Игорь Симбирцев - ВЧК в ленинской России. 1917–1922: В зареве революции

Так на повернувшего против Советов оружие и за это убитого другого партизанского лидера Рогова повесили все грехи за резню красноармейцами населения Кузнецка при взятии этого города в декабре 1919 года. Хотя зверствовали там бойцы Рогова и другие красные части еще с благословения советского командования. Тогда Рогов, бывший фельдфебель царской армии и убежденный анархист с дореволюционных времен, был нужен для борьбы с Колчаком, и закрывали глаза и на черный флаг его революционной банды, и на жуткие зверства роговских бойцов в кузбасских городках. Хотя зачистка озверевшим атаманом-анархистом Роговым Кузнецка даже по тем жестоким временам ужаснула Сибирь: за два дня хозяйничания в городе, наплевав на официальный большевистский ревком, роговцы истребили более 800 колчаковцев и просто обывателей, целенаправленно разрушили все церкви в городе и демонстративно сожгли дотла городскую тюрьму.

Григорий Рогов действительно был зверем, и ЧК виновна не в том, что в итоге этого «братишку» остановила, а в том, что долго пользовалась его услугами и числила его красным командиром. Сам Рогов был просто одержим анархистской ненавистью к белым офицерам и православию, он ввел моду насиловать офицерских жен на церковном алтаре, и его банда по ходу движения сжигала все церкви на своем пути. Так же спихнули на «анархиста» Тряпицына еще более зверский погром в Николаевске-на-Амуре. Сначала использовали отряды крестьянской вольницы, затем убрали неконтролируемых ее главарей, а затем еще для отведения от себя обвинений и собственные грехи на них переписали.

Того же Рогова ЧК пришлось арестовывать с роспуском его дикого воинства из озверевших сибирских мужиков уже в январе 1920 года, сразу после окончательного разгрома армии Колчака, поскольку анархист-партизан четко обозначил свою платформу: «Я как с белыми буду бороться и с Лениным, и с Троцким, ведь всякая власть есть ярмо для трудящегося народа». Непокладистого красного командира увезли в Новониколаевскую (Новосибирскую) ЧК и хотели расстрелять, но затем опять признали своим партизаном и «освободителем Кузнецка от белых». Уже запятнавшего себя кузнецкой бойней анархиста Рогова амнистировали, выпустили избитым и тяжело больным тифом из камеры ЧК в Новониколаевске, выплатили ему из партийной кассы 10 тысяч рублей компенсации на лечение и предложили начальственную должность в Барнаульской ЧК – люди такого склада в рядах чекистов тогда еще были нелишними. Другое дело, что обозлившийся на советскую власть анархист Рогов чекистскую кожанку не стал надевать, а поднял в Сибири очередное восстание с типовым лозунгом «За Советы без коммунистов». При этом Рогов выдвинул еще и диковинный даже для тех времен лозунг «Да здравствуют большевики, но долой коммунистов!», а свои воззвания к крестьянам подписывал титулом «Левее всех левых». Рогова вскоре нашла пуля чекиста в облаве, а мог примириться с властью и пойти на предложенный ему пост в Барнаульскую ЧК и расстреливать других, не будь он «левее всех левых», тогда, наверное, пуля соратников достала бы его только к году 1937-му.

На Украине знаменитый командир красной дивизии Николай Щорс, один из самых видных выходцев из такого типа вожаков «красной партизанщины», позднее ставший известным благодаря кинофильму «Щорс» Александра Довженко, точно так же не слишком жаловал комиссаров, представителей Реввоенсовета и чекистов. Член Реввоенсовета Юго-Западного фронта Семен Аралов (в свое время начальник Разведуправления Красной армии) доложил о своеволии Щорса и о его слишком вольных высказываниях лично Троцкому, не забыв донести и о явном антисемитизме комдива и части его бойцов.

В августе Щорс во время боя был застрелен выстрелом в затылок из расположения красноармейцев, как предполагают, застрелил его чекист Танхилевич. Примечательно, что легенда о гибели Щорса от пули кого-то из своих ходила среди бойцов его 44-й дивизии Красной армии уже в годы самой Гражданской войны, дав затем своеобразные отголоски. Бывший заместитель Щорса в его дивизии Дубовой, возглавивший дивизию после смерти командира, а в момент гибели бывший с ним и даже пытавшийся бинтовать Щорсу голову, в год больших репрессий 1937 года был арестован по делу о «заговоре Тухачевского» в РККА, дав под следствием НКВД сенсационное признание: Щорса застрелил именно он из обиды и карьерного интереса. Протоколы допросов Дубового в НКВД и его письмо лично наркому Ежову о том же сохранились в архивах. Там Дубовой подробно описывает свое преступление: как они со Щорсом залегли от огня петлюровского пулеметчика, как Щорс обернулся к нему со словами «А хороший у них этот черт пулеметчик!», а Дубовой выстрелил ему прямо в лицо из револьвера. Большинство серьезных исследователей не склонны верить этим протоколам, считая показания красного командарма Дубового самооговором под следствием НКВД. Правда, непонятно для чего это вообще ему понадобилось в 1937 году, о Щорсе его на следствии не спрашивали, а обвиняли в куда более опасном государственном преступлении в виде военного заговора в РККА, за что позднее и расстреляли.

По логичной версии разбиравшегося с этим делом Щорса – Дубового военного историка Н.С. Черушева в его книге «Невиновных не бывает» о репрессиях в РККА: Дубовой просто попытался затянуть время на следствии или надеялся «переквалифицироваться» из заговорщиков в банальные убийцы пусть и героя Гражданской войны. В связи с этим Н.С. Черушев вообще не верит ни в убийство Щорса кем-то из собственных красных рядов, ни в результаты эксгумации его тела в 1949 году для проверки этой версии о странных пулевых отверстиях в черепе трупа, который некоторые упорно считают останками Щорса. В любом случае видно, как была все эти двадцать лет живуча версия о гибели Щорса от пули из собственных рядов, раз и Дубовой в безысходной ситуации за нее ухватился.

Там же, в Украине, очень популярный, хотя и менее в истории известный, чем Щорс, командир красных партизан Василий Боженко, выбивавший со своей партизанской «Таращанской дивизией» Петлюру из Киева, узнал, что его жена за что-то арестована и расстреляна в молохе «красного террора» в подвале Киевской ЧК в 1919 году. Его комиссар успел сигнализировать, что Боженко собирается взбунтовать верных ему бойцов и пойти разгромить ЧК в Киеве в отместку. Боженко мог стать неуправляемым и опасным атаманом типа Махно или Григорьева, но ЧК успела тихо ликвидировать его путем отравления ядом прямо в его партизанском лагере. В советской истории Василий Боженко остался несгибаемым большевиком и борцом за советскую власть на Украине, которого якобы отравили подосланные наемники из петлюровцев.