Роман Ким - Тетрадь найденная в Сунчоне

И кроме того, я вначале полагал, что нашим главным врагом на территории Китая является гоминдановское правительство, а не китайские красные.

Только во время войны, а именно после Пинсиньгуаня, где 8-я армия Чжу Дэ разгромила наши войска под командованием Итагаки, я окончательно понял: наш враг в Китае - красные, а гоминдановцы во главе с Чан Кай-ши - это будущие союзники, с которыми мы обмениваемся выстрелами только в порядке недоразумения.

И с тех пор начались мои сомнения. Моя вера в план Муто стала таять. Я стал подумывать о том, что наша война на Тихом океане - большая ошибка. И как раз в это время произошла моя встреча с Харшбергером. Она открыла мне путь к прозрению.

Вскоре после этого небо помогло мне сделать еще один шаг на пути к истине. Однажды утром, придя в свою служебную комнату, я увидел на полочке положенную кем-то книгу. На ее обложке было написано: "Последняя война", а в конце книги указано, что она отпечатана на средства автора и не предназначена для продажи.

Это было сочинение известного генерал-лейтенанта Исихара Кандзи - того самого, который в бытность начальником оперативно-стратегического отдела генштаба переработал существовавший до него план "Оцу" - план захвата русского Приморья - и составил новый план войны с Россией, предусматривающий захват всей Сибири до Урала. Благодаря этому плану Исихара сразу же стал всеяпонской знаменитостью.

После возникновения войны между Германией и Россией последовало высочайшее решение об осуществлении плана Исихара. Но торжество автора плана оказалось преждевременным. Сторонники продвижения на юг вскоре уговорили государя провести в первую очередь войну с англосаксами, чтобы закрепить завоевания в Китае и утвердить господство Японии над всей Юго-Восточной Азией.

С тех пор как началась война на Тихом океане, Исихара оказался в положении опального военачальника. Пока все шло хорошо, о нем не говорили. Но как только пошли неудачи, стали припоминать его аргументы против неразумности войны на Тихом океане и восхищаться его прозорливостью.

Особенно усердно занималась прославлением Исихара группа политических деятелей - членов Лиги Восточной Азии, возглавляемой самим Исихара Кандзи. С Лигой поддерживали связь виднейшие генштабисты-россиеведы во главе с заместителем начальника генштаба Кавабэ и бывшим начальником штаба Квантунской армии Касахара. Короче говоря, Лига Восточной Азии объединяла всех исихаровцев.

Затем стало известно, что с Лигой установили тесную связь глава концерна Мицуи - Икеда и представитель дипломатической бюрократии, бывший посол в Лондоне, Иосида. И тот и другой выполняли поручения наших финансовых магнатов.

В сочинении генерала Исихара говорилось о том, что, хотя Америка и Россия состоят сейчас в одной коалиции, скоро это положение изменится и между ними начнется схватка. Через всю книгу проходила мысль: у Америки и Японии - общий враг, в будущей войне они должны быть вместе, и чем скорее кончится эта глупая война, тем будет лучше для обеих сторон.

Я прочел эту книгу трижды. С таким интересом до этого дня я читал только одну книгу - трактат для сагаских самураев "Сокрытое в листве", кодекс правил поведения настоящего воина.

Проштудировав сочинение Исихара, я почувствовал, что сделал еще один шаг на пути к полному прозрению. Так, наверно, чувствует себя буддийский монах, пройдя первый из восьми этапов к спасению души - "этап правильного смотрения". Но кое-какие сомнения еще оставались. Надо было избавиться от них.

6

В штабе Восточного района я однажды встретил своего старого знакомого подполковника Ии. До начала тихоокеанской войны мы долго работали вместе в органе специальной службы в Шанхае - я по связи с немецкой разведывательной организацией в Китае ("бюро Эрхардта"), а он по русской белоэмигрантской колонии. Затем нас обоих перевели в генштаб, в так называемый "восьмой сектор" - специальный сектор по проведению особых акций. Затем я был направлен на фронт, а Ии перешел в 5-е, то есть русское, отделение 2-го отдела генштаба. Он считался там одним из лучших россиеведов.

Ии затащил меня к себе в офицерское общежитие около Кагурадзака, совсем недалеко от дома Осьминога. Ии ничуть не изменился. Та же круглая физиономия с добродушной улыбкой и с крохотными умными глазками, которые всегда оставались серьезными. Несмотря на маленькую кругленькую фигурку с очень короткими руками, Ии держался с большим достоинством, разговаривал медленно, спокойно, без всякой жестикуляции.

Он угостил меня русской водкой, только что привезенной из Москвы. Офицеры 5-го отделения 2-го отдела генштаба по очереди ездили в Россию в качестве дипкурьеров, прикрываясь чужими паспортами. Мы разговорились.

- Нужно скорее прекратить эту идиотскую войну, - сказал Ии. - На любых, даже на самых тяжелых условиях, лишь бы уцелела династия. Надо поскорей окончить эту войну, чтобы сохранить как можно больше сил для последующих действий. На этот раз уже совместно с Америкой. Мы тогда быстро возместим все потерянное. Вместо островков на Тихом океане, Манчжурии и Кореи получим всю Сибирь - до Урала, а еще лучше - до Волги. Согласен на такой обмен?

Я кивнул головой:

- Но лучше было бы удержать все наши владения в Азии и прибавить к ним Сибирь. Почему вы все-таки против того, чтобы заставить Америку пойти с нами на ничью?

- Потому что для этого придется еще воевать и нести потери нам и американцам тоже. А это глупо. Нам и Америке нельзя ослаблять себя попусту перед лицом общего врага. Это во-первых. А во-вторых, продолжая войну с Америкой, мы вынуждаем ее откладывать начало войны с Россией. А на русских надо броситься скорее, пока они не отдышались. Чем дольше будет продолжаться война на Тихом океане, тем больше мы дадим русским времени для передышки.

Доводы Ии были неоспоримы.

- А у них действительно скоро начнется? - спросил я.

- Как только заключим мир с американцами, узнаем все, - ответил Ии и хихикнул.

Наша беседа была прервана появлением нового гостя Ии представил нас друг другу. Услышав имя полковника Цудзи, которого знала вся наша армия, я стал почтительно разглядывать своего нового знакомого. Бритая голова, густые брови, пронизывающий взгляд, внушительная осанка - это был воин с головы до ног. Я вспомнил рассказы о том, как этот полковник, прозванный Малайским тигром, первым стал совершать кимотори над пленными англичанами и американцами. Он проделывал эту операцию в строгом соответствии со старинным церемониалом.

Полковник включил радио и стал шептаться о чем-то с Ии. Я решил откланяться. Ии выключил радио и сказал Малайскому тигру:

- Пусть слушает. Офицеры главной квартиры все равно узнают об этом.