Юрий Алексеев - Государь всея Руси

Разработка цилемских рудников продолжалась до XVII в. Первый на Руси горно-металлургический промысел сыграл свою роль, хотя полностью обеспечить потребности страны в серебре и меди не удалось. Зависимость от иностранного импорта металлов сохранилась еще на века. Тем не менее первая в истории нашей страны геолого-разведочная экспедиция должна остаться в памяти потомков. Первая попытка изучения и разработки природных богатств Русской земли — показатель нового уровня культуры, нового представления о мире, нового, активного отношения к действительности.

В мае 1489 г. умер митрополит Геронтий — стойкий консерватор, упрямый враг политики великого князя. Не раз конфликт между главой государства я главой церкви обострялся до крайних пределов. То митрополит угрожал уходом в монастырь и великий князь уговаривал его остаться, то великий князь сам добивался ухода митрополита и подыскивал ему замену. Эту замену он увидел в лице игумена Паисия, настоятеля Троицкого Сергиева монастыря.

Паисий не был государственным человеком и не стремился к власти. Может быть, именно этим оп и нравился великому князю, резко отрицательно относившемуся к притязаниям церковных иерархов на политическую роль. С трудом уговорил великий князь Паисия стать игуменом. В своем монастыре, крупнейшем и авторитетнейшем на Руси, Паисий хотел наставить монахов на путь истинно иноческого жития—«на молитву, и на пост, и на воздержание». Но он встретил решительный отпор со стороны братии: «бяху бо там бояре и князи постригшеся, не хотяху повинится». Они даже «хотеша убити» своего игумена. Паисий отказался от игуменства и митрополитом не стал. [165] Там же. Пг., 1921. Т. 24. С. 203.

Оппозиция игумену в монастыре исходила от постригшихся князей и бояр — и это многозначительно. «Бояре и князи» при пострижении рассчитывали на спокойную, вольготную жизнь на монастырских хлебах, хотели пользоваться привычной властью и авторитетом. Традиции Сергия Радонежского были давно и прочно забыты. Троицкий монастырь превратился в крупнейшего и богатейшего землевладельца страны. Во всех частях Русской, земли разбросаны были его села с тяготеющими к ним деревнями. Тысячи крестьянских хозяйств платили старцам феодальную ренту. Иван же Васильевич за десятки лет своего великокняжения не дал Троицкому монастырю почти никаких новых земель, а привилегии на старых постоянно ограничивал. Старцам была хорошо известна судьба новгородских монастырей, потерявших почти все свои вотчины. Они хорошо знали, как мало считается великий князь с неприкосновенностью церковных имуществ, провозглашенной «правилами 165 святых отец». Знали они и о начавшейся ревизии земельных владений своих собратьев на Белоозере. Опыт белозерских монастырей легко мог быть применен и к Троицкому. В этих условиях ставленник великого князя едва ли мог рассчитывать на популярность, а проповедь приоритета духовных ценностей над мирским стяжанием вряд ли находила благодатную почву. Конфликт в Троицком монастыре, без сомнения, был одним из проявлений консервативной клерикальной оппозиции.

Беспрецедентный случай — больше года кафедра митрополита всея Руси оставалась вакантной. Только в сентябре 1490 г. был избран новый митрополит Зосима, архимандрит Симонова монастыря.

Через месяц «повелением великого князя» состоялся собор на «еретиков». Перед церковным судом предстало десять человек — протопоп, несколько священников и дьяконов и Захарий-чернец, шедший во главе списка. Все они — новгородцы, преданные суду по настоянию архиепископа Геннадия. Обвинялись они в том, что хотели «развратите честную и непорочную веру православную... и погубити Христово стадо, православное христьянство». По словам обвинителей, еретики отрицали божественную природу Христа, поклонение святым, почитание икон, церковные таинства, соблюдение постов. Им вменялось также преимущественное следование Ветхому Завету и празднование «июдейской Пасхи».

Неизвестно, насколько справедливы были эти обвинения. На соборе обвиняемые категорически «заперлись... тех своих словес скверных ересей и дел». Но это вряд ли убедило соборных старцев. Сами по себе обвинения были ужасны. По правилам благочестивой и человеколюбивой средневековой церкви, как католической, так и православной, за подобные деяния полагалась смертная казнь через сожжение (церковь крови не проливала). Но этого не последовало. «Обличенные» еретики были, правда, лишены сана, отлучены от церкви и сосланы в заточение. [166] Там же. Т. 26. С. 281; М., 1977. Т. 33. С. 125. Однако они остались живы. Сравнительная мягкость наказания отнюдь не соответствовала тяжести обвинений, и это не могло не навести на размышления. У «еретиков» нашелся сильный покровитель, спасший их от смерти. В этом покровителе обличители ереси единодушно видели самого великого князя.

Сама по себе «ересь» была, по-видимому, разновидностью рационалистического церковного вольнодумства, охватившего всю Европу в канун Реформации, на переломе от средних веков к Новому времени. Но позиция великого князя Ивана Васильевича весьма многозначительна. Видимо, «еретики» ему импонировали своей борьбой против клерикального консерватизма. Сам великий князь был в достаточной мере «вольнодумцем». Ведь он посягал на освященные веками устои церковной организации — на ее независимость от светской власти, на неприкосновенность церковных имуществ. И к святительскому сану он относился без должного почтения. Совсем недавно, зимой 1487/88 г., в Москве били кнутом на торгу архимандрита Чудова монастыря (летописец деликатно не называет его имени) за подделку грамоты покойного князя Андрея Меньшого. Вольнодумцы (и даже еретики, с точки зрения воинствующих клерикалов) были и в ближайшем окружении великого князя, например дьяк Федор Курицын, глава Посольского ведомства. Не разделяя, по всей вероятности, взгляды «еретиков», за которые их обвиняли (а может быть, и не веря этим обвинениям), великий князь постарался смягчить их участь. Наиболее опасного врага он видел не в вольнодумцах, а в консерваторах-клерикалах.

Борьба с клерикальной оппозицией из года в год обострялась. Становилось все более ясным, что политическая программа великого князя включает секуляризацию церковных земель — полную или по крайней мере частичную. Первые шаги в этом направлении были сделаны еще в 1478 г., во время «Троицкого стояния». Явно усиливалось и вмешательство великого князя в церковные дела. По существу, назревал вопрос о крупной церковной реформе.

Такая перспектива не могла найти сочувствие даже у наиболее лояльных иерархов, таких как покойный архиепископ ростовский Вассиан и ставленник великого князя архиепископ новгородский Геннадий. В лице Иосифа, игумена Волоколамского монастыря, защитники церковной старины, неприкосновенности вековых политических, экономических и идеологических устоев нашли талантливого и энергичного проповедника. Но и у великого князя нашлись сторонники в церковно-монастырской среде. Они выступали против монастырского «стяжания» с морально-нравственных позиций. Кроме игумена Паисия таким «нестяжателем» оказался Нил Сорский — старец одного из северных монастырей. Он проповедовал нравственное самоусовершенствование монахов, «умную» (духовную, а не формальную) молитву, призывал иноков в соответствии с апостольскими текстами питаться от трудов рук своих. В отличие от Геннадия и Иосифа, настаивавших на жесточайшей расправе с «еретиками», Нил предлагал путь их «перевоспитания» — нравственного исправления.