Фрэнк Маклинн - 1759. Год завоевания Британией мирового господства

Но Вульф возражал: капитаны военно-морского флота, похоже, не желают вступать в ближний бой с французскими батареями и канонерками на других секторах, где подобных соображений нет. Он спрашивал, почему французские канонерки могут свободно идти на сближение, не испытывая никаких трудностей или беспрепятственно.

Вульф дошел почти до обвинений Королевского Флота в трусости или робости перед орудиями, но флегматичный Сондерс не позволил спровоцировать себя.

Настроение командующего не улучшилось, когда он, наконец, перешел к следующей из своих любимых тем. По его мнению, следовало приблизиться к Квебеку с запада — в том месте, которое назвалось Сен-Мишель (по иронии судьбы, оно располагалось недалеко от Равнины Авраама) и создать там полевые оборонительные укрепления.

Проблема заключалась в том, что на этом этапе военной кампании он был не в состоянии привести всю свою армию на запад от города. Если же Вульф направил бы только одно подразделение, это нарушало бы принцип сосредоточения войск. Вероятнее всего, его разбили бы по частям местные значительно превосходящие силы противника.

Даже если бы Вульф высадился между Квебеком и Кап-Руж, первое подразделение смели бы превосходящие войска раньше, чем пришло бы подкрепление.

Похоже, получив полное поражение по всем пунктам, Вульф вернулся к своей первоначальной идее высадки на берегу Бопорта. Так как это место предполагаемой высадки оборонялось особо мощно, он переменил его, назначив его на другой стороне водопада Монморанси.

Оставив майора Харди и подразделение морской пехоты для обороны Пуэнт-д'Орлеан, ночью 8 июля Таунсхенд и Мюррей погрузили на борт кораблей 3 000 солдат, а перед рассветом высадили их в Л'Анж-Гардин, непосредственно на противоположной стороне от водопада и французов. Они рассредоточили несколько канадских передовых рейдеров, поднялись на высоты и взяли плато, откуда открывался вид через пропасть Монморанси на французскую армию. Леви и его адъютант (якобит шевалье Джонсон) наблюдали за всем этим, обсуждая вопрос о том, нет ли значительно ниже по течению Монморанси брода. Это позволило бы им напасть с тыла на британских захватчиков.

После неподобающей ссоры между Джонсоном и Леви, шотландцу удалось настоять на своем решении. Раздраженный Леви отправил своих индейцев на поиски нового брода.

400 человек двинулись в поход, вышли в тыл англичанам и доложили, что противника можно уничтожить немедленно, если французы приведут свои главные силы.

Леви колебался, передав сообщение Водрейлю, находившемуся в четырех милях от него. Его посланец принес обратно слова, что нельзя идти ни на какой риск. Генерал-губернатор предлагал созвать полный военный совет. Но разочарованные индейцы все же открыли огонь. Затем им пришлось отступить с большими потерями, но только после того, как они получили удовлетворение, сняв тридцать шесть скальпов. Они использовали великолепную возможность: в сражении в такой местности многое зависит от искусства боя в лесу, а здесь за канадцами было явное преимущество.

Теперь две армии стояли друг против друга по разные стороны ущелья реки Монморанси. Но Вульф ни на йоту не приблизился к достижению поставленной цели. Что теперь он должен делать? Попытаться атаковать через Монморанси в одной из нескольких точек, к которой можно добраться вброд? Пойти во фронтальную десантную атаку от реки на Нижний город Квебека? Можно ли каким-то образом сочетать оба вида ударов? На бумаге его позиция была под угрозой: у Вульфа имелись одни крупные силы на реке Монморанси, вторые — в Пуэнт-Леви, третьи (под командованием майора Харди) — на острове Орлеан. Любая из трех (особенно — морские пехотинцы Харди) может быть разбита раньше, чем остальные придут к ней на помощь.

Большую часть июля Вульф оставался в нерешительности. Монкальм тоже колебался, нерешительно взвешивая варианты наступления и обороны. 9 июля он изложил свои соображения в длинном письме Леви. Казалось, что существовало четыре варианта действий. Например, пойти в ограниченное наступление, используя имеющиеся войска. Либо — усилить фронт на реке Монморанси солдатами из Квебека, ночью перейти через реку, а на рассвете внезапно напасть.

Можно было оставаться на оборонительных позициях в состоянии боевой готовности, чтобы встретить британцев, когда они, как ожидалось, перейдут через реку Монморанси вброд и двинутся в атаку. Еще один вариант — обеспечить неприступность линий обороны при реке Монморанси, используя для этого крупные подкрепления, чтобы получить локальное превосходство.

Но последняя возможность чревата риском в том случае, если Вульф сможет снова погрузиться на борт судов и высадиться в тылу между Бопортом и рекой Сен-Шарль. А этот участок по определению оставался плохо защищенным.

На военном совете, состоявшемся позднее в тот же день, где среди прочих присутствовали Монкальм, Леви, Водрейль и Биго, возникли значительные разногласия. Некоторые высказывались (в источниках не указано, кто именно) в пользу атаки, но большинство отдавало предпочтение осторожной политике обороны. Монкальм урегулировал данную проблему, выбрав вариант обороны. Утверждают, что он сказал о Вульфе следующее: «Пусть он развлекается, оставаясь там, где находится. Если мы оттесним его, он, возможно, уйдет в другое место, где сможет причинить нам вред».

Во вторую неделю июля «странная война» оказалась в самом разгаре. Погода стояла неровная — то страшная жара, то проливные дожди. Поэтому солдаты или мокли в своих палатках, или их одолевали тучи комаров. Между двумя лагерями под флагами перемирия ходили посланники, обмениваясь взаимными упреками и угрозами. Один из парламентеров заявил Вульфу, что он может разрушить Квебек, но никогда не сумеет его взять. Вульф бросил в ответ, что возьмет город даже в том случае, если ему придется провести всю зиму на реке Св. Лаврентия.

Между французскими канонерками и британскими фрегатами, а также между соперничающими отрядами индейцев, англо-американскими рейнджерами и французскими «лесными отрядами» возникали стычки. Британцы вручали награды за убитых индейцев-противников. Французские местные жители продолжали страдать от успехов, которых добились британские солдаты «красные мундиры», научившиеся сражаться с ними после «отстрела индеек» в Мононгахела четыре года назад.

С точки зрения французов самым зловещим событием стало внезапное усиление дезертирства. Это объясняется рядом факторов. Война на изнурение была такой, к которой не привыкли франко-канадцы. Они голодали, страдали, не находили покоя и не могли понять, почему их командиры продолжают с полным безразличием оставаться в обороне, не переходя в наступление. Некоторые из них говорили своим английским захватчикам, что только в силу влияния католических священников и из-за страха, что их могут зарезать индейцы из британских союзников, они сохраняли верность Водрейлю и Монкальму. Но самое главное заключалось в том, что их боевой дух был окончательно сломлен.