Евгений Анисимов - История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты

В 1948—1949 гг. по воле партии усиливается «патриотический настрой» во всех сферах жизни. Началась кампания по борьбе с «низкопоклонством перед Западом» и «космополитизмом» – словом, вдруг ставшим ругательством. Жертвами нового курса пали не только «французские» булки, переименованные в «городские», или кафе «Норд» в Ленинграде, превратившееся в «Север», но и более важные вещи. Ученые стали поспешно изыскивать в России корни всех научных открытий и главнейших изобретений в технике, включая изобретения паровоза, самолета, подводной лодки и т. д. За шутки о том, что «СССР – родина слонов» (так как в Сибири в доледниковую эпоху водились мамонты), можно было угодить в такие места, где действительно на земляных лагерных работах шутник мог встретить останки мамонта.

Страшный удар был нанесен биологии, где воцарился (в результате провокационно устроенной «дискуссии» 1948 г.) невежественный академик Лысенко, понравившийся Сталину тем, что в одном из своих выступлений стал клеймить «кулаков от науки». Благодаря Лысенко и его окружению была разгромлена генетика. Ее объявили лженаукой, а все исследования в этой области на долгие годы прекратились. Такими же невеждами от науки, как Лысенко, была объявлена лженаукой кибернетика, квантовая механика. Зато была открыта дорога различным шарлатанам вроде О. Б. Лепешинской и других «лжеученых», обещавших завалить страну хлебом, изобрести «эликсир молодости», «живое вещество», столь необходимые стареющему «вождю».

К несчастью для тысяч ученых, Сталин после войны увлекся «наведением порядка» в гуманитарных науках: языкознании, экономике, философии, истории. Во многих вузах прошли публичные шельмования крупных ученых, которых клеймили и унижали ретивые коллеги и даже студенты, а потом изгоев увольняли и сажали в тюрьму за «буржуазные взгляды», «низкопоклонство перед Западом» и т. п.

Но пострашнее «дискуссий» и поучений композиторам оказались послевоенные политические гонения, которые стали пугающе напоминать страшный 1937 г. В 1950 г. было «сшито» так называемое «Ленинградское дело», по которому руководители Ленинграда во главе с членом Политбюро Н. А. Вознесенским и секретарем ЦК А. А. Кузнецовым (всего 6 человек) были расстреляны через час после вынесения бездоказательного приговора. Их обвинили в создании «антипартийной группы» и «вредительско-подрывной работе».

Этот процесс напоминал «антизиновьевские» дела 1930-х гг. Как и тогда, Ленинград оставался в глазах Сталина центром антипартийной оппозиции, гнездом шпионов и вредителей. После главного процесса в Ленинграде прошли подобные же расстрельные процессы в других городах над теми ленинградцами – партийными деятелями, которые ранее по делам службы покинули Ленинград, но якобы составляли единую вредительскую организацию. Репрессии не прекращались и позже. В августе 1952 г. арестовали и осудили к тюремному заключению свыше 50 человек, работавших секретарями райкомов и председателями райисполкомов в блокадном Ленинграде («Дело Смольнинского района» и др.). Всего по «Ленинградскому делу» пострадало около 10 тыс. человек.

Летом 1952 г. состоялся суд по «Делу Еврейского антифашистского комитета». К расстрелу приговорили 13 человек. Их обвинили в шпионаже и антисоветской националистической деятельности. В том же году началось дело «врачей-вредителей», якобы объединенных в террористическую группу, которая состояла на службе еврейской организации «Джойнт» – «филиала» ЦРУ. Врачи старались, как было сказано в обвинении, «в первую очередь подорвать здоровье советских руководящих военных кадров, вывести их из строя и ослабить оборону страны». «Врачи-убийцы» якобы уже до этого расправились с товарищем А. А. Ждановым (ум. в 1948 г.), а также «сократили жизнь товарища А. С. Щербакова».

