Фрэнк Маклинн - 1759. Год завоевания Британией мирового господства

После поражения французами при Гастенбаке 26 июля 1757 г., в сентябре того года Камберленд подписал унизительную конвенцию в Клостер-Зебене, молчаливо соглашаясь на оккупацию французами Ганновера. Это событие позорило и французского, и британского командующих. Георг II аннулировал договор, резко отчитал любимого сына и приказал ему уйти в отставку. «Мясник» впал в немилость. Французского командующего герцога Ришелье обвинили в том, что он предоставил Камберленду слишком мягкие условия. Вскоре после этого герцога отозвали со службы и отправили в изгнание в собственное поместье.

Пытаясь оправдать свои континентальные усилия, Георг II приступил к поискам замены дискредитированного Камберленда. Он остановил свой выбор на принце Фердинанде Брауншвейгском, сводном брате прусского короля Фридриха. Это был человек средних лет и ничем не примечательной наружности, ростом всего в пять футов шесть дюймов, с лицом, изъеденным оспинами. Фердинанд считался профессиональным солдатом с великолепной репутацией, офицерский чин он получил в прусской армии.

Новый командующий обладал большой силой воли и выносливостью, а также способностями к импровизациям.

Фердинанд принял назначение на пост командующего в ноябре 1757 г., предъявив строгое требование, что ему следует предоставить прямой доступ к Георгу II, а также военные, дисциплинарные, административные и финансовые властные полномочия. Название англо-германских вооруженных сил изменили на следующее: «Армия его британского величества под командованием его светлости Фердинанда, принца Брауншвейгского и Люнебургского».

Фердинанд сразу же проявил себя первоклассным администратором. Он несоизмеримо улучшил снабжение, вооружение, питание, денежное жалование, даже усовершенствовал полевые госпитали. Подражая Генриху V у Шекспира и предвосхищая Наполеона, он ввел в обычай сборы своих войск вокруг костров в морозную погоду. Командующий постоянно был на виду в своей заметной шинели, увешанной медалями. Он оказывал искреннюю сердечную поддержку и поднимал боевой дух солдат своими призывами и высказываниями, бьющими из него фонтаном.

У Фердинанда оказались в руках великолепные материалы для пропаганды, так как французские солдаты в Вестфалии и в Ганновере в 1757 г. бесчинствовали и неистовствовали. Хотя британцы и пруссаки преувеличивали размер зверств и жестокости, не вызывает сомнений: французские солдаты («пуалю») пустились в оргию воровства, грабежей, бесчинств и насилия. А ленивый и сибаритствующий французский командующий Ришелье, не расположенный ни следить за дисциплиной, ни соблюдать ее, либо вообще не обращал на это никакого внимания, либо смотрел на все сквозь пальцы. Ришелье, герой тысяч побед в спальнях, был не тем человеком, который мог бы призвать эту бесформенную и недисциплинированную толпу к порядку.

Его некомпетентность сыграла на руку Фердинанду, который смог использовать злобу и желание возмездия, накопившегося в ганноверских и гессенских войсках. Но принц Брауншвейгский был не только мастером администрирования и пропаганды. За шесть недель зимней военной кампании в марте и апреле 1758 г. он проявил свой горячий характер, прогнав французов за Рейн с огромными потерями. При этом среди его войск в списках потерь оказалось только 200 человек.

Он взял Бремен и Эмден без боя, проявив феноменальный талант в проведении зимней военной кампании. Все французские стратегические расчеты были сметены. Версаль надеялся развернуть две огромные армии протии прусского короля Фридриха с запада, а русские и австрийцы ворвались бы с восточного фланга. Теперь, судя по всему, одна из этих французских армий должна вернуться на запад Германии, чтобы разобраться с англо-ганноверскими вооруженными силами под командованием Фердинанда. Теперь более чем когда-либо Франция проклинала тот день, когда Ришелье позволил своему разгромленному противнику уйти к своим очагам и домам вместо того, чтобы взять Камберленда и его солдат в плен.

Редко военная фортуна изменяла так быстро. В сентябре 1757 г. французы думали, что они одержали решительную победу на западе Германии, что остались лишь немногие дела по окончательной зачистке. К маю 1758 г. стороны поменялись местами за столом: у Фердинанда оказалась армия, численность которой составляла 40 000 солдат, а Франция уже спотыкалась.

Командующий, сменивший Ришелье на западном фронте, оказался еще большим бедствием, чем его донжуанствующий предшественник. В свои пятьдесят лет Луи де Бурбон-Конде, граф де Клермон, принц крови, был эксцентричной персоной. Это проявлялось в том, что принц посвятил себя служению святой церкви. Но, получив папское благословение на то, чтобы стать солдатом, он сражался при Деттингене, Фонтено и Роко во время Войны за австрийское наследство. Особенность его положения заключалась в том, что Клермон сохранил свои церковные бенефиции в качестве аббата Сен-Жермен-де-Пре. В войсках его с издевкой называли «генералом-бенедиктинцем». Очевидно, Клермон обладал долей черного юмора. Говорят, он писал Людовику XV при вступлении на свой пост следующее: «Обнаружил, что армия Вашего Величества делится на три части. Часть, которая над землей, состоит из грабителей и мародеров. Вторая часть — под землей, а третья — в госпитале. Должен ли я удалиться с первой или ждать, когда ко мне присоединится одна из остальных?»

Клермон почти не преувеличивал. Потери французов в зимней военной кампании составляли более 16 000 человек — убитыми, ранеными, военнопленными и дезертировавшими. Еще 10 000 болели. Но, будучи крупным аристократом старого режима, Клермон имел преимущество. В результате умелой работы Бель-Иля в военном министерстве удалось добиться достаточно высокой численности личного состава. К маю было уже 32 000 пехотинцев и 12 000 кавалеристов.

Бель-Иль обещал: к концу июня численность армии будет увеличена в два раза. Клермон был эффективным солдатом. Возможно, ему не доставало воображения. К тому же, его застал врасплох энергичный Фердинанд, который переправился через Рейн вблизи голландской границы 1–3 июня, построив понтонный мост.

Мадам де Помпадур, в то время все еще находившаяся в полной безопасности в фаворе у Людовика XV, но всегда готовая вставить семейству Бурбонов шпильку-другую, писала Клермону уничтожающие послания: «Какое унижение, месье, позволить противнику построить мост через Рейн и высаживать по 6 000 солдат в день на другом берегу».

Но унижение Клермона еще не стало полным. Несмотря на уверения своего друга Бель-Иля, что Фердинанд теперь поставлен под угрозу, французский командующий ничего не мог с этим поделать. Но он, по крайней мере, оказал упорное сопротивление в не самом решающем сражении при Рейнберге 12 июня 1758 г.