Андрей Евдокимов - Площадь диктатуры

Личностный психологический баланс - устойчивый, по сенсорному типу. Волевая сенсорика развита хорошо. В пространстве четвертой психологической координаты характеристики объекта резко смещены в сторону так называемой "критической области", где доминантной становится не прямая реакция на внешние сигналы, а опоследованная, с предварительным и, подчас глубоким их осмысливанием, поисками причинно-следственных связей с привлечением логистических каналов обработки информации.

Вне эмоционального накала и в рамках присущей ему логистики, объект терпелив, хладнокровен, но вовсе не беззащитен по отношению к оказываемому на него психологическому давлению. Для отражения вербальной агрессии объект может и, вероятнее всего, прибегнет к умелому манипулированию создаваемыми сценариями развития ситуации, отвечая на агрессию еще более жесткой агрессией. В неблагоприятном для себя речевом контакте объект может использовать механизмы подмены предмета разговора, подмены тезиса, изменение направления беседы, и в результате ускорить темп, захватить инициативу, и вынудив собеседника быстро перестраиваться, а в итоге обескуражить.

Объект вряд ли склонен принимать решения под давлением, скорее он склонен форсировать исполнение задуманного..."

Резолюция: Тов. Воронкову! Подшейте ваши бумажки в дело. А куда еще? Только это и умеете. Экстрасенсы, понимаешь, в качель, богоматерь... Пять месяцев работы, и вместо результата - разводите кибернетику и графоманство псу под хвост! Даю срок до 20.01.90 г. Дадите вербовку, или - партбилет на стол! К исполнению. Косинов.

- Ну, что скажешь? - требовательно спросил генерал, принимая из рук Коршунова папку.

- Наворотили! - коротко ответил подполковник и, заметив мелькнувшее на лице собеседника одобрение, добавил. - Само по себе все, вроде, грамотно. Но непонятно - зачем?

- И я к тому же! Столько сил и средств ради какого-то засранца. Кому он нужен? Многоходовку измыслили, и все для того, чтобы подвести еще одного агента к этим прощелыгам без роду и племени. Да наших людей среди этих антисоветчиков, что карасей в садке, друг в дружку тыкаются. Толку никакого, а время поджимает. До выборов - всего три месяца, и эти дерьмократы совсем распоясались. Нам не простят, если опростоволосимся, как в прошлый раз. Дерьмократы должны сидеть в тюрьме! Да, в тюрьме, а не разводить в Советах демагогию. Знаю, у тебя опыт есть. Если имеешь наработки и предложения, докладывай!

- В самых общих чертах ...

- Дело говори, не тяни резину!

- Предлагаю форсировать вторую часть оперплана, в части привлечения наиболее активных фигурантов по общеуголовным статьям. За основу взять мероприятия в отношении Азадовского и Друскина - вы на прошлом совещании в качестве примера упоминали ...

- Было такое, упоминал. Помню, тогда с закладками грамотно отработали.

- С учетом имеющихся наработок успеем провести пилотную комбинацию до десятого января. Объект нужно тщательно выбрать, чтобы сразу дал признательные показания. А к концу месяца готовить веерную операцию против главарей "Демсоюза" и ЛНФ.

- Что же, в целом - одобряю! А что с твоим "Звездочетом" делать? Бросать жаль, а никуда не подшивается

- А куда он денется? Пусть подождет, пока не к спеху, - уверенно ответил Коршунов.

- Говоришь, подождет? Нарушения за ним все же нешуточные. Может его и назначим первым? Так сказать, для разгона? - генерал взял ручку и написал: "Тов. Косинову! За нерациональное использование сил и средств объявляю Вам замечание. Тов. Воронкову ставлю на вид. Операцию в отношении "Звездочета" передать на решение п/п-ку Коршунову."

- Разрешите обдумать ваше предложение? - вставая, спросил Коршунов.

- Какое предложение? - удивился генерал.

- В отношении "Звездочета" ...

- Не забивай мне голову. Тебе поручено, ты и решай. Этот материал, генерал показал на лежавшую у края стола папку, - получишь, как положено. Все, можешь идти!

2.2. ТИХО ПАДАЕТ БЕЛЫЙ СНЕГ

Совещание затянулось, и выступавшие стали повторяться. Кое-кто тоскливо посматривал на двери.

- Поздно, пора заканчивать, - сказал Косинов. - С высказанными соображениями по "Звездочету" все согласны, но учитывая результаты нашей работы - не пропадать же ей - и мнение руководства, оставляем этого мудреца в качестве запасного варианта. Федоров со своим агентом выезжают в дом отдыха послезавтра и готовятся по уточненному плану.

Объект номер "один" выбираем из трех наиболее ярких фигур, которых сегодня докладывали. Основной материал по ним подобран, но у нас есть еще сутки, и их надо использовать с толком. Все дела - побоку, и все силы - на отработку этой троицы. Крайний срок для решения - завтра. Иначе не успеем сладить надежное взаимодействие с милицией по месту жительства. Собираемся завтра в двадцать ноль-ноль, а в двадцать-тридцать я докладываю руководству. Думаю, "добро" получим.

- У вас, Павел Васильевич, замечания есть? - Косинов подчеркнуто уважительно обратился к Коршунову.

- Только одно - не забыть заранее проинформировать товарищей из Обкома. Ведь конечный результат во многом зависит от них. А им тоже нужно время на подготовку. Газеты, телевидение, работа в трудовых коллективах они с этим не хуже нас справятся. А в остальном - нормально, - не вставая, ответил Коршунов.

- С кем советуешь контактировать?

- Думаю, с Волконицким...

- Знаю, проверенный кадр. Волконицкого поручим Волкову. Где Волков?

- Здесь, товарищ полковник!

- Встретишься с товарищем из Обкома, аккуратненько проинформируешь без лишнего. Мол, есть определенные наработки, скоро будет реализация, надо готовиться. Понятно?

- Понятно!

- А учитывая корневое родство фамилий закодируем всю эту линию простенько, но со вкусом: "Волкоебы", - нахмурившись сказал Косинов и, дождавшись, пока все отсмеются, поправился: " Чего, черти, смеетесь? Я сказал - "Волкодавы!". Выждав паузу, он улыбнулся, и, глядя на него, офицеры грохнули дружным хохотом. Шум был такой, что в комнату заглянул дежурный, но, убедившись, что все в порядке, успокоился.

* * *

Поздно вечером следующего дня в Обкоме еще светились окна. Первый секретарь приказал не расходиться сотрудникам нескольких ведущих отделов. Через приемную, где уже час томился начальник УКГБ генерал-майор Сурков, то и дело сновали люди, на столе у секретаря беспрерывно трезвонили телефоны.

- Готовимся к Пленуму, - сказал вышедший от Гидаспова второй секретарь Ефремов. И добавил, кивнув на дверь в кабинет: "С нашим не соскучишься!"

Гидаспов освободился только в начале двенадцатого. Он был невелик ростом, но в полутьме огромного кабинета - горела только настольная лампа над зеленым сукном столешницы - выглядел большим и значительным. Несмотря на позднее время, секретарь Обкома был бодрым и даже, показалось Суркову, веселым.