П. Смирнов - Боевые операции Люфтваффе: взлет и падение гитлеровской авиации

Реакция немцев на угрозу в Восточном Средиземноморье была систематической, энергичной и эффективной. Они обладали лишь небольшими силами авиации, но сумели воспользоваться неизбежной задержкой в передислокации авиации союзников в Апулию и тем, что интересовавшие немцев районы в основном лежали далеко за пределами эффективного радиуса действия истребителей противника. Действуя практически беспрепятственно, люфтваффе оказали неоценимую помощь в захвате основных стратегически важных пунктов. В период между капитуляцией Италии (8 сентября) и 3 октября в восточную часть Средиземного моря были дополнительно переброшены 110 самолетов, в том числе дальние бомбардировщики с Западного и Восточного фронтов, одномоторные истребители из Австрии и самолеты поддержки наземных войск с Востока. В результате общая численность люфтваффе в этом районе выросла с 235 до 345 самолетов первой линии и стабилизировалась на этом уровне.

Первой целью немцев стал остров Кефалиния, закрывавший вход в Коринфский залив. Остров подвергся нападению 21 сентября при сильной поддержке авиации, которую обеспечивали в основном Ю-87, совершившие с баз на северо-западе Греции (благодаря полному отсутствию в воздухе истребителей союзников) около 120 вылетов, что составляло около 3 вылетов на одну машину. Аналогичную роль Ю-87 сыграли в уничтожении позиций береговой артиллерии при захвате Корфу (главной крепости на восточном побережье пролива Отранто), незамедлительно последовавшем 24 сентября. На следующий день внимание пикирующих бомбардировщиков переключилось на важнейший порт восточного побережья Адриатики — Сплит. После бомбардировки артиллерийских позиций город был легко взят штурмом. Таким образом, систематическое и энергичное применение немногочисленной авиационной группировки позволило немцам менее чем за неделю восстановить позиции на восточном побережье Адриатического моря, обеспечить маршрут снабжения через Адриатику в Грецию и на острова Эгейского моря и предотвратить казавшуюся неминуемой после занятия союзниками Апулии угрозу высадки на Балканах через пролив Отранто.

После этого внимание немцев немедленно переключилось на Эгейское море. Здесь им очень помогла ошибка союзников, не воспользовавшихся капитуляцией Италии для высадки десанта на Родосе. В результате Родос, которым уже к 12 сентября полностью овладел малочисленный немецкий гарнизон, стал базой авиации ближнего действия, в том числе одномоторных истребителей и пикирующих бомбардировщиков. Самолеты были переброшены на остров вскоре после завершения боевых действий на Адриатике, 27 сентября, и именно возможность использования в качестве базы Родоса (остававшегося совершенно открытым для высадки десанта союзников без малейшего противодействия со стороны люфтваффе после капитуляции Италии в период с 8 по 27 сентября) позволила немецкой авиации действовать максимально эффективно против малых островов Додеканесского архипелага, Коса, Лероса, Самоса и Сироса, перешедших в руки союзников.

Операции против островов Кос и Лерос, позволившие Германии восстановить свое положение в Восточном Средиземноморье и сохранить его до конца войны, могут служить примером действий небольшого, но бесстрашного авиационного соединения против нерешительного противника, не имеющего эффективной воздушной поддержки. Огромная роль немецкой авиации в успехе обеих операций не вызывает сомнений. Однако этого успеха удалось добиться не за счет подавляющего превосходства в воздухе, как иногда утверждают, а благодаря умению в полной мере воспользоваться благоприятной ситуацией малыми силами при средних затратах усилий. И на Косе, и на Леросе активность люфтваффе была ниже, чем ожидалось. За два дня операции по подавлению Коса немецкая авиация совершила менее 300 самолето-вылетов, из которых 65–75 приходились на выполнение оборонительных задач Me-109. Основную тяжесть боевых действий 3 и 4 октября несли Ю-87, совершившие 140–150 самолето-вылетов. Операция против Лероса началась сразу же после захвата Коса. Дальние бомбардировщики и Ю-87 до конца октября совместно совершали в среднем по 60 вылетов в день, нанося удары по укреплениям и артиллерийским позициям, а тем временем в район боевых действий подтягивались дополнительные силы (всего 300 самолетов всех типов) для штурма острова, который начался 12 ноября, когда с 90–95 Ю-52 было сброшено 500 парашютистов.

Как и во время действий против Коса, основные удары наносились люфтваффе по позициям полевой и зенитной артиллерии союзников. При исключительно высокой эффективности этих ударов в силу отсутствия противодействия со стороны авиации союзников активность люфтваффе была умеренной. За пять дней ударов было совершено всего 675–700 вылетов ударной авиации, а вес сброшенных за это время бомб не превышал 600 тонн. Захват Лероса, состоявшийся благодаря тесному взаимодействию армии и авиации, позволил ликвидировать угрозу со стороны союзников в Эгейском море. Гарнизоны островов Сирос и Самос были эвакуированы без боя, и на этом направлении союзники более не представляли опасности.

В то время как в Восточном Средиземноморье немецкая авиация принимала решительные и энергичные меры по восстановлению положения, о чем свидетельствует быстрая последовательность операций в период с 21 сентября по 16 ноября, в Италии люфтваффе практически перестали действовать после стабилизации фронта севернее Неаполя в начале октября, и стало ясно, что Италия для немцев стала второстепенным направлением. Действия наземных войск носили настолько ограниченный и местный характер, что едва ли требовали массированной поддержки с воздуха, а люфтваффе, потерявшие немало летчиков и самолетов во время сицилийской кампании, не были готовы растрачивать впустую свои силы в малоэффективных операциях. Поэтому в соответствии со сложившейся обстановкой сразу же после того, как наступавшие армии союзников вступили в труднопроходимую местность, было принято решение о строгой экономии сил и средств люфтваффе. Учитывая периоды ухудшения погоды, когда боевые вылеты были невозможны, в течение ноября и декабря число вылетов одномоторных истребителей и истребителей-бомбардировщиков в прифронтовые районы не превышало 30–35 в сутки. Однако, учитывая естественное стремление воспрепятствовать снабжению сил союзников в Италии, большее значение имело снижение активности дальней бомбардировочной авиации. За период с 15 октября по 5 декабря немецкие дальние бомбардировщики в Италии участвовали в боевых действиях лишь восемь раз, совершив шесть налетов на Неаполь, один на Маддалену (о. Сардиния) и один на Бари (в общей сложности — около 400 самолето-вылетов). То есть в среднем за неделю группировка из 145–185 бомбардировщиков совершала всего 55–60 самолето-вылетов — чуть более одного вылета в две недели на каждую исправную машину. Более того, значительная часть этих вылетов была неудачной. Во время налета на Неаполь в ночь с 23 на 24 октября на цель вышли лишь 15–20 из 90 взлетевших бомбардировщиков. А в ночь со 2 на 3 декабря, хотя Бари и был нанесен серьезный ущерб в результате случайного попадания в транспорт боеприпасов, лишь 30 из 100 самолетов, участвовавших в налете, сбросили бомбы в районе цели. Куда успешнее действовали против конвоев союзников базировавшиеся на юге Франции торпедоносцы и бомбардировщики, вооруженные планирующими бомбами. Однако успехи этой группировки были достигнуты ценой ощутимых потерь, достигавших в отдельных случаях 20 % участвовавших в налете машин, в результате чего возникала необходимость в длительных периодах отдыха, подготовки и переформирования. Как следствие, после четырех операций в октябре и ноябре эти силы оставались в бездействии вплоть до 10 января 1944 года, когда был атакован конвой в районе Орана.