерскую и увидела отца. Он лежал навзничь, а его левая рука сжимала гриф скрипки. Вот этой скрипки...

Володя боялся, что женщина сейчас заплачет, и тогда бы он тоже наверняка разрыдался, но она лишь поднялась, точно давая понять, что разговор закончен. Встал и Володя.

- Я вложу скрипку в футляр и, если ты хочешь, дам к ней смычок. Это последняя работа отца, возможно, самая лучшая, но ты - заказчик, и обмануть твоих ожиданий я не могу.

Скоро скрипка покоилась в футляре, а женщина, подойдя к столу, взяла тот самый конверт. Она подошла с ним к Володе и, многозначительно глядя ему в глаза, сказала:

- Я понимаю, что многие хотели бы заполучить секрет Орланди. Отец дня два назад рассказывал о работе над этой скрипкой одному... малоприятному, на мой взгляд, человеку. Мне очень жаль, но он, кажется, дал ему твой телефон, потому что не мог распорядиться чертежом, с которого тот хотел снять копию. Прости моего отца - он был очень доверчивым. Но позволь я дам тебе один совет... - Она замолчала, и Володя заметил, что глаза её как-то особенно блестят и смотрят мимо него.

- Какой же... совет?

- А вот какой! - улыбнулась женщина неожиданно молодой улыбкой. Выбрось подальше эту скрипку или лучше сожги её с письмом и чертежом! Все это действительно от дьявола! Не послушаешь меня, наживешь хлопот! Ты будешь несчастлив! Ну, а теперь - до свиданья, вернее, прощай! И она рассмеялась.

Володя, смущенный и подавленный, понимая, что женщина ведет себя эксцентрично под впечатлением смерти любимого человека, хотел поскорее уйти, но его задержало одно обстоятельство - нужно было рассчитаться за скрипку, а как это сделать деликатно, он не знал. Красный, потный, он полез в карман и достал приготовленный конверт с двадцатью тысячами рублей.

- Здесь деньги... за скрипку... как мы договаривались с вашим отцом, протянул он женщине конверт.

Она резко отшатнулась от Володи, точно он смертельно оскорбил её.

- Деньги? За скрипку дьявола, погубившую моего отца? Извините, молодой человек, но это слишком!

Сгорая от стыда, бормоча что-то невнятное, Володя стал пятиться к дверям, держа в руках и скрипку, и конверт с письмом, и деньги. Лишь в длинном коридоре он пришел в себя и почти бегом направился к выходу, остановился у столика с телефонным аппаратом, пару мгновений подумал и... положил на него конверт с деньгами. Через пять секунд он уже вдыхал мерзкий лестничный запах, но вдыхал его с облегчением.

11

СРЕЗАЛИ ЛИШНИЕ ЧАСТОТЫ

Мотор проскрипел голосом осипшего, уставшего от крика петуха и заглох, но этот некрасивый звук вызвал в сердце Володи прилив радости, он бросился к окну - точно, Кошмарик собственной персоной. Он медленно, чинно слезал со своего страшного чудовища, а за его спиной висело что-то плоское в черном кожаном чехле.

Володя был рад несказанно приезду Кошмарика. С родителями обо всем случившемся он говорить боялся, ненужную ему скрипку запрятал в диван, на котором спал, и даже обернул её газетами. Все три дня с того мгновения, как расстался с дочерью Переделко, он все лежал на диване, над скрипкой, и думал о смерти мастера, обвиняя себя в том, что поручил ему воссоздание генератора. Размышлял он и о природе инфразвука, вспоминал коллекционера Решетова, человека очень странного, вряд ли психически нормального, который тоже являлся обладателем "языка дьявола".

Тревога томила Володю. Иногда ему хотелось просто взять да и связаться с главным управлением внутренних дел, чтобы все рассказать полковнику Громову. Только боязнь, что его могут уличить в краже рукописей из архива, останавливала Володю. Нужно было что-то делать со скрипкой, с чертежом, и порой ему приходило в голову: "А не спуститься ли во двор да не сжечь ли всю эту опасную для людей дрянь, как советовала мне дочь Виктора Васильевича?"