Игорь Шумейко - Большой подлог, или Краткий курс фальсификации истории

Лекция доктора Ирене Шнейдере «Политика оккупационного режима Советского Союза в Латвии в свете архивов России».

«Только благодаря финансовой поддержке Комиссии историков латвийским историкам после долгого перерыва удалось «вернуться» в архивы Москвы. Они могли не только работать там с документами, но и заказать копии. С полученными материалами знакомятся ученые, документы публикуются и широко используются в научных статьях. Однако, я хотела бы начать не с обзора документов, а с короткого описания условий, в которых пришлось работать. Работу в архивах Москвы, к сожалению, по целому ряду причин нельзя назвать нормальной. Мои наблюдения вытекают из опыта, полученного в результате поездок последних трех лет.

Изменилось ли что-нибудь в работе архивов с 80-х годов XX века? Насколько я могу судить, мало что изменилось, а может, и вовсе ничего. Да, стал доступен бывший Центральный Партийный архив, который раньше для исследователей практически был закрыт. Сейчас этот архив называется Российский Государственный Архив социально-политической истории (ГАСПИ).

Несколько слов хочется сказать о специфических аспектах работы. Начну с тех обстоятельств, которые осложняют работу. На работу историков влияние оказывает личное отношение к ним сотрудников архивов. Москвичи — большие патриоты, поэтому они наверняка верят своему мэру Юрию Лужкову, который говорит об апартеиде, ущемлении русских в Латвии.

(Тонкая ирония. Хороший стиль госпожи Ирене… Единственно, правда, — об апартеиде, ущемлении русских в Латвии, говорил не только мэр Юрий Лужков, но многие европейские комиссии, изучавшие ваши порядки на месте. — И.Ш .)

Мощная пропаганда имеет воздействие на жителей столицы России.

Начиная с последних лет эры Бориса Ельцина в архивах не работают комиссии рассекречивания. С секретными документами происходят странные вещи. В бывшем Центральном Партийном архиве имеется фонд 600 — бюро ЦК ВКП(б), который в первые послевоенные годы «присматривал», то есть контролировал структуры власти в Латвийской ССР.

…

Условия работы тоже плохие: микрофильмы очень трудно читать, число заказываемых дел необоснованно мало (только 5 дел).

Одновременно хотела бы подчеркнуть, что, например, в ГАСПИ работу очень облегчает тщательно составленная опись, уже по названию дела можно судить о том, будет ли там что-то про Латвию. Это несомненно облегчает работу, особенно при таких огромных размерах фонда.

После такого не очень оптимистического вступления встает вопрос: был ли смысл ехать, тратить время, деньги, нервы? Ответ — трижды да. В архивах Москвы были получены ценные, даже уникальные документы о Латвии периода советской оккупации.

…В план социалистического строительства была включена депортация «чуждого элемента», коллективизация сельского хозяйства, особое внимание было уделено борьбе с церковью. Вывод можно сделать только один — работу нужно обязательно продолжать, ибо архивы Москвы только начинают раскрывать свои тайны.

…По-моему, существенные документы, раскрывающие процессы 1940–1941 гг. и реальные замыслы Москвы, хранятся в фонде В. Молотова. Хотелось бы отметить только один момент: в июне 1940 года руководство Москвы ожидало вооруженного сопротивления советской оккупации, но не со стороны армии, а от айзсаргов. Это в известной мере объясняет то, почему именно против членов этой организации проводились массовые репрессии(…)

В фонде содержится 28 дел, из которых 10 недоступны для исследователей (латышских). Однако оказалось, что некоторым зарубежным исследователям их выдают. Об этом можно судить по сноскам в работах наших зарубежных коллег. Абсолютно непонятный дифференцированный подход».

— Вот именно, госпожа Ирене! Дифференцированный, но не «тотальный» подход! Если бы Россия задумала, допустим, наглухо спрятать некую информацию, или создать фальшивку, и использовать недопуск латвийских историков для какой-то дезинформационной антилатвийской кампании … ну разве можно это все построить на закрытии архивов — только для латышей и… сохранении (как вы это подтверждаете), доступа для американцев, шведов?! Ведь, скопировав « эти тайны » у них, (сложно же представить, что шведы вам откажут), вы еще более уверенно парируете подобную (гипотетическую) атаку… Тут, как бывший пиарщик скажу, даже будет дополнительный огромный плюс для ущемленных, хорошо представимый в виде газетных и телеанонсов: « Вот что пытались от нас, латвийских историков, так неуклюже скрыть московские архивисты, верящие своему мэру Юрию Лужкову !»

Факты архивной дискриминации, о которой вы говорите — действительно безобразие. И признаю я это — отнюдь не для проформы, подобные штучки даже более омерзительны для нас самих, поскольку мы-то знаем первооснову, архетип всей этой коллизии. Если дело обстояло как вы, госпожа Ирене, говорите, типа: « Немцам документы выдавать, а латышам — нет. Американцев пущать, а прибалтов — не пущать !», то это совсем другая наша старая болезнь. Это ведь реплика, это «работа» еще того булгаковского швейцара «… прохрипевшего: у нас только на валюту !». Дифференцированный подход, валютные «Березки», распределители, боны, чеки («с полосой» и «безполосые» — в особом ходу были у фарцовщиков). Нам самим унизительно, что у нас тот швейцар вполне мог стать и министром чего-либо, и также аккуратно проводить ту же тонкую политику… Но все же, это трудности, мягко скажем… технические и к Вашему, госпожа Ирене, очень эмоциональному пассажу: « После такого не очень оптимистического вступления встает вопрос: был ли смысл ехать, тратить время, деньги, нервы? Ответ — трижды да !», — от себя могу только добавить, и, просуммировав, сказать: «Четырежды за!»…

В общем, так ли уж ужасна судьба одной прибалтийской республики, бескровно лишившейся суверенитета и вновь обретшей его без единого выстрела, под пение красивых народных песен всенационального миллионного хора?

Есть же свой неповторимый рисунок, красота в такой судьбе. И если какой-нибудь латвиец вдруг и дочитает книгу до этого места (несмотря на вещи в двух страницах тому назад, могущие показаться обидными), то, возможно, скажет: вот она, пропаганда «тупой русской покорности судьбе».

Но ведь именно аристократ духа, Фридрих Ницше, так сформулировал главный вывод (лозунг) своей философии применительно к человеку/обществу: « Амор фати (любовь к судьбе) !». И дал пояснение (оказавшееся, кроме прочего, еще и точнейшим прогнозом на весь наш XX век): « Нет ничего более ужасного, чем класс рабов-варваров, научившихся относиться к своему существованию, как к несправедливости и теперь готовящихся отомстить не только за себя, но и за все поколения ».