Игорь Додонов - Истоки славянской письменности

Критика противников «Велесовой книги» начинается уже с этого момента. Дело в том, что то ли сам Изенбек запамятовал, то ли Юрий Петрович Миролюбов позабыл (в конце концов, когда в своих письмах и произведениях он передавал этот рассказ, был он уже человек в возрасте), но ни местонахождение усадьбы, ни фамилия её хозяев точно не назывались: либо под Курском, либо под Орлом, либо под Харьковом; хозяева — Донские или Задонские.

В своей книге «Тайны Руси» доктор исторических наук Игорь Можейко, более известный как писатель-фантаст Кир Булычёв, замечает по этому поводу: «Настораживает уже одна туманность этих адресов. Человек не может забыть, на каком направлении сражалась его часть, и уж тем более не забудет он за несколько лет фамилию владельца усадьбы, в которой провёл времени достаточно, чтобы отыскать, определить и прочесть фантастический памятник письменности» (II, 15; 32). Тут что ни слово, то несправедливое утверждение. Во-первых, почтенному историку и писателю-фантасту не может быть не известно о напряжённости боёв на тех самых «курском и орловском направлениях» осенью 1919 года. У нас здесь не труд по истории Гражданской войны в России, но краткую хронологию событий того времени придётся привести. В ходе начавшегося 12 сентября 1919 года общего наступления белые части Добровольческой армии 20 сентября занимают Курск, 13 октября — Орёл. Вскоре занят Новосиль, и белые стоят под стенами Тулы. Однако уже 20 октября Красная армия отбивает Орёл. Наступая, она 18 ноября захватывает Курск, в первых числах декабря — Белгород, а 12 декабря — Харьков. За три месяца белые много захватили и потеряли ещё больше. Наступление Белой армии было отнюдь не парадным маршем, оно сопровождалось ожесточённейшими боями. Точно так же и контрнаступление красных не являлось увеселительной прогулкой — бои шли не менее ожесточённые. Немудрено спустя шесть или восемь лет (Изенбек рассказывал это Миролюбову в 1925 или в 1927 годах) после такого калейдоскопа событий перепутать орловское направление с курским. Тем более что, строго говоря, направление-то было одно. Что под Орлом, что под Курском сражались части Добровольческой армии белых. Наступая от Курска к Орлу, они же затем отступали от Орла к Курску. И времени особо долго рассиживаться по усадьбам у них не было. Тем более не было времени у офицеров читать «фантастические памятники русской письменности». С чего господин Можейко (Булычёв) взял, что Изенбек прочёл найденные им дощечки, непонятно. Об этом никто никогда не говорил. Видно, почтенный историк и писатель «ввернул» данное утверждение для «красного словца». Критиковать — так критиковать. Нет ничего удивительного и в том, что полковник Изенбек не мог точно вспомнить фамилии хозяев усадьбы. Ведь в имение их не было (их вообще в то время уже не было в живых). То есть лично с ними Изенбек не знакомился. Мимоходом от кого-то услышанную фамилию хозяев усадьбы, в которой провёл в лучшем случае несколько дней, спустя шесть-восемь лет немудрено и запамятовать: Донские они были или Задонские? Не учитывает Можейко (Булычёв) и ещё одного немаловажного обстоятельства: Изенбек ещё с Гражданской войны страдал наркоманией (нюхал кокаин) (II, 4; 27). В эмиграции к этому пагубному увлечению присоединился алкоголизм: бывший полковник запоями старался перебить своё пристрастие к кокаину (II, 4; 28). Излишне говорить, что ни наркомания, ни алкоголизм памяти не улучшают. Поэтому требовать от страдавшего ими Изенбека (да ещё принимая во внимание вышеизложенные обстоятельства) чуть ли не через десяток лет точной локализации поместья и точного воспроизведения фамилии его хозяев даже несколько странно.

