Фрэнк Маклинн - Чингисхан. Человек, завоевавший мир

Понятно, что невозможно составить всеобъемлющую и достоверную биографию Чингисхана. В идеале монголовед должен владеть, как минимум, дюжиной иностранных языков — монгольским, китайским, персидским, арабским, русским, хинди, урду, гуджарати, желательно также японским, польским, венгерским и множеством диалектов в тех краях, куда проникали монголы: Вьетнама, Бирмы, Индонезии, Сибири, Грузии, Азербайджана и т. д. и т. д. Человеку потребовалось бы несколько жизней для того, чтобы освоить все эти языки, прежде чем взяться за перо. Именно по этой причине историки специализируются на отдельных регионах и пишут книги о монголах и России, о монголах и Китае, о монголах в Иране, о монголах в Европе и так далее. Мне не довелось изучить ни один из этих трудных языков, упомянутых выше. Моя скромная, но все-таки обременительная задача, сводилась к тому, чтобы синтезировать исследования, уже проведенные на основных европейских языках за последние сорок лет, о Чингисхане и его сыновьях. Безусловно, в моем тексте профессионалы монголоведы найдут немало моментов, которые у них могут вызвать возражения, но я надеюсь, что мне удалось достаточно подробно осветить жизнедеятельность Чингисхана. Я концентрировался не только на кровавых кампаниях, но и попытался отобразить особенности монгольского общества, культуры, идеологии и религии, чтобы не описывать лишь нескончаемую череду битв, осад и преследований. Я в большом долгу перед всеми исследователями монголов и их истории, но прежде всего и особенно перед Полем Пеллио (представителем предыдущего поколения историков) и перед Игорем де Рахевильцем (представителем современного поколения историков).

Главными источниками информации о Чингисхане были и остаются «Тайная история монголов» [1] На русском языке издана под названием «Сокровенное сказание». См.: Монгольский обыденный изборник // Сокровенное сказание. Монгольская хроника 1240 г. ЮАНЬ ЧАО БИ ШИ / Перевод С. А. Козина. — М.—Л.: Издательство АН СССР, 1941. — Т. I. Прим. пер. , составленная неизвестным автором, «История завоевателя мира» персидского историка Ата-Мелик Джувейни (изложена в пятидесятые годы XIII века) и два других фундаментальных труда персидских авторов: «Компендиум хроник» [2] В русском переводе «Сборник летописей». — Прим. пер. Рашида ад-Дина (завершен в 1307 году) и «Табакат-и Насири» [3] «Насировы разряды» или «Насировы таблицы». — Прим. пер. Минхаджа ад-Дин аль-Джузджани (завершен в 1260 году). В этих персидских трудах содержится множество бесценных сведений, которых более нет нигде, включая свидетельства очевидцев. Конечно, среди специалистов нет единого мнения относительно их добротности и надежности. Обычно предпочтение отдается «компендиуму» Рашида ад-Дина и в силу его масштабности (история Монголии является лишь частью глобальной истории мира), и потому что в нем используются китайские свидетельства, которые давно пропали. Другие эксперты обращаются к труду Джувейни, хотя отношение к этому автору противоречивое и настороженное. Критики признают ценность его сведений, почерпнутых из источников, не дошедших до нашего времени, но их настораживает вольность толкования свидетельств, предвзятость комментариев, неизбежность конфликта между ненавистью хрониста к монголам и необходимостью скрывать и маскировать ее, поскольку он находился на службе у монголов (в Иране). Его свидетельства имеют явное преимущество, потому что он был очевидцем завоеваний монголов в Центральной Азии в двадцатых годах XIII века, и ему не довелось жить в условиях монгольского ига и потому не надо было подбирать слова и выражения. Пребывая в безопасном Делийском султанате, он мог смело изливать свою желчь и ненависть — называть Чингиса «проклятием», но именно благодаря этой удаленности его хроники и приобрели уникальную ценность.

Настоящий «кот в мешке» — «Тайная история», составленная на монгольском языке после смерти Чингисхана (1227 год) в качестве официального исторического документа для царской династии, «тайная» в том смысле, что она не подлежала разглашению, обнародованию, распространению, и ее читательская аудитория ограничивалась придворными кругами. Это диковинное и загадочное произведение наполнено двусмысленной и неясной фразеологией, его загадка усугубляется таинственностью авторства. Хотя и предполагается, что автором мог быть Шиги-Хутуху, сводный брат Чингисхана, критическая тональность многих параграфов опровергает эту версию. Маловероятно, чтобы «историю» написали Тататонга, влиятельный тангутский учитель, приставленный Чингисханом к сыновьям, или великий тюркский администратор Северного Китая Чинкай, несмотря на то, что эти двое чаще всего упоминаются среди других кандидатов. Наиболее правдоподобно предположение о том, что автором был сподвижник Тэмуге, Чингисова брата, готовившегося к борьбе за власть после смерти великого хана Угэдэя. «Тайная история» является отчасти здравым историко-нравственным поучением, отчасти исторической повестью, отчасти дидактической аллегорией и отчасти агиографией, и поэтому пользоваться ею следует с чрезвычайной осмотрительностью: в ней со всей очевидностью скрываются или искажаются ключевые эпизоды жизни молодого Тэмуджина. Как только Тэмуджин трансформируется в Чингисхана, автор, похоже, теряет к нему интерес. Жизнедеятельность настоящего Чингисхана, завоевателя мира, как и его великие завоевания, отображаются конспективно. Как бы то ни было, мы прикасаемся к выдающемуся произведению. Иногда историю монголов сравнивают с эпопеей «Смерть Артура», но это сопоставление неправомерно. Во-первых, в действительности не существовало короля Артура, тогда как реальный Чингисхан не только существовал, но и оставил в истории человечества заметный след. Неуклюжая аналогия, видимо, основывается на сходстве элементов дидактики. Другие «эксперты» превозносят «Тайную историю» как «Илиаду» степей, правда, лишенную поэтического гения Гомера. Эта аналогия столь же неудачна, как и предыдущая. Если и была торговая война между Микенами и Троей, то она происходила совершенно иначе, чем в изображении Гомера. Битвы 1206 года, отображенные в «Тайной истории», не только происходили в действительности, но и, возможно, именно так, как описал их очевидец.

Теперь несколько слов о транслитерации и использовании названий и имен.