Неизвестен Автор - ВЧК-ГПУ - документы и материалы

1 В феврале и марте карательная политика советского правительства стала еще жестче. В Москве, например, с 16 февраля по 1 марта только "за спекуляцию и преступления по должности" было арестовано 182 человека47. А за первые шесть месяцев года, по свидетельству председателя МЧК Мессинга, подотдел по борьбе со спекуляцией арестовал "1729 мужчин и 2438 женщин. Кроме того, были (задержаны также 1119 мальчиков и 604 девочки до 17-летнего возраста, которые тотчас были отправлены... в колонии для исправления малолетних..."48.

Уточним, что "спекулянтом" в те годы назывался человек, совершавший любой обмен или любую продажу. Чаще всего "спекулянтами" оказывались представители буржуазных слоев, интеллигенции, пытавшиеся обменять еще не разграбленные остатки своего имущества на продукты питания или дрова.

Мессинг извинялся, что за тот же период МЧК раскрыла только пять контрреволюционных заговоров, так как "с января месяца по 15 апреля отдел по борьбе с контрреволюцией занят был ликвидацией группы анархистов-подпольщиков в Брянске, Туле, Орле и Самаре".

А вот некоторые статистические данные из обзора деятельности МЧК за период с 1 декабря 1918 г. по 1 ноября 1920 г.:

"...Цифровой материал о деятельности комиссии дает полное основание характеризовать весь первый период ее деятельности -- с 1 декабря 1918 г. по 1 августа 1919 г. -- как по преимуществу уголовно-розыскной. За период с 1 января по 1 мая (1919 г.) из 2391 преступного деяния, бывших на рассмотрении (московской) чрезвычайной комиссии, 1092, или 47 %... приходилось на долю уголовных дел. За период с 1 мая по 1 августа из 3107 дел уголовных было 1151, или 38%, и только с августа 1919 г. начинает намечаться крутой поворот в работе комиссии: число уголовных дел сразу падает до 14 % за период с 1 августа по 1 ноября и до 19 % за два последних месяца 1919 г. В 1920 г. процент этот еще ниже -- 11 % за первое полугодие и 16 % -- за второе.

Вместе с тем начинает намечаться настоящий облик комиссии, как органа пролетарской диктатуры: число дел по борьбе с контрреволюцией, проходящих через МЧК, начинает быстро расти и в абсолютных числах и в относительных: с 429 (18%) за первую треть 1919 г. оно поднимается до 1139 (35%) за период май -- июль; и до 1689 (30%) за время с 1 августа по ноябрь. Ноябрь-ско-декабрьская цифра дает 1207 (32 %)...

В 1920 г. особое внимание уделялось борьбе со спекуляцией. Число спекулятивных случаев, попавших в работу МЧК. в первой половине 1919 г. было еще незначительно, составляя 23 % за четверть года и 18 % -- за вторую, но уже с августа замечается значительный рост этой категории дел: они дают 46 % за период август-- ноябрь и 35 % за два последних месяца.

В 1920 г. число спекулятивных преступлений выдвигается на главное место, давая за первое полугодие 75 % и за время с июля по ноябрь -- 64 %...

Последняя серия преступных деяний, с которыми боролась. МЧК, -должностные преступления..." 49.

Впрочем, в конце 1920-го года усиленно сажали еще и за "распространение провокационных слухов, подрывающих авторитет советской власти"50.

На протяжении всего года, в соответствии с приказами Реввоенсовета республики и НКВД, военнопленные и перебежчики, захваченные на фронтах гражданской войны, направлялись, в зависимости от степени их благонадежности, в концентрационные лагеря и на принудительные работы по месту жительства, а также в Трудовую или Красную армию" 51.

Нескончаемым потоком тянулась в лагеря и тюрьмы "буржуазия". Почти нетронутой и непуганой попадала она в руки чекистов из только что отвоеванных у белых районов страны. Речь шла, безусловно, о сотнях тысяч людей. Вот заявление самого Ленина: "Сейчас в Крыму 300 000 буржуазии. Это ?-- источник будущей спекуляции, шпионства, всякой помощи капиталистам. Но мы их не боимся. Мы говорим, что возьмем их, распределим, подчиним, переварим" 52.

Именно в концентрационных лагерях и "переваривала" буржуазию советская власть. Но еще не развита была сеть ГУЛАГа, и приходилось амнистировать тех, кто, с одной стороны, составлял большую часть лагерников, а, с другой, не был опасен советской власти.

Такими заключенными являлись в городах -- "спекулянты", выходцы из непролетарских слоев населения, арестованные в первый раз; в деревнях -крестьяне; а также -- рядовые военнослужащие Белых армий, сдавшиеся большевикам, либо плененные ими, и дезертиры. Эти три категории репрессированных и подпадали под майскую амнистию, не распространявшуюся на "контрреволюционеров", "бандитов", лиц, совершивших должностные преступления, "особо вредных спекулянтов" и поляков "как подданных государства, поднявшего (ся) на вооруженную борьбу против советской России" 53.

Особенность амнистии 1 мая 1920 г. состояла не только в ее ярко выраженном националистическом характере -- поляки, выходцы из небуржуазных слоев, также не подлежали освобождению; но и в замене многим заключенным, прежде всего специалистам, "лишения свободы -- принудительной работой без лишения свободы" 54.

Между тем еще не кончена была гражданская война. И привычная целесообразность толкала советское правительство к поискам новых решений. В надежде ослабить Белую армию, ВЦИК дважды на протяжении 1920 г., в июне и сентябре, заявлял, что амнистирует всех белых офицеров, перешедших на сторону большевиков 55.

В 1920-- 1922 гг., в соответствии с международными договорами, заключенными советским правительством на условиях взаимности, были амнистированы подданные (или лица, оптировавшие

гражданство) Польши, Прибалтийских государств, Финляндии, Германии, Венгрии и Турции. Иногда советское правительство "заочно" амнистировало все население вновь присоединенных к России областей56 либо, как, например, по договору с Латвией, освобождало советских граждан, совершивших преступления в пользу иностранного государства 57.

Окончание гражданской войны и заключение советской Россией мирных договоров с пограничными странами не привели к ожидаемому смягчению карательной политики большевистского правительства. Заключенных, однако, уже в который раз спасала неразвитость Архипелага: в связи с переполнением тюрем и лагерей Дзержинский вынужден был обратиться к чекистам с приказом: "О карательной политике органов ЧК". В приказе, в частности, говорилось:

"Внешних фронтов нет. Опасность буржуазного переворота отпала. Острый период гражданской войны закончился, но он оставил тяжелое наследие -переполненные тюрьмы, где сидят главным образом рабочие и крестьяне, а не буржуи. Надо покончить с этим наследием, разгрузить тюрьмы и зорко смотреть, чтобы в них попадали только те, кто действительно опасен советской власти... Держать в тюрьме толпы крестьян и рабочих, попавших туда за мелкие кражи или спекуляцию, -- недопустимо... Правда, поднялась высоко волна хищений, в них повинны и многие рабочие, но если заставить проворовавшегося рабочего вместо тюрьмы работать на своем же заводе под ответственностью остальных рабочих... такой порядок будет действовать гораздо сильней и целесообразней, чем сидение под следствием или судом... Лозунг органов Чека должен быть: "Тюрьма для буржуазии, товарищеское воздействие для рабочих и крестьян".