Андрей Евдокимов - Площадь диктатуры

- Возьмите, это вам, - он неожиданно для себя протянул ей букет.

- Спасибо, какие красивые, - едва заметно поколебавшись, сказала она.

- Не прогоните, я с вами посижу? Там очень неудобно, ноги не помещаются.

- Но только до посадки, -согласилась она.

- Угостите меня кофе. Искупите свою вину. Ведь это из-за вас я не выспался.

- Не получится: на этот рейс кофе не дают.

- А кипяток есть?

- Для экипажа - чай с сахаром.

- Кипяток - ваш, остальное - за мной, - обрадовался Горлов. У него была с собой банка растворимого кофе.

- Признайтесь: прогнали меня, чтобы занять мое место? - спросил Горлов, после того, как они выпили по чашке.

- Командир приказал освободить весь салон ...

- Одного-то человека можно было оставить?

- Не люблю грубых пассажиров, тем более - выпивших, - улыбнувшись, сказала она.

-Очень виноват, ночь не спал, понервничал. Но, знаете ли, у арабов есть обычай: если пьют кофе с незнакомым - значит, не держат камень за пазухой, - Горлов уже забыл, как злился всего полчаса назад.

- Какие чудесные розы вы подарили, - помолчав, она добавила: - Меня зовут Лариса.

Они выпили еще кофе и разговорились: о погоде, о самолетах, как трудно достать билеты - в общем ни о чем. Разговаривать было легко и Горлов заметил, что она красива, по-особенному красива. Он вдруг вспомнил повесть Тургенева, он забыл ее название, героиня была печальной. Горлов посмотрел на Ларису, на ее руки с очень длинными пальцами, на одном блестело тонкое обручальное кольцо.

- Муж не уговаривает уйти с этой работы? - спросил Горлов.

- Уговаривает - не то слово. Он даже позвонил начальнику управления, чтобы меня уволили, но я пригрозила ...

- Чем?

- Чем может пригрозить слабая женщина? - засмеялась она. - Сперва заплакала, а потом накричала, что разведусь, что пожалуюсь в Обком, самому Зайкову.

- Дошла бы ваша жалоба до Зайкова, как бы не так!

- Он начинал у моего дедушки, тот ему всегда помогал. Лев Николаевич помнит, до сих пор маму с каждым праздником поздравляет...

- Значит, напугали мужа? А на опасную женщину не похожи, скорее - на ангела или на птицу в полете, - засмеялся Горлов.

- Бывает устанешь, не выспишься, пассажиры толкаются, всем чего-то надо - глаза б мои этого не видели. Ждешь, не дождешься отпуска. А приедем на юг - мы с мужем всегда в Сочи или в Крым ездим - неделя пройдет, и в небо заглядываюсь: какой самолет куда летит. Как-то был рейс с Камчатки долгий и нудный, и я с одним моряком познакомилась, так он меня сразу понял. Сказал, что мы одинаковые: он не может без моря, а я - без неба. Знаете, становится как-то не по себе, будто главного не хватает.

- Вы с этим моряком потом встречались?

- Он долго звонил, но я тогда в декрет ушла. С тех пор никому телефон не даю.

Горлов не понял, была ли она откровенной или сказала намеренно, хотела избежать неловкости.

- Мне ваш телефон тоже не дадите?

- Зачем? Я замужем, вы тоже женаты. Ведь женаты? И еще: вы будете ждать встречи со мной, какую запомнили, а люди на земле совсем другие. Я, когда на свидания ходила, волновалась, готовилась, а потом выходило не так. Не так, как надо.

Самолет вошел в тучи, несколько раз тряхнуло, и стало темно.

- Скоро садимся, мне пора, - сказала она, - а вы, уж так и быть, оставайтесь здесь.

- От командира не попадет? - спросил Горлов.

- У вас же броня Крайкома, - лукаво улыбнулась она.

Оставшись один, он прислонился головой к окошку и спал до тех пор, пока самолет не шлепнулся о посадочную полосу. Еще через несколько минут моторы заглохли. Здание аэропорта было совсем рядом, и к борту уже подкатывались два самоходных трапа. Горлов вышел через носовую дверцу вслед за экипажем, но Лариса осталась внутри.

Сверху сеялся мелкий дождь, небо было сплошь затянуто низкими, лиловыми облаками, а ветер выворачивал зонты и рвал полы плащей у идущих через поле. Автобуса в город долго не было. Горлов спрятался под бетонный козырек и успел выкурить три сигареты. Он ощущал смутную, тянущую тоску, но не понимал ее причину. "Приеду домой и лягу спать" - подумал он и вследствие плохой погоды решил не ехать на дачу.

Подъехал кооперативный автобус-экспресс, проезд в котором стоил очень дорого. Горлов сел впереди у окошка, пахло согретым машинным маслом, было слышно, как стучат капли дождя, а водитель ждал, пока наберется достаточно пассажиров.

Потом он увидел Ларису. Она садилась в стоящую напротив автобуса черную "Волгу" и, смеясь, что-то говорила сидящим внутри. Формы на ней уже не было, только легкое, светлое платье очень не подходящее к ненастной погоде.

- Вон Лариска Волконицкая, видишь? Везет же ей - муж на машине встречает. Нам бы такого, - сказала женщина на соседнем сиденье.

- Волконицкая? - переспросила другая.

- Да, из-за которой Сережа Колесников жену бросил. Лет восемь назад было, он долго в общежитии мыкался, а она его в конце концов бортанула. Он переживал-переживал, потом на Север перевелся. Помнишь?

"Значит, ее фамилия Волконицкая", - Горлов подумал, что, зная фамилию, может легко ее отыскать, надо только найти кого-нибудь в Управлении гражданской авиации или, на худой конец, в транспортной милиции.

- Найду, обязательно найду, - решил он, и на душе стало легче.

Первые дни после возвращения Горлов часто вспоминал Ларису, то и дело собираясь ее отыскать. Как-то в переполненном вагоне метро ему даже почудился запах ее духов, но это была не она. С течением времени абрис воспоминаний стал терять внятные очертания, как истончается и тает одинокое облако в чистом ветреном небе.

1.2. ЗАБОТЫ ЗАВТРАШНЕГО ДНЯ

К концу месяца результаты государственных испытаний были скреплены всеми необходимыми подписями и подшиты в последний том итогового отчета. В эти дни всем пришлось несладко, а Горлову особенно. Он три раза ездил в Москву, до одури томился в приемных и в конце концов попал к заместителю министра Кротову, от которого зависело окончательное решение. Просмотрев перечень согласующих виз, тот не долго раздумывал и тут же при Горлове подписал два десятка документов. Поставив последнюю подпись и скинув очки, Кротов перебросил через стол стопку бумаг.

- Не верю я никаким испытаниям, сам знаю, как это делается. У вас одно на уме: чтобы план не сгорел, и премия в трубу не вылетела, - сказал замминистра. - А как эта штука поведет себя в полете - наплевать! Ты, руководитель разработки - на тебя десяток заводов и контор по всему Союзу работает - так, вот ты и скажи: что самое главное в любом изделии, будет оно надежным или нет?

Горлов уже бывал в этом кабинете, часто встречался с Кротовым еще тогда, когда тот был не заместителем министра, а начальником их главка. Поэтому Горлов не слишком стеснялся, чувствовал себя сравнительно свободно.