Дуглас Рид - Хотел ли Гитлер войны: к истокам спора о Сионе

Однако подобные ограниченные периоды, пишет Штрассер, несут за собой опасность, что кандидат, стремясь обеспечить себе повторное избрание, пойдет на уступки электорату, что, в свою очередь, создает опасность для самого принципа справедливости деятельности его правительства. Все это может привести к коррупции, к использованию грязных выборных технологий. Эта опасность исчезнет, если глава государства будет выбираться пожизненно. Это даст ему независимость от избирателей и предоставит возможность строить долгосрочные планы вне зависимости от переменчивости общественных настроений.

Поэтому Отто Штрассер видит во главе своего федерального Немецкого социалистического рейха пожизненно выбранного Reichspräsident . История снова голосует за этот выбор, потому что на протяжении столетий немцы выбирали себе правителей. А как его называть — император, президент — разницы никакой, говорит он.

Четвертый рейх, который Штрассер намерен построить на основании немецкого социализма, будет иметь рейхс-президента, Парламент и Федеральный совет. Аналогично и каждый кантон будет иметь президента и парламент. Федеральный же совет будет состоять из представителей кантонов, главным образом, из кантональных президентов. Федеральный совет будет избирать рейхспрезидента — как кардиналы папу римского.

Все парламенты, федеральный и кантональные, также будут избираться; но не политическими партиями, а пятью корпоративными группами — крестьянами, рабочими, служащими, чиновниками, людьми свободных профессий. Рабочие смогут выбирать только рабочего, люди свободных профессий — только своего сотоварища, и так далее.

Поэтому уже не будет ситуации, которая существует в большинстве стран сегодня, когда рабочих и крестьян представляют университетские профессора, журналисты, непонятного происхождения интеллигенты и прочая подобная публика. Ни одной группе не выделят больше 49 процентов мест в парламенте, хотя каждая группа будет иметь свою квоту. Это позволит избежать диктатуры на местах — крестьян в аграрных районах, а рабочих — в районах индустриальных. Чиновники в кантонах будут назначаться из числа местных жителей.

Подводя итог краткому описанию системы «немецкого социализма», разработанной Отто Штрассером, хочу отметить вот что еще. При кантональной схеме Австрия — если на референдуме, который он предлагает провести, ее население выразит желание остаться в составе рейха — эта страна получит статус самоуправляющейся территории под названием Австрия, которой будут управлять исключительно лица австрийского происхождения.

Что касается еврейского вопроса, то по этой части Отто Штрассер испытывает глубокое презрение к методам Гитлера, и не только потому, что они грубы и отвратительны, но и потому, что они элементарно глупы. Этими методами еврейский вопрос решен не был, как, впрочем, и основная масса других вопросов, за исключением вопросов, связанных с войной и военной промышленностью. Причем в результате он получил всемирную кампанию в защиту евреев, входе которой их жертвы и страдания были сильно преувеличены, а вред, который они причинили, был как-то забыт.

Выше я уже писал о том, что много лет назад Грегор Штрассер выгнал Юлиуса Штрайхера из партии. Гитлер же оказал Штрайхеру максимальные почести. Отто Штрассер резко критиковал методы Штрайхера в газетах, выпускаемых его издательством Kampfverlag , независимая позиция которого стала главной причиной его ссоры и разрыва с Гитлером задолго до победы последнего. Об этом, в частности, говорилось в статье под названием «Антисемитизм мертв; да здравствует национальная идея», опубликованной в 1928 году. В своей книге, посвященной немецкому социализму, он аналогичным образом критиковал восхищение расизмом — и действительно, как я уже показал в этой книге, он считал гитлеровскую расовую доктрину чем-то таким, что образованный или думающий человек даже и презирать не должен — настолько она стояла ниже него.

И действительно, все эти псевдорасистские заклинания Гитлера нельзя воспринимать серьезно, равно как и его антибольшевистские бредни, да и вообще все, что выходит из его уст. Несмотря на наличие антиеврейского законодательства, некая еврейка была его посредником на важных международных переговорах с политиками других стран. Он подарил ей свое фото с автографом и даже передал ей через своего адъютанта благодарность, в которой говорилось, что именно с ее помощью было заключено мюнхенское соглашение. Да и гестапо также то и дело использовало агентов-евреев.

Отношение Штрассера к еврейскому вопросу есть, по сути, отношение, которое сегодня завоевывает все больше и бльше сторонников во всем мире — что евреи это чуждое сообщество с очень враждебной позицией по отношению религии не-евреев, которая наполняет их скрытым внутренним чувством антагонизма по отношению к нееврейским государствам, в которых они проживают, причем их религиозные законы, направленные против не-евреев, куда как фанатичнее, чем антиеврейские законы, принятые Гитлером, являющиеся лишь бледной их копией. Дело действительно обстоит именно так, и если они обладают такой врожденной, доминирующей, наднациональной, международной, направленной против не-евреев сплоченностью, то они не могут требовать, как они требуют сейчас, полных и неограниченных прав и привилегий, и не только от коренных граждан.

«Например, в Германии, — пишет он, — живет много англичан. Они занимаются торговлей, причем вполне успешно, но никто и представить не может, что они будут лезть в вожди немецкого народа, господствовать и просто монополизировать отдельные профессии и сферы деятельности, чтобы навязать чуждый строй мысли и образ жизни немецкому обществу, используя литературу, прессу и кинематограф. Так почему тогда евреи должны ощущать себя жертвами дискриминации?»

В Четвертом рейхе Отто Штрассера методы a 1а Штрайхер будут абсолютно неприемлемы и запрещены. Он введет некоторые ограничения, поскольку того требуют интересы всего общества, на неконтролируемое распространение еврейского влияния в духовной сфере страны, среди людей свободных профессий и, с учетом силы финансов, в сфере контроля за властью. По договоренности с евреями, он стремится найти средства, с помощью которых они могли бы вести достойную и нормальную жизнь в стране при условии наличия определенных ограничений, которые установит их религия, неискоренимые черты характера и упорное нежелание ассимилироваться.

Он знает, что, конечно, определенное количество евреев может быть ассимилировано, ну или почти ассимилироваться, чтобы не возбуждать каких-то разногласий, особенно в Германии, стране, к которой почти все евреи испытывают глубокое уважение. Он также знает, что всегда останутся те, кто не будет ассимилироваться, и в их делах всегда будет проявляться скрытая враждебность в отношении того народа, среди которого они живут. Между тем, Отто Штрассер не испытывает каких-то антиеврейских настроений; я уже говорил об этом. У него были друзья-евреи, да и в Праге, как я уже писал, у него был (по крайней мере, он думал, что был) еврей-единомышленник. Правда, это едва не стоило жизни ему и уж точно стоило жизни его лучшему другу. Тем не менее, его позицию по отношению к евреям в его задуманном Четвертом рейхе можно квалифицировать как убеждение, но не как предубеждение.