Дмитрий Боровков - Тайна гибели Бориса и Глеба
- Название:Тайна гибели Бориса и Глеба
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Вече
- Год:2009
- Город:Москва
- ISBN:978-5-9533-3631-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Дмитрий Боровков - Тайна гибели Бориса и Глеба краткое содержание
Среди загадок русской истории особое место занимает тайна гибели двух сыновей крестителя Руси Владимира Святославича — Бориса и Глеба, убитых по приказу старшего брата Святополка, получившего в древнерусской литературе прозвище Окаянный. После изгнания Святополка началось почитание князей в княжеском роду. Память обоих страдальцев осталась для России священною. Русские люди, и преимущественно княжеский род, видели в них своих заступников и молитвенников. Летописи содержат много рассказов о чудесах исцеления, происходивших у их гроба, о победах, одержанных их именем и с их помощью, о паломничестве князей к их гробу, и т. д.
Сохранившиеся исторические свидетельства о гибели двух князей порождают круг непростых вопросов. На них отвечает в своей книге историк Д. А. Боровков.
Тайна гибели Бориса и Глеба - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Эта административная реформа, или «окняжение земель», способствовала территориальной консолидации Руси {29} 29 Пресняков 1993. С. 28. Петрухин 2000. С. 169–170. Горский 2004. С. 88–95.
, сосредоточив власть в руках потомков Святослава, хотя еще в начале 980-х г. Владимир следовал другой практике, рассаживая на княжение по городам варяжских «мужей», в которых, очевидно, надо видеть представителей скандинавской военной элиты, пришедшей с ним в Киев.
Вряд ли «окняжение земель» было единовременной акцией, относившейся к 988 г.: скорее всего, оно происходило постепенно, по мере того, как подрастали дети Владимира. Летописец полагает, что оно происходило в два этапа. Как позволяют судить данные, приведенные В. Н. Татищевым, последний раздел княжений, в ходе которого «столы» в Ростове и Муроме получили Борис и Глеб, относился к началу второго десятилетия XI в., так как послужившая его причиной смерть князя Вышеслава и замена его на новгородском «столе» Ярославом датируется в его «Российской истории» (содержащей целый ряд уникальных сведений) 1010 г. Проблема датировки осложняется тем, что летописи предоставляют мало информации о последних годах княжения Владимира. Тем не менее это не мешает исследователям утверждать, что именно последняя его реформа была призвана радикально изменить принцип наследования верховной власти в древнерусском государстве, ассоциировавшийся с княжеским «столом» в Киеве.
В. Н. Татищев (со ссылкой на Иоакимовскую летопись) {30} 30 Татищев 2003. Т. II. С. 65–66, 614, 628. Критика татищевского известия: Толочко 2005. С. 445–457.
, а затем академик С. М. Соловьев {31} 31 Соловьев 1996. С. 31.
высказали предположение о том, что Владимир Святославич рассчитывал передать власть своему старшему сыну от брака с царевной Анной (считавшейсято дочерью Петра, то византийского болгарского царя императора Романа II) Борису, в обход сыновей от других браков. Поскольку и в ПВЛ, и в «Анонимном сказании» Борис и Глеб называются сыновьями неизвестной «болгарыни», следует подчеркнуть, что эта гипотеза основывается на достаточно спорном факте, появлением которого мы обязаны, скорее всего, составителю «Тверского сборника», летописного памятника первой трети XVI в.: именно он первым назвал Бориса и Глеба сыновьями византийской царевны {32} 32 ПСРЛ 15. С. 73. Не менее спорной представляется попытка объявить Бориса и Глеба сыновьями волжской болгарыни, на которой Владимир якобы женился во время похода 985 г. (Пчелов 2001. С. 201–202), так как в этом случае непонятно, почему из всех сыновей Владимира именно они представляли опасность для Святополка.
. Достаточно позднее происхождение этого текста может объяснить нам причины подобного утверждения. «Тверской сборник» был составлен в период, когда в Московском государстве активно формировались «имперские представления», обусловленные установлением родственных связей московских князей с последней византийской династией Палеологов через брак Ивана III с Софьей (Зоей) Палеолог (1472), которые сформировали идеологические предпосылки к принятию царского титула Иваном IV (1547). Поэтому не исключено, что составитель «Тверского сборника» мог создать по заказу великокняжеского правительства своеобразный «исторический прецедент».

