П. Смирнов - Боевые операции Люфтваффе: взлет и падение гитлеровской авиации

Поэтому к середине лета 1944 года двухмоторные ночные истребители стали самой многочисленной и эффективной частью люфтваффе, составляя 15 % от общего числа самолетов первой линии. Такой рост и такая эффективность сами по себе были данью угрозе, которую действия Командования бомбардировочной авиации представляли для военной экономики Германии, и предполагали отвлечение производственных мощностей и техники на выполнение исключительно оборонительных задач, хотя они могли быть использованы для наращивания флота бомбардировщиков Ю-88. Кроме того, их функционирование требовало обширной наземной инфраструктуры, поглощавшей немалую часть личного состава, а также поглощало немалую часть усилий научно-исследовательских коллективов и предприятий Германии. По расчетам, уже в августе 1943 года только для того, чтобы обеспечить персоналом наземную систему наведения ночных истребителей на Западном фронте, требовалось не менее 32 тыс. человек. Однако с выдвижением союзников из Нормандии через Францию к границам Германии борьба вступила в новую фазу. Лишившись системы раннего оповещения, не имея возможности маневрировать силами на больших площадях и испытывая огромные трудности со снабжением топливом, немецкая ночная истребительная авиация начала стремительно приходить в упадок, выход из которого в складывавшихся обстоятельствах был невозможен. Ее участие в обороне Германии на последних этапах неизбежно было незначительным. Однако причиной тому служили скорее не внутренние недостатки, присущие системе, а быстрое изменение положения на фронтах, лишившее авиацию с августа 1944 года возможностей для успешных действий. До тех пор, пока ход войны не лишил ее этой возможности, немецкая ночная истребительная авиация функционировала эффективно и весьма успешно противостояла мерам противодействия со стороны союзников. Изменение положения после высадки в Нормандии будет рассмотрено ниже. Это — последняя и самая мрачная глава в истории попыток люфтваффе защитить Рейх от воздушных ударов союзников.

Тем не менее не следует забывать, что с самого начала 1944 года тактику воздушного наступления Командования бомбардировочной авиации в значительной степени определяли стратегические соображения. После воздушной битвы за Берлин потребность в глубоких ударах по территории Германии снизилась. По мере необходимости такие налеты все же совершались, пусть иногда и ценой больших потерь, и немецкая система ПВО так и не смогла помешать Командованию бомбардировочной авиации выполнять свое назначение, какую бы опасность она не создавала для его операций. Если бы ночные бомбардировки необходимо было продолжать в прежнем духе, можно было разработать новые методы. Например, можно было пересадить три авиагруппы на «Москито», оставив на «ланкастерах» две группы, каждая из которых была бы способна осуществить налет на отдельную цель, перенасытив систему ПВО противника целями. Меры противодействия радиотехническим средствам противника, ложные налеты и искусная прокладка курсов для бомбардировщиков позволили продолжить воздушное наступление, и тот факт, что в 1944 году прекращение действий бомбардировщиков в лунные ночи было признано более целесообразным, чем реорганизация Командования бомбардировочной авиации, которая привела бы к снижению его эффективности в ходе последующих боевых действий, не следует считать победой немцев. Более того, выделение ресурсов для ночной истребительной авиации неминуемо означало, что они не могли быть использованы для противодействия мощным дневным налетам. Эти факты ни в коей мере не умаляют достижений немецкой ночной истребительной авиации на данном этапе, однако было бы ошибкой считать, что именно она сыграла решающую роль.

Факторы, определявшие эволюцию немецкой ночной истребительной авиации, также оказывали влияние и на применение зенитной артиллерии и прожекторных установок, которые, как уже говорилось, в отличие от Великобритании, с самого начала входили в состав люфтваффе, и поэтому их применение тщательно согласовывалось с тактикой и применением истребительной авиации. Радиотехнические меры противодействия союзников были направлены не только на дезорганизацию ночной истребительной авиации, но и едва ли не в той же степени на борьбу с зенитной артиллерией и прожекторными установками противника. Более того, еще задолго до начала широкомасштабного ночного и дневного воздушного наступления против целей в Германии применение немцами зенитной артиллерии в качестве основного средства ПВО объектов показало свою несостоятельность, в то время как потребности фронтов (неизменно учитывавшиеся в первую очередь все время, пока должность начальника штаба люфтваффе занимал Ешоннек) сказывались на обеспечении Рейха зенитной артиллерией не лучшим образом. Примером тому служит решение, принятое (в значительной мере по политическим мотивам) уже в декабре 1942 года, когда части немецкой зенитной артиллерии были переброшены в Италию для усиления итальянской ПВО. Всего до отмены решения весной 1943 года было переброшено около 150 батарей (100 батарей 88-мм орудий, 20 батарей зенитных автоматов и 30 прожекторных батарей). Эти переброски и огромные потребности Восточного фронта поглотили значительную долю мобильных частей, и, таким образом, зенитная артиллерия на территории Германии утратила мобильность, так необходимую для быстрой организации опорных пунктов и бывшую одним из наиболее выдающихся ее потенциальных преимуществ. Кроме того, до конца 1942 года зенитная артиллерия не соответствовала уровню современных технических разработок. Около 30 % тяжелых зенитных батарей не имели дальномеров, и лишь 25–30 % орудий были оснащены собственными радиолокационными установками.

Таким образом, в начале 1943 года немецкая зенитная артиллерия требовала укрепления и реорганизации, и потребность эта лишь возросла после того, как Командование бомбардировочной авиации начало применять тактику перенасыщения системы ПВО. Зенитная артиллерия, расположенная отдельными батареями, была неспособна отразить массированные налеты, которым начали подвергаться цели (особенно в районе Рура) с весны 1943 года. До этого оборонительная система строилась на разделении промышленных городов Германии на секторы, в каждом из которых располагалось до 30 прожекторов и примерно вдвое больше тяжелых и легких зенитных орудий, причем каждый сектор отвечал за оборону собственного района. Тактика обороны заключалась в сосредоточении всех прожекторов сектора на одном самолете противника и наведении орудий на верхнюю часть прожекторного конуса. Такая система визуального наведения, практически ограничивавшая число обстреливаемых целей до одной на каждый сектор противовоздушной обороны, неизбежно оказывалась неэффективной против скоротечных массированных налетов. Чем большей концентрации сил удавалось добиться Командованию бомбардировочной авиации, тем меньше самолетов подвергались обстрелу зенитной артиллерии и, как следствие, не только снижались потери от ее огня, но и появлялась возможность перенасыщения системы ПВО. Поэтому в течение 1943 года зенитная артиллерия подверглась тщательной реорганизации, которая привела к отказу от старой системы обороны по секторам. Вместо этого зенитная артиллерия была сведена в «большие батареи», состоявшие из 2–3 батарей прежнего образца и располагавшиеся в районе каждой крупной и важной цели. В частности, противовоздушная оборона Рура, состоявшая в конце 1942 года примерно из 200 батарей тяжелых (88-мм) зенитных орудий, была практически удвоена за счет привлечения мобильных резервов, включая железнодорожные зенитные артиллерийские установки, а число орудий в батарее было увеличено до шести, а затем и до восьми. Одновременно в западной части Германии было увеличено число 105-мм зенитных орудий и появились первые стационарные батареи 128-мм орудий.