Евгений Лазарев - Друиды Русского Севера

Вероятно, можно в общих чертах обозначить локальные варианты бытования различных форм изначального имени Лебединой Богини. Удивительное схождение его славянской и палеоазиатской ( лэпхет ) форм позволяет отнести вариант Лебедь — Лэпхет к наиболее северным евразийским регионам. Западнее (юго-западнее?) можно предположить вариант с перестановкой букв — alb-, давший начало праиндоевропейским словоформам, а южнее и восточнее, примерно по оси Алтай — Приамурье, — вариант — лам— альм-.

Если эта предварительная оценка в целом соответствует действительности, то нельзя не обратить внимание на одно интересное обстоятельство, хотя оно вроде бы относится к области наук о природе, а не о духовной культуре. Дело в том, что ареал гнездования лебедя-кликуна и малого лебедя охватывает Крайний Север Евразии и регионы Сибири, приравненные к Северу. Получается, что описанная античными авторами гиперборейская культура, где фигурируют священные лебеди, как раз и соотносится с регионами реального обитания лебедей — Страной Лебедией арктической протоцивилизации…

Аргонавты Арктической Аркадии. Теперь, после подробного рассмотрения одного из важнейших понятий гиперборейского сакрального лексикона и соответствующей ему «смысловой матрицы», попробуем построить другие аналогичные матрицы и выявить их ключевые корни. Вот, например, корень — arg-: Генон связывает его с гиперборейской традицией, но лишь как греческий аналог латинского albus. Однако, коль скоро мы соглашаемся с гиперборейской «привязкой» этого корня, тут же возникают в памяти многочисленные аллюзии — от Арктики до уральского Аркаима, священной славянской Арконы и корабля «Арго». Верны ли эти ассоциации?

Еще до Генона, во второй половине XIX века, этот корень связывал с полярной символикой У. Уоррен в своей книге «Обретенный Рай. Колыбель человечества на Северном полюсе». Однако прежде чем обратиться к его выводам, давайте рассмотрим самое, наверное, известное «преломление» этого древнего корня — в слове «Арктика».

Это слово соотносят с греческим άρκτος — медведь, медведица и с названием одного из главных северных созвездий — Большой Медведицы. Впрочем, в контексте индоевропейской лингвистики корень слова медведь выглядит несколько иначе: индоевропейское *hritkh стало источником хеттского «хартагга», древнеиндийского «рикшах», авестийского «арэшо», армянского «ардж», латинского ursus, ирландского art… He исключено, что греческое название Севера было на деле результатом «приспособления» к обычной, профанной речи древнего священного наименования полярного Центра Мира, лишь созвучного слову медведь в индоевропейских языках (впрочем, культ медведя — также одна из примет древнейшей, палеолитической культуры всей Северной Евразии, и индоевропейское обозначение медведя может восходить к ностратическому уровню; сравним, например, ненецкое «варк» — медведь ).

У. Уоррен утверждает, что такие названия, как греческая Аркадия или месопотамский Аккад, хранят память об имени полярной прародины человечества. Аккад — слово не ассиро-вавилонское; оно заимствовано из более древнего языка, причем ассирийские первоисточники позволяют говорить о двух Аккадах. Один из них, общеизвестный, находился в регионе рек Тигра и Евфрата, а второй — много севернее. Уоррен полагает, что под этим северным Аккадом как раз и следует понимать полярный континент, чье глубоко чтимое название было со временем перенесено в Месопотамию {46} 46 Warren W. F. The Cradle of the Human Race at the North Pole. — Boston, 1885. — P. 168–169. .

Можно ли доказать это утверждение с помощью сравнительного языкознания? Кажется, в данном случае одно из таких косвенных доказательств — античный миф об аргонавтах, о корабле «Арго» и о плавании на нем за золотым руном. По данным лингвистики, Арг(о) — название, пришедшее из причерноморского Закавказья, не имеющее греческой этимологии (возможно, картвельское). Для греков это название стало обозначать «страну золотого руна» и было перенесено впоследствии в Элладу, на одну из священных областей дорийских племен — Арголиду.

Может быть, и картвелы, и индоевропейцы-эллины в эпоху формирования этого мифа еще не вполне утратили память о связи корня *ARG— (*ARC-) с названием священного полярного материка? Тогда речь скорее всего идет не о заимствованиях, а о свойственном традиционным культурам переносе имени сакрального Центра Мира на различные локальные области и конкретные святыни.

В мифологических представлениях о полярном континенте его средоточием, смысловой и мистической квинтэссенцией является Мировая Гора (или функционально аналогичная ей Ось Мира). Значит, можно предположить, что в «семантическую матрицу» древнего корня *ARG— может входить и такой образ, как мистериальный Ковчег Спасения на вершине Горы. Наиболее известная форма этого образа — библейский Ноев Ковчег.

Действительно, по-латыни Ковчег — Агсa (в греческом тут появляется другой корень, κιβωτός). В христианском богословии это один из символов Богоматери («Радуйся, Ковчеже, позлащенный духом…» — образ из Акафиста Матери Божией). Вновь в анализе полярного символизма мы встречаемся с аллюзиями женского начала, — возможно, отголосками религии Великой Богини.

С представлениями о «мистериальной ладье» связан и родственный санскритский термин Argha. Это отмечает Е. П. Блаватская, хорошо знакомая с эзотерическими традициями так называемого «индусского масонства»; основное же значение санскритского argha — это цена, награда .

Важный аспект исследуемого корня в индоевропейском контексте — это ассоциации с крепостью, цитаделью . Именно таково основное значение латинского arx (arc-s); впрочем, это слово может означать также высоту, вершину; прибежище, центр, средоточие . Получается, что уже на латинском материале в этом корне просматриваются и аспект неприступной Вершины Мира, его Центра (т. е. Полюса), и идея мистического плавания в Ковчеге (Arсa) к этому Центру. К этим латинским словам примыкает и персидское arg — твердыня, цитадель . Возможно, эти оттенки смысла присутствуют и в этимологии Арконы — дохристианского духовного центра балтийских славян.

Попробуем теперь углубиться в эпохи более ранние, нежели время индоевропейской языковой общности. Сначала — о пласте ностратическом. Широко распространенное в алтайских языках слово «арка» в значении спина, хребет лишь на первый взгляд не имеет отношения к теме этой книги. Это слово может хранить в себе воспоминания о миграции с Севера далеких предков алтайских народов: название покинутой прародины, оставшейся за спиной , со временем приобрело бытовой, заниженный смысл. Не исключено, что этот корень входит и в слово «Аркаим». Пусть этот священный протоарийский город на Южном Урале получил условное название по ближней горе; но не была ли в свое время эта гора названа в честь города и (тогда еще не забытого) Центра Мира?