И дело Еврейского антифашистского комитета (руководителя которого, режиссера С. М. Михоэлса, сбили машиной в Минске), и дело «врачей-вредителей» стали следствием нарастающего маниакального психоза у Сталина и его почти нескрываемого антисемитизма. В печати проводилась настоящая кампания по борьбе с «безродными космополитами, окопавшимися во всех областях культуры», хотя все понимали, что речь идет о евреях. Только смерть Сталина остановила уже подготовленные для процесса дела и «организационные выводы» из него. Их суть состояла в выселении евреев СССР в отдаленные районы страны. Многие деятели искусства, литературы, науки дрогнули и присоединились к штатным борцам с «космополитами».

21 декабря 1949 г. страна праздновала 70-летний юбилей Сталина. Подобного пышного мероприятия СССР еще не знал. Задолго до этого дня по всей стране и за границей начали готовить подарки «родному и любимому». Их было так много, что в здании закрытого Музея изобразительных искусств им. Пушкина был создан «Музей подарков Сталину». Среди его экспонатов выделялись вещи необыкновенные, вроде пышного головного убора из перьев – «дара величайшему воину И. В. Сталину, избранному почетным вождем индейских племен» или рисовое зерно с портретом этого воина. Было немало гобеленов, ковров, ваз с изображением вождя, а также моделей домен, зданий, сооружений, носивших его имя. Перечень других подарков занял бы страницы.

В Третьяковской галерее открылась помпезная выставка «Сталин в изобразительном искусстве». Повсюду в стране открывались огромные монументы вождя. Люди умилялись, глядя на парную скульптуру В. Пинчука «Ленин и Сталин в Горках»: Ленин крепко держит за руку своего преемника и друга. День ото дня нарастала шумиха по радио, в газетах. Народные сказители, певцы, акыны, бандуристы состязались в славословии гению всех времен и народов. Вечером над Москвой, во время народного гуляния, засиял в свете сотен прожекторов гигантский портрет Сталина, поднятый на аэростате и осеняющий столицу как новый святой.

Возможно, что именно тогда появился известный анекдот о Сталине, поучавшем непутевого сына Василия: «Ты думаешь, ты – Сталин? Ты не Сталин! Ты думаешь – я Сталин? И я не Сталин!» И ткнув пальцем в сторону одного из миллионов своих портретов, вождь сказал: «Вот кто Сталин!»

В последние годы жизни Сталина, когда он стал стремительно стареть, за спиной вождя началась скрытая, но упорная борьба за власть. Играя на подозрительности Сталина, группировке Л. П. Берии и Г. М. Маленкова, ведавшего кадрами, удалось раздуть «Ленинградское дело» и вывести из игры Вознесенского и других конкурентов из «ленинградского лобби», влиявшего на политику.

Впрочем, в 1952 – начале 1953 г. Сталин, несмотря на ожесточенную борьбу группировок, крепко держал власть в своих руках и даже начал осуществлять уже ставшую привычной для него операцию по «изменению состава соратников по борьбе», т. е. репрессии. Всех удивило, что в октябре 1952 г. на XIX съезде партии (ставшей с того момента КПСС) вместо Политбюро появился многолюдный Президиум ЦК, а в его Бюро не вошли многие старые соратники Сталина – Ворошилов, Микоян, Молотов. Им Сталин явно готовил замену. Как упоминал в 1956 г. в своем докладе на XX съезде Хрущев, Сталин «не раз говорил, что надо менять членов Политбюро». «Чистка» правящих верхов в это время уже вовсю шла в странах-сателлитах, где один за другим расстрельными приговорами заканчивались процессы над крупнейшими партийными функционерами, пользовавшимися, как ранее казалось, безусловной поддержкой Сталина. Кроме того, от ведения госбезопасностью фактически был отстранен «верный оруженосец» Сталина Берия, а новым министром госбезопасности стал С. Д. Игнатьев, что было плохим знаком для Берии. Почти так же устраняли его предшественников – Ягоду и Ежова.