Игорь Симбирцев - Спецслужбы первых лет СССР. 1923–1939: На пути к большому террору

Периодически интерес к загадочной гибели русского поэта дает очередные всплески расследований. Так, еще в конце 80-х годов милицейский полковник из МУРа по фамилии Хлысталов по собственной инициативе проводил отдельное частное расследование обстоятельств смерти Есенина и тоже пришел к выводу, что под самоубийство была инсценирована ликвидация поэта сотрудниками ГПУ. После настойчивых запросов инициативного милиционера Хлысталова Бюро главной судебно-медицинской экспертизы при Минздраве РФ проводило в 1992 году повторную экспертизу по посмертным снимкам и маске с мертвого Есенина, вторично отвергнув версию Хлысталова об убийстве. Вмятину на лбу покойного поэта эксперты назвали следом от термического ожога горячей трубой в момент самоповешения, еще раз подчеркнув однозначно – 28 декабря 1925 года в номере гостиницы «Англетер» Есенин сам покончил с собой.

Сама гостиница «Англетер», переименованная в то время в «Интернационал», в которой обнаружили труп Есенина, действительно была тогда ведомственным учреждением Ленинградского горотдела ГПУ. И вызвавший к трупу милицию ее директор Назаров был ранее кадровым чекистом, к тому же вскоре после этих событий Назаров при не вполне ясных обстоятельствах и мотивах сам покончил с собой, выбросившись из окна. И на фотографиях тела покойного многие замечают следы прижизненного насилия. Чаще всего в качестве заказчика ликвидации Есенина называют Троцкого, имевшего тогда вполне мощное лобби своих сторонников в ГПУ, а особенно в Ленинградском его управлении. Поэтому исполнителями и считают чекистов-троцкистов, как ленинградских, так и якобы прибывших под началом Блюмкина для проведения операции из столицы – Блюмкин был тогда самым надежным соратником Троцкого в центральном аппарате ГПУ. Блюмкин действительно был близок к Есенину, одно время необузданного поэта и столь же непредсказуемого чекиста даже можно было назвать друзьями, по крайней мере до их ссоры в Баку, вылившейся в драку знаменитого поэта со знаменитым по-своему чекистом. Они близко сошлись еще во время вылазки Красной армии в персидский порт Энзели в Гражданскую войну, где Блюмкин руководил действиями ЧК по созданию коммунистического подполья из персов, а Есенин отправился с красными войсками за впечатлениями, как Пушкин когда-то за царской армией в поход на Эрзерум. Здесь Есенин с Блюмкиным подружились, и книжку навеянных этой экспедицией своих стихов «Персидские мотивы» Есенин официально посвятил чекисту Блюмкину, с которым затем в Москве часто встречался и выпивал.

Официально смерть Есенина до сих пор считается самоубийством, прокуратуры и СССР, и позднее РФ отказывали возбуждать новое дело по поводу подзабытых событий почти вековой давности. Тогда же, в 1925 году, дело о смерти Есенина у милиции быстро забрали для расследования в ГПУ, застолбив в итоге на десятилетия вперед эту официальную версию о самоубийстве поэта на почве пьянства, психического расстройства и глубокой депрессии, а опровергнуть этот вердикт теперь будет сложно за давностью лет.

То же и с делом красного полководца Фрунзе, якобы умышленно убитого в том же 1925 году под видом хирургической операции (то ли излишней дозой хлороформа, то ли просто зарезанного на операционном столе), на которую сам герой Гражданской войны согласился только под давлением верховной власти. Здесь, в отличие от примера с Есениным, рука ГПУ проглядывается не так явно, как и мотив такой тайной ликвидации: так ли уж опасен был красный командир Фрунзе в 1925 году для власти Сталина, как это доказывают сторонники версии об убийстве на хирургическом столе? Даже с учетом каких-то неясных слухов о тайных контактах Фрунзе со сторонниками Троцкого в командном составе Красной армии – в те годы половина видных большевиков либо высказывала троцкизму симпатии, либо колебалась и перебегала из лагеря в лагерь. Когда говорят о вероятной ликвидации Фрунзе под видом хирургической операции со стороны ГПУ по приказу Сталина, то часто упоминают в качестве доказательства факт, что за год до этого нарком Фрунзе на ходу вывалился из собственного служебного автомобиля, сильно покалечившись. Хотя никакая связь здесь не прослеживается: наверное, если бы Фрунзе и тогда пытались убить, выталкивая из машины, но не довели замысел до конца, он сам бы об этом знал и утаить такое было бы нереально.

В том же 1925 году, за несколько месяцев до гибели при операции военного наркома Фрунзе, при не проясненных до конца обстоятельствах застрелен легендарный красный комбриг Григорий Котовский. Официально Котовского в ходе бытовой ссоры застрелил его бывший подчиненный и ординарец Меир Зайдер, немедленно арестованный на месте преступления и в нем признавшийся. Но сторонники теории тайных убийств полагают, что сверхпопулярного тогда в Красной армии Котовского, как и его непосредственного начальника в Наркомате обороны Фрунзе, ликвидировали спецоперацией ГПУ по заказу власти Сталина. Эта версия укладывается в готовую схему той реальности, что с 1925 года Сталин отказался от многих ленинских принципов, включая раздувание мировой революции, а в мирном СССР ему якобы мешали особо популярные и малоуправляемые красные командиры партизанской закалки.

Кроме странных и овеянных слухами смертей военного наркома Фрунзе и харизматичного красного полководца Котовского, в эту же теорию ликвидаций неугодных лиц в РККА втискивают иногда еще и гибель в авиакатастрофе близкого к Фрунзе советского военачальника Триандафилова. Царский полковник Владимир Триандафилов добровольно пошел в Красную армию еще в 1918 году и всю Гражданскую войну в штабе РККА был одним из самых главных стратегов, именно он разрабатывал большинство удачных операций Фрунзе на Восточном фронте против Колчака, в Средней Азии и позднее по ликвидации армии Врангеля в Крыму. В начале 20-х годов в СССР ставший военным наркомом Фрунзе приблизил к себе Триандафилова, часто называемого самым талантливым из царских военспецов в рядах РККА штабистом, назначив его в 1924 году начальником Оперативного отдела Генштаба РККА. Поэтому иногда выдвигают версию, что Триандафилова могли ликвидировать руками ГПУ как ближайшего соратника Фрунзе и как социально далекого царского офицера, к тому же с ним вроде бы очень конфликтовал со времен Гражданской войны красный полководец Тухачевский. Но это очень сомнительный довод, сам Тухачевский напрямую с таким поручением к ГПУ обратиться никак не мог, а Сталин таких военных профессионалов ценил, если не было подозрений в их неверности советской власти, как ценил позднее и уберег от репрессий столь же талантливого штабиста из царских военспецов Шапошникова. Да и разбился в самолете Триандафилов уже в 1931 году, намного позже смерти на больничном ложе Фрунзе и убийства Котовского, с ним разбился и очень ценный для РККА другой военачальник Калиновский – основатель первых танковых войск в РККА, такими специалистами советская власть тогда не разбрасывалась.