Юрий Звягин - Загадки поля Куликова

Гедиминовичи имели своих сыновей, каждый из которых, точно так же, как на Руси, был наделен уделом. Воскресенская летопись середины XVI в. содержит так называемое «Начало государей Литовских», в котором изложена московская версия родословной литовских князей. В ней только у Монтивида (Мондовида) не указано потомков. Ну, еще Корибутовичи, как и по «Повести о Подолии», — последние в своем роду, вроде. У всех остальных — масса потомков.

У Ольгерда их было двенадцать — пять от первого брака и семь от второго. Что интересно: относительно того, кто от какого и как их звали, — летописцы путаются. Все указывают определенно среди сыновей витебской княжны Марии только Владимира Киевского и Константина Черниговского и Чарторыйского. Потомкам Ульяны Тверской повезло больше. Здесь летописцы не расходятся относительно имен Ягайло, Скригайло, Свидригайло. Остальные, в зависимости от версий, кочуют из одного списка в другой, и даже имена меняют. Наши историки предпочитают пользоваться нашей же версией, содержащейся в Рогожском летописце: Андрей, Дмитрий, Константин, Владимир, Федор, Корибут, Скригайло, Ягайло, Свидригайло, Коригайло, Лугвень. Последним там стоит Вигонт. В Никоновской — Минигайло. В Воскресенской, где, напомним, перечисляются и потомки, Корибут переезжает в сыновья Марии, а Федор исчезает. Есть и Вигонт (Жигонт), и Минигайло.

Но нас-то в этом разнобое интересует то, что все подтверждают: Ягайло был далеко не старшим сыном Ольгерда. И великое княжение получил не по старшинству, а по завещанию отца. С чем старшие братья не были согласны категорически. При этом каждый из них где-нибудь да сидел. Андрей, к примеру, правил в Полоцке, одном из древнейших и славнейших русских городов. Дмитрий контролировал Трубчевск на Брянщине. Владимир, как мы помним, — Киевщину, Константин — Черниговщину. И если относительно двух последних мы ничего сказать не можем, то первые точно власть брата признавать не желали. Как известно из летописей, оба они перешли на сторону Москвы. При этом, естественно, с ними ушла и их дружина. А ведь именно она — основная ударная сила тогдашних войск, особенно в дальнем походе. Это при защите своей земли можно сделать ставку на упорство и массовость ополченческих крестьянских формирований и городовых полков. Да и то главный воин — все равно дружинник.

К тому же, не знаю, как в Трубчевске, а в Полоцке Ягайло точно знать не хотели. Все западнорусские летописи сообщают, что тот собирался назначить в Полоцк Скригайло, но полочане не пожелали его принять, замкнули ворота и стали сопротивляться. К сожалению, в сообщении это не датировано. Есть такая беда: западнорусские летописи писались явно как истории, а не как хроники. Потому и дат в них почти никогда нет. А в тех более поздних, где есть, типа «Хроники литовской и жмойтской», лучще бы не было. Там такие вещи получаются… Впрочем, я уже показывал на примере битвы при Синих Водах.

В новгородских летописях осада Полоцка Скригайло с немецкой помощью относится к 6889 г. («Тои же осенi стоялъ князь Литовьскии Скригаило Олгердовичъ подъ Полочкомъ с Немечкою ратью») {217} 217 ПСРЛ. Т. IV, ч. 1. С. 325. , в псковских — к 6890-му («Прииде мейстеръ с Немцы к Полотьску на взятии, а Скиригаило с Литвою; стояше оу него 13 недель») {218} 218 ПСРЛ. Т. V, вып. 1. С. 24. . И то и другое одинаково означает, что в Полоцке власть Ягайло не признавали даже через год-два после Куликовской битвы. Причем обращаю внимание: ни в одной версии не говорится, что в Полоцк к этому времени вернулся Андрей Ольгердович. Вот в 6894-м, когда Скригайло все же удается захватить Полоцк, Андрей там есть, и он попадает в плен к брату. Так об этот так и пишут {219} 219 ПСРЛ. Т. IV, ч. 1. С. 347. .

С дядей Кейстутом у Ягайло тоже отношения были не лучшие. Когда Ольгерд завещал власть в Вильне Ягайло, Кейстут согласился признать племянника великим князем. Но старый договор с Кейстута с Ольгердом же никто не аннулировал. Это означало, что теперь Ягайло должен будет советоваться с дядей, прежде чем принимать решения, касающиеся всего великого княжества.

Но молодого Ягайло такое распределение ролей явно не устраивало, и его отношения с дядей начали обостряться. Летописи говорят, что тут роль катализатора сыграл некий Воидил. Супрасльская летопись сообщает, что это был холоп, которого Ольгерд возвысил до правителя города Лида. Через два года после смерти Ольгерда, пишет летописец, Ягайло выдал за Воидила свою сестру Марию. Если Ольгерд умер в 1377-м, то это будет 1379 г. Кейстуту не понравилось-де, что племянницу отдали за бывшего холопа. Тогда, как утверждает летопись, Воидил стал сговариваться против Кейстута с немцами. Кейстута об этом предупредил доброхот с немецкой стороны. Не ясно, конечно, насколько доброхот, поскольку подано-то это было так, что сговаривается с немцами Ягайло. Кейстут верит и свергает племянника. Начинается междоусобица. При этом Ягайло опирается на Витебск. А Кейстут, кстати, тут же затевает поход на Корибута. В итоге верх взял все же Ягайло, заманивший к себе обещаниями мира и убивший дядю {220} 220 ПСРЛ. Т. 35. С. 62. .

Все летописи размещают сообщение об убийстве Кейстута после осады Полоцка Скригайло. Соответственно, это тоже получается 1381–1382 гг. Но вражда-то, как четко указано, началась еще после женитьбы Воидила на Марии. Стало быть, в 1380 г. Ягайло на помощь трокских Гедиминовичей рассчитывать не мог. А это Западная Аукштайтия и Жемайтия, большая часть собственно литовских земель.

И что же получается? На что мог рассчитывать Ягайло, отправляясь в поход на помощь Мамаю? Только на Восточную Аукштайтию и Витебское княжество, родовые земли. Не густо. Ну, между прочим, русские летописи и не сообщают, что к Ягайло в его походе кто-то из других литовских князей примкнул. Чем, кстати, эта информация резко отличается от предшествовавших сообщений о походах Ольгерда, в которых всегда еще кто-нибудь из родственников участвует.

Да и вообще, мог ли Ягайло выступать как союзник Мамая? Доказательств этому у нас, кроме обвинений, выдвинутых в поздних произведениях Куликовского цикла (напомним, ранние ничего о литовцах, как союзниках татар, не знали), нет. Западнорусские летописи в этом месте просто передают Летописную повесть или Сказание.

Впрочем, насчет «просто передают» — это я немножко погорячился. Вот у автора «Хроники литовской и жмудской», когда он стал писать об этом периоде, в руках оказалось Сказание о Мамаевом побоище в Киприановской редакции. Ну, он увидел, что в ней Ольгерд действует. Что человеку делать оставалось? Только разместить информацию пораньше. И оказалась она у него под 1373 г.! А под 1380-м у него ничего такого нет. Кстати, в Хронике Быховца, к примеру, вообще никаких событий, связанных с участием Литвы в Куликовской битве, нет. Вот про сговор с немцами против Кейстута и про междоусобицу она подробно рассказывает…