Игорь Шумейко - Большой подлог, или Краткий курс фальсификации истории

Далее. Мелькающая у него довольно часто тирания Батыя — да, популярный образ. Истории того визита в Европу татаро-монгол уже была уделена почти глава. И в главном де Кюстин, уж во всяком случае — не клеветник. Он добросовестно сопоставляет: в его Франции король Луи-Филипп, конституционно ограничен, есть выборы, есть свобода выборов.

А царь Николай, как тот Батый — неограничен в своей власти, у подданных нет свободы выборов. Или уж свободы выбора— в таком уже философско-обобщенном смысле. Я ведь взял де Кюстина и эпоху царя Николая — не подумайте, не для того, чтоб спрятаться за 150-летнюю дистанцию, и уйти от аналогичной пары, например: Бжезинский и Путин! (Кстати, и по Бжезинскому у меня кое-что выходило, в статьях и книгах.) Маркиз здесь приведен просто оттого, что его книга, можно сказать — каталог архетипов, к тому же достойно литературно оформленный. Оценки его выверены и сохраняют актуальность до сих пор…

Восстановим еще раз логическую цепочку всей моей книги. История XX века и прежде всего связанная с 30-ми годами, «мюнхенами», «пактами», Войной, Ялтинской системой — подвергается реальному давлению. Но есть « фальсификации» и… «фальсификации ». (С эпитетами, например: «жульнические и концептуальные»).

Чешские заводы извиняются за сотни танков, сделанных для чешской армии и доставшиеся Гитлеру, но тысячи танков, сделанных потом для того же Гитлера, засчитывают, как германскую продукцию, только от того, что вывески на воротах были уже на немецком языке и сопроводительные документы — с немецкими печатями. Это, конечно, жульническая фальсификация. Как и у Литвы с ее «версальским суверенитетом», шелушившимся в руки Гитлера. И так далее, вся первая часть книги о подобного рода передергиваниях.

Но есть, похоже, и другие неверные на наш взгляд интерпретации истории, связанные неверной оценкой самой нашей страны. Сегодня в «добросовестном случае», западный историк или политолог пересматривает все детали нашей государственно-политической машины, сравнивает с деталями западного аналога и утверждает: в России нет свободы выбора!

Вот теперь, не отступая к декюстиновским и николаевским временам, можно и признать: да как детали той политической машины, ни Верховный Совет СССР, ни даже нынешняя Госдума — не эквивалентны парламентам Запада. И в партийной системе КПСС — не была аналогом европейских политических партий. И нынешняя «Единая Россия» — сейчас больше похожа не на британскую консервативную партию, не на германскую ХДС, а… да, признаем, — на ту же родимую КПСС!

Но и это еще не самое «страшное признание». Дело в том, что и народ наш в целом, объективно говоря, не так ценит эти самые « свободные выборы», вообще — «свободу выбора», как ценят их европейцы!

На ваш взгляд — это рабство, или, если без оскорблений: НЕпринадлежность русских — к « свободному миру».

Нью-Йорк. 12 января 2010. INTERFAX.RU

Выпущен доклад международной правозащитной организацией «Фридом Хаус»: «Свобода в мире 2010», по которому сегодня: Свободных государств — 89, частично свободных — 58, несвободных — 47, в их числе Россия. Критерии оценки: изменения в школьных программах, подавление свободы СМИ, отсутствие независимости судебно-правовых органов, нарушения в ходе выборов. Директор по исследованиям «Фридом Хаус», Арч Паддингтон: ухудшение ситуации со свободой в мире связано с тем, что небольшая группа крупных, влиятельных, самодостаточных в геостратегическом отношении стран, таких, как Россия, Китай, Венесуэла, Иран, выступали как пример для подражания и защищали небольшие государства, где правят авторитарные режимы.

То есть 136 государств мира — свободнее, чем Россия. По критериям «Фридом Хаус»…

Действительно, в сложные сферы заплывает вопрос о «фальсификациях истории». Был такой лозунг « За нашу и вашу свободу !» — это поляки, подсмеиваясь над нашими начиненными (всякой идеологической дрянью) «разночинцами», подбивали их швырять бомбы в губернаторов и царей. Узкоутилитарное применение авторами того лозунга давно изучено, однако остается повод задуматься и более широко. Да, наверное, все же у нас и у них… — разные свободы .

Полтора тысячелетия отлаживаемый механизм их работает на достижение важнейшей цели: «свободы», «свободы выбора», главных ценностей европейца.

Россиянин тоже любит «свободу выбора». Но… в тех свободах, похоже, есть одно различие: наша свобода, кроме «свободы выбора», включает еще и свободу отвыбора ! И это вовсе не какой-то измышленный мною парадокс. Это, действительно, наша, российская, ценность — иметь свободу выбора, в том числе имея еще одну свободу: свободу выбирать самому, или передоверить свою свободу выбора кому-то другому (царям, вождям).

Ведь западная политическая свобода требует постоянных усилий по обеспечению этого самого «механизма поддержания свободы». Политическая машина требует постоянного внимания, работы, смазки. Причем, такой работы, что не может быть передоверена каким-нибудь наемным менеджерам. Тут, действительно, требуется постоянная работа всего общества, для каковой работы требуется еще и самоорганизация ( еще не легче!!), постоянная самодисциплина всего общества. Самоустранение общества от текущей политики — оно и на Западе чревато потерей их свободы. Вот это постоянная политическая работа во имя свободы и ощущается у нас, в России — уже как нелегкая, неприятная обязанность.

Такие ли мы уж исключительные в этом своем выборе? Я довольно долго размышлял именно над этим моментом. Эта наша « свобода выбора, со свободой и отвыбора » — что это? Найденный какой-то наш альтернативный путь политического развития, имеющий, свои достоинства, которые нам надо как-то пропагандировать или хотя бы защищать? Вроде нет, в наших разговорах, в жизненных коллизиях, в литературных произведениях — нигде я не замечал вокруг этой «Свободы от Свободы» никакого ореола гордости. Более того, эта особенность никогда особо и не формулировалась, оставляя ощущение не альтернативы, а скорее какого-то нюанса.

Важным, хотя и мимоходным пояснением показалась мне одна из формулировок Фомы Аквинского. Да-да, того, чьи труды стали теоретическим основанием, для строительства этой западной политической машины. И вот он, составляя свой перечень молитв, вдруг сформулировал это: благодарность Святому Духу за избавление от необходимости иметь политическое мнение .

Не поручусь за цитату точно, может, та мысль Фомы Аквинского и была связана с какими-то отдельными, частными тогдашними политическими дебатами, но мне показалась потрясающе важной именно эта нюансировка: