Неизвестен Автор - Сборник английских и шотландских народных баллад

Самые ранние рукописные записи старинных баллад относятся еще к XV-XVI векам, то есть, к эпохе, совсем не так далеко отстоящей от создания их текстов. Эти _самодельные_ записи теперь бережно хранятся в известных библиотеках. В Эдинбургской Адвокатской библиотеке одна из самых почитаемых реликвий _ рукопись Джорджа Бэннатайна, торговца. Летом 1568 года, во время свирепой эпидемии чумы, Бэннатайн перебрался из Эдинбурга в глухую шотландскую деревушку. В скуке вынужденной деревенской жизни он нашел себе занятие: начал записывать известные ему народные баллады и песни, предварив рукопись шуточным объяснением: _Записано все это во время чумы, когда от обычных трудов отдыхали мы_. Эта уникальная рукопись, содержащая более 800 исписанных убористым почерком листов, _ первый сборник народных баллад, как английских, так и шотландских.

Записи отдельных баллад, сделанные в конце XV-начале XVI вв., хранятся в библиотеке Британского музея.

В 1724 г. Алан Рэмси /1686-1750/ издал печатный сборник шотландских баллад на основе рукописи Бэннатайна _ _Смесь для чайного стола_ _ и второй сборник в том же году _ _Неувядающее_. Появились и другие сборники: Джеймса Уотсона /1706-1710/, В. Томсона _ _Каледонский Орфей_ /1726-1733/. Но особенный успех имела публикация сельского священника, став его впоследствии епископом, Томаса Перси /годы жизни 1729-1811/, известного знатока и любителя старинной поэзии. Книжка в три небольших томика вышла в 1765 г. и называлась _Памятники старинной английской поэзии, состоящие из старых героических баллад, песен и других произведений наших ранних поэтов /главным образом, лирических/, вместе с немногими более позднего времени_.

Томас Перси не записывал тексты из уст исполнителей, не воспроизводил на бумаге строфы, известные ему с детства. Ему посчастливилось найти рукопись в завале дров во дворе дома своего приятеля _ служанка использовала высохшие от времени листы на растопку, а потому в текстах иных баллад оказались зияющие пустоты. Перси добросовестно _исправил_ драгоценные тексты, не только дописав отсутствующие строфы, но и убрав _излишне грубо звучащие куски_, внеся в подлинно народные баллады нотки сентиментальности и романтические красивости. Как выразился Ф. Фернивел, исследователь XIX века, когда принципы издания подлинных старинных текстов существенно изменились: _Перси обошелся с рукописью, как с крестьянской девчонкой-замарашкой, которую, прежде чем показывать приличным людям, следует привести в порядок. Он... напомадил _Наследника Линна_, подправил _Сэра Карлайна_, и _Сэра Олдингара_, припудрил все остальное_.

Однако издание Перси было принято с восторгом. Балладами зачитывались, ими увлекались, поэты подражали им. Это объясняется не только сюжетами и качеством самих произведений, которые после сделались самыми известными и часто переиздаваемыми среди баллад, но и тем, что дух переделок Перси в высшей степени соответствовал эстетическим требованиям времени, эпохе предромантизма.

Позднее взгляд на фольклор стал иным, выработались более научные критерии, собиратели начали дорожить первозданными анонимными текстами, в течение столетий живших в народе и передававшихся из уст в уста. Но до этого было еще далеко.

Среди большого числа собирателей народных баллад /и песен/ после выхода знаменитого сборника Перси следует отметить деятельность двух великих поэтов шотландского происхождения: Роберта Бернса /1759-1796/ и Вальтера Скотта /1771-1832/. Роберт Бернс, как известно, происходил из простонародья и сам всю жизнь занимался тяжелым фермерским трудом. Народные баллады, песни, предания окружали его с колыбели, это была та плодородная почва, благодатными соками которой был вскормлен и вырос в могучую фигуру мирового значения этот поэт. В дневнике Бернс писал: _В некоторых наших старых балладах я нахожу благородную возвышенность, чарующую нежность, которые отличают творения подлинных мастеров; и мне всегда больно было думать, что эти славные старые певцы _ певцы, обязанные всем лишь природному гению и сумевшие описать подвиги героя, муки разочарования и томление любви такими правдивыми словами, _ что певцы эти и самые имена их... навеки погребены в забвении_.

О, славные и безвестные творцы! Так сильно чувствовавшие, так звонко певшие. Последний и ничтожнейший из свиты Муз, который, хотя и уступает вам во всем, все же хочет подражать вам и на своих сладых крыльях стремится за вами, _ бедный и безвестный сельский поэт воздает эту дань вашей памяти!_

Бернс сотрудничал с Джеймсом Джонсоном, издавшим серию из шести сборников _Шотландский музыкальный музей_ / 17871803/, с Джорджем Томасом в сборнике _Оригинальные мелодии и песни_ /1793-1818/. Бернс перерабатывал для них народные тексты и писал свои. Влияние фольклорных произведений, которое он впитывал вместе с материнским молоком, трудно преувеличить. Притом, что в поэзии Бернса преобладает лирическая сторона и он больше проявил себя как песенник, есть у него и балладная повествовательная стихия /поэма _Тэм о' Шентер_, баллада _Джон Ячменное Зерно_/.

Большое влияние баллады испытал на себе и родоначальник европейского исторического романа Вальтер Скотт. Он, как и Бернс, слыша народные баллады с детства, подолгу гостя на ферме у деда; он находился в окружении их исполнителей. С 15-16 лет увлеченный народной поэзией подросток стал записывать тексты услышанных баллад и даже предпринимал специальные экскурсии по глухим местам Шотландии, где еще сохранились тогда старики, помнившие старинные баллады. Результатом этих записей стали три тома _Песен Шотландской границы_ /1802-1803/. В предисловии Скотт говорит, что хочет познакомить читателей _с забытыми феодальными распрями варварских кланов, самые имена которых остались неизвестными цивилизованной истории_. _Песни шотландской границы_ _ едва ли не первая публикация подлинно народных баллад, записанных непосредственно из уст исполнителей и не подвергшаяся стилизации. Один из современных Скотту критиков заметил, что в этой книге заключаются _зачатки сотен исторических романов_, _ заявление оказалось поистине пророческим. Знакомство с народной балладой отразилось не только в ранних поэмах Скотта /_Песнь последнего менестреля_, _Мармион_, _Дева озера_ и др./, но и в основном жанре уже зрелого писателя, в его исторических романах. Помимо того, что во многих романах В. Скотта персонажи поют или декламируют строфы из песен и баллад, зачастую сочиненных самим писателем и стилизованных под народные, кроме того, что романы эти изобилуют эпиграфами, заимствованными из народных текстов, либо стилизованных автором под таковые, _ сами сюжеты и образы многих персонажей связаны с народными балладами. Самый яркий и характерный тому пример _ образы Робин Гуда, его вольницы, лесного отшельника и короля Ричарда Львиное Сердце из романа _Айвенго_.