С. М. Соловьев отмечал: «Любопытно, что в летописи Иоакима матерью Бориса и Глеба названа Анна — царевна, причем Татищев соглашает свидетельство киевского летописца о болгарском происхождении матери Борисовой тем, что эта Анна могла быть двоюродного сестрою императоров Василия и Константина, тетка которых, дочь Романа, была в супружестве за царем болгарским. Если б так было, то для нас уяснилось бы предпочтение, которое оказывал Владимир Борису, как сыну царевны и рожденному в христианском супружестве, на которое он должен был смотреть как на единственно законное. Отсюда уяснилось бы и поведение Ярослава, который, считая себя при невзгоде Святополка старшим и видя предпочтение, которое оказывал отец Борису, не хотел быть посадником последнего в Новгороде и потому спешил объявить себя независимым» {33} 33 Соловьев 1988. Кн. 1. С. 194–195.
.
Представления о «порфирородном» происхождении Бориса и Глеба способствовали появлению гипотезы о десигнации (изменении порядка престолонаследования в пользу младшего сына), которая получила широкое распространение в XIX–XX вв.: сегодня она является общепризнанным историографическим фактом {34} 34 Пресняков 1993. С. 32–33. Поппэ 1997. С. 115. Петрухин 2000. С. 177. Назаренко 2000. С. 512–513. Присёлков 2002. С. 38. Свердлов 2003. С. 316–324. Милютенко 2006. С. 82–88.
. Наиболее оригинальную его интерпретацию предложил польский славист А. В. Поппэ, реконструкция которого выглядит так.
Под влиянием царевны Анны, ставшей после Крещения Руси единственной законной женой Владимира, были предприняты шаги по «византиизированию наследования киевского стола», то есть введению соправительства по византийскому образцу в пользу Бориса и его младшего брата Глеба. Как полагает исследователь, братья получили этот статус, а возможно, даже были коронованы, благодаря усилиям придворной «византийской партии», еще при жизни отца, так как церковная служба Борису и Глебу (Роману и Давыду) говорит о том, что «разумное житие свершая, цесарским венцем от уности украшен, пребогатый Романе» {35} 35 Абрамович 1916. С. 136–137.
(крестильное имя Бориса), хотя это могло быть не более чем агиографическое преувеличение, примеры которого мы рассмотрим ниже.
Косвенным доказательством того, что традиционный порядок престолонаследия (согласно родовому старшинству) был реформирован, является для А. В. Поппэ свидетельство немецкого миссионера Бруно Кверфуртского о том, что один из сыновей киевского князя (как полагают, это был Святополк, хотя подобное утверждение не бесспорно) {36} 36 Карпов 1997. С. 330.
в 1008 г. отправился в качестве заложника к печенегам (позднее он был единственным из сыновей Владимира, кто прибегал к услугам кочевников в борьбе за власть). Согласно этому предположению, «политическое завещание» Владимира, заложившее правовые основы реформы, «должно было обеспечить рожденным от Анны сыновьям, Борису и Глебу, киевский стол и верховные права на всю Русь, в то время как остальные его сыновья должны были бы довольствоваться периферийными уделами без каких-либо видов на Киев».
Вскоре после смерти Анны в 1011 г. сложился «заговор обойденных», который составили туровский князь Святополк и новгородский Ярослав, а возможно, и Мстислав Тмутороканский. Первым против Владимира выступил Святополк, поплатившийся заключением под стражу; следующим поднял мятеж Ярослав, отказавшийся выплачивать установленную дань, но лично подготавливавший карательную экспедицию Владимир умер 15 июля 1015 г. На «столе», в отсутствие Бориса, который во главе отцовской дружины оборонял Русь от печенегов, неожиданно оказался Святополк, освобожденный из тюрьмы усилиями своих сторонников. После погребения отца он устранил наиболее опасных политических конкурентов — Бориса и Глеба, — однако новым его соперником в борьбе за Киев выступил Ярослав, который позднее был представлен агиографами мстителем за убийство братьев, поскольку его собственные права на киевский «стол» были далеко не бесспорны {37} 37 Поппэ 2003. С. 308–315.
.
Интервал:
Закладка: