И. Кузнецов - Предания русского народа

( М. Макаров )

В Козловском уездном суде, еще в начале нашего столетия, существовало дело помещика Сатина со своими соседями; кажется, с однодворцами, о том, что Сатин перевез самовольно с общего рубежа к себе в сад каменную бабу и тем расстроил живые признаки границы между соседством. Баба эта принадлежала к числу тех статуй, которые весьма нередко встречаются в степях Южной России. Она и здесь возвышалась на небольшом курганчике, а по грубой отделке ее почти невозможно было угадывать, точно ли она изображала женщину. Крестьяне и крестьянки, страдающие головной болью, ходили на поклон к этой бабе.

…Весьма бы любопытно исследовать: какому времени и народу принадлежали эти каменные бабы?

( М. Макаров )

Почти во всех славянских землях существуют свои красные, червонные, русые, черные, гремучие, поклонные и святые горы (холмы). Эти эпитеты знаменательны: красная (червонная, русая) и черная гора напоминают нам сейчас указанные названия священных гор: Белбог и Чернобог. До сих пор на красных горках встречается у нас весна и восходящее весеннее солнце с хороводными песнями и приношением хлебов; самый день, в который празднуется возврат Весны (богини Лады), с ее благодатными грозами и ливнями, слывет Красною Горкою : это — воскресенье Фоминой недели, время брачного союза неба с землею и обычная пора свадеб в городах и селах.

говорит народное причитание. На такое чествование холмов и гор указывают прилагаемые им эпитеты святых и поклонных; гремучие или гремячие горы прямо свидетельствуют об их связи с богом-громовником и небесными скалами-тучами — подобно тому, как тот же эпитет в применении к горным ключам свидетельствует о сближении этих последних с дождевыми потоками, ниспадающими с облачных гор.

( А. Афанасьев )

Почти все древние великие города на въезд и выезд от чужбины, имеют Поклонные горы , а с тем же вместе и Красные села .

На поклонных горах жила радость встречи милого друга, дальнего гостя; на поклонных горах резвилась грусть-злодейка при проводах в дальнюю путь-дорожку, того же друга, того же гостя. В красных селах отдыхали и веселились цари и князья русские.

Все эти поклонные горы и красные села были и есть в Москве и под Москвою, под Владимиром-на-Клязьме, под Юрьевом-Польским, под Пронском, под Михайловом и под многими Городами, отмеченными печатью славяно-русской!..

( М. Макаров )

Гораздо позднее красных сел выстроили подле них жилые хаты людей свободных: торговцев, воинов отставных от княжеской службы, бобылей и прочих. Все эти поселения названы были свободами , может быть, в отличие от крестьян-землепашцев, обязанных в разное время платить то с сохи, то с земли, то с души положенную подать. Впоследствии свободы изменились в слободы , а из слобожан составились станичники, бортники; а ещё позднее: стрельцы, пушкари и прочие тому подобные люди.

Все наши великие древние владения расчислили на станы, и, вот станичники, начальствовавшие над этими станами, подразделялись на старых, молодых, жилых и служилых. Бортники назирали за княжескими пчелами, медом, готовили питье медвяное для князя и народа. Стрельцы имели в своем составе пищальников и копийщиков, и тем и другим придавались ещё в помощь шиши , — народная стража, бессрочная милиция, не столько охранявшая свою область, сколько грабившая по дорогам. Об этих шишах осталось ещё памятью одно урочище в Москве.

В числе всех шишей, пушкарей, бортников и прочих русский народ много видел шептунов, колдунов и людей со всякой древней ворожбою. Все чудеса, все удальства нашей средней истории, конечно же, имеют в своих действующих лицах своего пушкаря, своего стрельца, шиша, пищальцика. Из них же — опричники, кудеяры, лихаревы и другие. Владимирский удалец Иван Федотыч, ходивший один на сотню подвод обозных, пронский вор Марко, братья Рощины, Перфильич, Краснощекий и Верёвкин: все они потомки стрелецкие и казацкие.

У славян не было Рязани, — они пришли с юга и срубили Переславль. Этот городок был памятником Черниговскому полуденному Переславлю, и точно так же срублен Владимирский — город Переславль на Плещеевом озере, в память городу Рязанскому и точно таким же образом переселялись к нам новые города, — Владимиры, Перемышли, Звенигороды и многие другие, все они перетаскивались к нам, может быть, из самых дальнейших стран подсолнечных . Это исполины-путешественники, пригревшие себе места; но не знаем, — на сколько столетий, в местах нынешней нашей Руси, на земле черной; в предысторические времена отверженной, может быть, и солнцем. По крайней мере, так тогда о нашей настоящей земле думали.

Имя Рязани произошло от слова ряса , а ряса — то же, что лощинка, болотное местечко, способное для задержания напора вод, — скат, под которым вода накопляется весною и держится посреди ровных полей на долгое время. Таких ряс и под старою и под нынешнею Рязанью очень много. От этих же ряс получили себе названия (тут же) многие урочища и речки. Таковы, например: Ряса (река), Раковые рясы (селение), Рясск (Ряжский город), Рясань (урочище) и проч. Мудрено ли после этого получить нашей Рязани название Переславля Рясанского . Точно это думал некогда народ рязанский, с тем же согласен был известный у нас в свое время писатель П. Ю. Львов. Но какому языку принадлежало слово ряса , иногда также означающее шарик, мячик, пузырек (ряска)?

( М. Макаров )

В Михайловском уезде, на правом берегу реки Прони, стоит древняя крепостца , известная под именем Ростиславца , или Вышеславца. На площадке внутри этого городища, говорят, есть погреб, прикрытый прочною, решетчатой, железною дверью. В этом погребе хранятся сокровища непостижимые. Днем решетчатой двери никто не видит; но в полночь многие находили ту решетку, сближались с нею, пытались поднять; да вопль, гам, свист, шум и всякие страхи отнимали руки у людей самых неустрашимых, и — таинственный погреб остается неразгаданным. Впрочем, кто ходил к погребу в полночь, один, безоружным, тот мог видеть сияние драгоценностей, ворохами раскиданных по подземелью. Но что он мог сделать один?