Алексей Маслов - Путь воина. Секреты боевых искусств Японии

В каждой культуре есть люди, которые являются живым воплощением её традиции и передают эту традицию из поколения в поколение. В Японии таких людей называли иэмото – «мастер». И хотя их было крайне мало, сам по себе институт «мастеров» оказал огромное влияние на формирование всех граней традиции боевых искусств.

Мастера-иэмото не были исключительной принадлежностью бу-дзюцу. Как раз в боевых искусствах понятие «иэмото» появилось сравнительно поздно; сначала оно существовало в религиозной среде, потом стало употребляться в искусстве каллиграфии, музыке, традиционной поэзии ( вака ), в гадании ( бокусэн ), игре в го , традиционной игре в мяч ( кэмари ), соколиной охоте ( такадзё ) [4]. Впоследствии «иэмото» стали называть классного специалиста в любой сфере человеческой деятельности: в архитектуре, педагогике, кулинарном искусстве, фехтовании на мечах и дзю-дзюцу. Они воплощали всю полноту того дела, которым занимались, знали его секреты и традицию; мы бы назвали их «мастерами», но само их мастерство имело чисто духовный, сокровенный смысл.

Иэмото может стать лишь носитель традиции, который сам обучался у такого же мастера. Авторитет иэмото непререкаем. Считалось, что настоящие иэмото не берут денег с учеников, а довольствуются лишь тем, что ученики приносят им в качестве бескорыстного дара. Действительно, нередко случалось, что иэмото, например, в театре или в старых школах боевых искусств вообще не получали никакого вознаграждения, так как обучали лишь бедных учеников. К тому же иэмото иногда сами содержали своих последователей, кормили и одевали их, видя свою основную задачу в передаче духовной сути мастерства. Насколько изменились нравы в современных боевых искусствах: коммерческий аспект становится нередко едва ли не решающим, практически уже никто не преподаёт бесплатно.

Сакума Сёгэн (1570-1642), считался одним из самых выдающихся воинов и знатоков чайной церемонии. Здесь он изображен в китайских одеждах с мальчиком-слугой. (Работа Кано Танью, XVII в.)

Понятие «иэмото» часто неверно толкуется на Западе. Например, некоторые мастера боевых искусств утверждают, что носят «высший воинский титул иэмото». Однако «иэмото» – не титул, не степень мастерства и не звание. Не существует формального присуждения «степени иэмото» – это прежде всего дань уважения по отношению к носителю традиции, признание его заслуг. Первоначально в самурайской среде так именовался руководитель главной ветви самурайской семьи ( хонкэ ), которая наследовала прежде всех остальных имущество и воинские звания. Для других членов семьи иэмото олицетворял как бы всё родовое древо и мудрость всех предыдущих поколений. Именно он должен был решать важнейшие вопросы деятельности клана. В отличие от понятий «даймё» или «семё», которые свидетельствовали о статусе в иерархии всего самурайского корпуса, понятие «иэмото» имело психологическое свойство. Оно отражало не столько место в социальной иерархии, сколько место в духовной традиции, ведь иэмото по своей сути – важнейшая веха в цепи «преемствования-передачи» мистического знания.

Эти представления о роли иэмото как носителя высшего Знания восходят к религиозной сфере, где «иэмото» называли лидера буддийской или синтоистской школы, руководителя группы монастырей или храмового комплекса [63].

В практике японского буддизма мы можем встретить выражение, которое наилучшим образом характеризует передачу знания учителями-иэмото: исин дэнсин , т. е. «от сердца к сердцу». Не случайно подчёркивается исключительно индивидуальная, потаённая форма обучения, которая именовалась в японской традиции миккё – «тайное», или «эзотерическое» учение. В то время как большинство людей познаёт лишь внешнюю оболочку мира, его обиходный и обыденный характер ( конгё – «явленное учение»), иэмото способен передать непосредственно истину, а не набор информации или навыков.

В применении к боевым искусствам «иэмото» именовался лидер школы или даже целого направления. В частности, Миямото Мусаси считался иэмото в школе боя на двух мечах. Параллельно с ним Бокудэн Цукахара возглавлял школу фехтования на одном мече. Патриарх каратэ Фунакоси Гитин был иэмото для стиля Сётокан. При этом шли постоянные споры между его сторонниками и противниками; последние обвиняли Фунакоси в том, что он не является абсолютным носителем традиции окинавского боевого искусства (именно под этим названием сначала выступало каратэ), а следовательно, и не может считаться иэмото.

Постепенно в Японии сложилась строгая иерархическая система передачи мастерства, во главе которой стоял сам иэмото; она называется иэмото сэйдо . Эта иерархия основывалась на степени приближённости ученика лично к иэмото. В сущности это воспроизводило древнюю систему приближённости самурая к руководителю клана или самому сёгуну. Выше всех стояли непосредственные ученики иэмото – дзики-дэси , что для боевых искусств равносильно старшим инструкторам, которые после смерти самого иэмото по наследству возглавляли школу. Следующая ступень – маго-дэси , ученики, получившие знания у дзики-дэси. Далее шли ученики учеников в третьем поколении – мата маго-дэси .

Поскольку иерархия большинства школ возникла из структуры самурайских кланов, школы имели свои «генеалогические книги», где воспроизводилась цепь «учителей-учеников», а поэтому принадлежность человека к той или иной «истинной традиции», скажем, боевых искусств, можно было без труда проверить. В сущности эта система оценивала не техническое мастерство людей, а их приближённость к духовному центру школы – к иэмото. Первоначально она применялась и в каратэ, и в дзюдо, но затем была оттеснена чисто формальной системой оценки мастерства, при которой после прохождения технического экзамена присваиваются пояса и степени ( даны и кю ).

Для традиционной Японии иэмото всегда были той осью, вокруг которой формировалась вся культура боевых искусств с её характерным духовным климатом, особыми взаимоотношениями мастера и ученика и методами передачи воинской традиции. А поэтому практически все герои нашего повествования – это иэмото в том или ином направлении боевых искусств.