Более конструктивным выглядит критическое замечание авторов статьи «Мнимая “Древнейшая летопись”». В то время (в 1977 году) в их распоряжении не было произведений Ю. П. Миролюбова (в частности, его «Биографических заметок»), его переписки, в которых он рассказывал о находке дощечек. Опирались они, видимо, только на те сведения, которые вместе с фотографией дощечки № 16а прислал Сергей Лесной (Парамонов). Последний же, по всей вероятности, говорил о находке памятника либо в Орловской, либо в Курской губерниях, ни словом не упомянув о губернии Харьковской. В. И. Буганов, Л. П. Жуковская и Б. А. Рыбаков выяснили, что никаких помещиков Донских или Задонских в Орловской и Курской губерниях не было (II, 16; 202). Верно, там их не было. Но советские учёные тогда не знали про то, что в числе мест, называемых как место находки «Велесовой книги», была и Харьковская губерния. И как раз в ней, недалеко от станции Великий Бурлук близ Харькова, находилось имение князей Задонских (II, 28; 176), (II, 5; 56), (II, 10; 433). А теперь приведём некоторые факты. В этом имении была богатейшая библиотека, которую собрала хозяйка Екатерина Васильевна Задонская, в девичестве Неклюдова (1834–1919). Точнее сказать, она продолжила её собирать, унаследовав уже значительное книжное собрание своего деда — Николая Васильевича Неклюдова, екатерининского генерала, и отца — Неклюдова Василия Николаевича (1805–1859). Неклюдовы были знакомы с А. И. Сулакадзевым. Не правда ли, интересные факты? Можно, конечно, назвать их простыми совпадениями. Но можно вполне обоснованно предположить, что в библиотеке Задонских-Неклюдовых содержались некоторые раритеты из коллекции А. И. Сулакадзева, приобретённые ими после смерти последнего у его вдовы. Среди этих раритетов могла находиться и «Велесова книга», которую нашёл Изенбек.

Правда, Е. В. Задонская в своих воспоминаниях, вышедших в 1907 году, о старинных дощечках из своей библиотеки не упоминает (II, 28; 176–177). Но так что с того? Во-первых, мемуары — это не библиотечный каталог, чтобы перечислять в нём экземпляры своего книжного собрания. Во-вторых, как полагает Д. М. Дудко, Неклюдовы и Задонские, мистически настроенные, могли считать необходимым хранить втайне существование эзотерической деревянной книги (II, 28; 176). И, наконец, есть всё-таки в мемуарах Екатерины Васильевны одна деталь, которая может указывать на наличие в её библиотеке «Велесовой книги»: много раз в них Е. В. Задонская ссылается на какую-то «Дедушкину книгу» как на источник своих мистических прозрений (II, 11; 132). Описаний этой книги не делается. Но, вспомнив, что дед Е. В. Задонской был знаком с А. И. Сулакадзевым, вполне можно предположить, что речь идёт именно о «Книге Велеса».

К огромному сожалению, библиотека Задонских-Неклюдовых была разграблена в годы Гражданской войны. Не пощадила судьба и самих хозяев имения: они все, за исключением двух детей, были изрублены местными красногвардейцами (II, 10; 433). Что уж тут говорить о книгах, хотя и древних.

Ниже мы ещё коснёмся проблемы отождествления «Велесовой книги» с древними книгами из коллекции А. И. Сулакадзева. Сейчас же скажем, что некоторые противники подлинности этого памятника выдвигают и такой аргумент: никакой находки ни под Орлом, ни под Курском, ни под Харьковом Изенбек в 1919 году сделать не мог, ибо воевал в то время не там, а в Бухаре. Даже делаются ссылки на некие архивы Туркестанской ЧК (II, 5; 56). Кое-кто идёт ещё дальше и утверждает, что полковника Изенбека не существовало вообще, он фигура мифическая, выдуманная самим Ю. П. Миролюбовым (II, 15; 32, 34).