Илья Мощанский - Схватка титанов

После стабилизации обороны, согласно предписанию для дальнейшего следования в расположение 36 тд, Александр Ильич получил справку, в которой говорилось, что А.И. Лизюков «действительно с 25.6 по 9.7.41 г. находился при штабе Борисовской обороны в должности начальника штаба». Этот документ был отпечатан на бланке с грифом: «НКО. Штаб группы Борисовской обороны», подписан руководителем обороны И.З. Сусайковым и скреплен соответствующей печатью.

Действия Александра Ивановича в этом сражении высоко оценил Маршал Советского Союза К.С. Тимошенко, в тот период командующий Западным фронтом. Бывший попутчик А.И. Лизюкова писатель Константин Симонов впоследствии писал: «Под Борисовом, в сложной остановке растерянности и неразберихи, я запомнил на всю жизнь полковника Лизюкова… Он с тех пор мысленно стал для меня одним из образцов не только чисто военного, но и — шире говоря — гражданского мужества».

За проявленное мужество и героизм при обороне в районе Борисова на реке Березина (лично ходил в штыковую атаку) уже 5 августа 1941 года ему было присвоено звание Героя Советского Союза. В дальнейшем А.И. Лизюков последовательно — заместитель командира 36-й танковой дивизии, командир 1-й Московской мотострелковой дивизии, а затем — 2-го танкового корпуса. Таким образом, исходя из всех перечисленных фактов, следует признать, что с мая 1942 года 5-ю танковую армию возглавил образованный, храбрый и мужественный командующий.

Теперь проанализируем состав новообразованной танковой армии. По своему составу включенные в нее танковые корпуса были достаточно однотипны — они состояли из одной тяжелой танковой бригады на KB и двух бригад средних танков, укомплектованных средними Т-34 и легкими Т-60. В 11-м танковом корпусе вместо Т-34 были малоподвижные, но зато хорошо бронированные танки сопровождения пехоты британского производства MKII «Матильда II».

17 июня командование армии получает приказ штаба Брянского фронта о передислокации объединения в район городка Ефремов для прикрытия участка возможного прорыва германских частей. На новом месте соединения и части 5 ТА занимались боевой подготовкой, вели разведку и строительство оборонительных сооружений.

После прорыва немецкими войсками нашей обороны на стыке 40-й и 21-й армий, боевым распоряжением штаба Брянского фронта от 3 июля 1942 года № 00259/ оп 5-я танковая армия стала перебрасываться в район Ельца. Сосредоточение частей и соединений шло по смешанной системе — пехота, гусеничные машины и грузы перевозились по железной дороге, остальная техника выдвигалась походным порядком. Однако малая пропускная способность железной дороги Ефремов — Елец и одновременная перевозка в район Ефремова частей 3-й танковой армии привели к тому, что сосредоточение 5 ТА сильно растянулось по времени. Например, части 340-й стрелковой дивизии заканчивали выгрузку лишь 6 июля.

Директивой Ставки ВГК, полученной в 2 часа ночи 5 июля, в состав армии был включен перебрасываемый из Калинина 7-й танковый корпус (3-я гвардейская, 62, 87-я танковые и 7-я мотострелковая бригады) полковника П.А. Ротмистрова. В подчинение командарму 5 ТА 7-й танковый корпус переходил с 23.00 5 июля 1942 года (в некоторых документах указана другая дата — 4 июля. — Примеч. авт. ).

Усиление армии являлось положительным моментом, но отрицательной составляющей, влияющей на ситуацию, стало требование Ставки начинать операцию, не дожидаясь сосредоточения всех соединений и частей 5-й танковой армии, «вводя 2-й и 11-й танковые корпуса в бой побригадно». Прикрытие бронетанковых соединений должна была осуществлять авиационная группа генерал-майора Ворожейкина.

Свой боевой приказ № 1 командарм Лизюков отдал еще в 14.00 5 июля 1942 года. Согласно этому документу, 7 тк ставилась задача, указанная директивой Ставки, и уточнялось, чтобы 3 гв. тбр до смены ее частями 53 тбр 11 тк «иметь на рубеже Вислая Поляна, Новосельское для обеспечения действий армий справа. Начало действий — немедленно».

11 тк (без 12 мсбр) должен был ударом в направлении Вислая Поляна, Казинка, Нижняя Ведуга, Нижнее Турово во взаимодействии с 7 тк овладеть н/п Казинка, Долгое, Зацепино, а в дальнейшем — Верхнее и Нижнее Турово.

2 тк (без 2 мсбр) — наступать за 7 тк в направлении Перекоповка, Землянск, Хохол, расположив 148 тбр в районе Нережа, Калабино, с задачей обеспечения переправ у Задонска. Начало боевых действий планировалось с подхода к рубежу — река Кобылья Снова.

340 сд приказывалось к исходу 5 июля занять оборону на рубеже Виктория (Рублевка), отм. 110,6, (севернее Ольшаный Колодезь, Ксизово (Кейзово), имея один полк во втором эшелоне на северном берегу реки Дон в районе Верхне-Казачье [62] ЦАМО РФ, ф. 331, оп. 5041, д. 18, лл. 1–2 (Отчет штаба 5 ТА о боевых действиях армии с 6 по 18 июля 1942 года). .

Генерал-майор А.И. Лизюков в точности реализовал практически невыполнимые указания Ставки, за что затем и поплатился. Впоследствии в своих воспоминаниях генерал М.И. Казаков, летом 1942 года бывший начальником штаба Брянского фронта, напрямую винил в провале очередного наступления советских войск себя (что достаточно редко случается. — Примеч. авт. ) и командующего 5-й танковой армией: «Подготовленное в спешке наступление не имевшей боевого опыта 5-й танковой армии успеха не имело. Командующий армией слабо организовал взаимодействие между артиллерией, штурмовой авиацией и танками, а штаб фронта ему в этом не помог. При постановке задач корпусам генерал Лизюков ограничился повторением на карте той задачи, которую получил сам. Вслед за этим командиры корпусов также по карте поставили задачи командирам бригад. Вместо того чтобы организовать одновременно массовую атаку танков силами хотя бы четырех-пяти бригад на фронте 12–15 км, командиры корпусов вводили их в бой из колонн по методу ввода в готовый прорыв с выделением передовых батальонов, примерно по два батальона от корпуса.

В итоге наступление танковых корпусов свелось, по существу, к боевым действиям только этих передовых батальонов, а остальные их силы стояли на месте и несли потери от огня немецкой авиации. Но даже эти весьма слабые удары вынудили противника повернуть на север обе танковые дивизии 24-го танкового корпуса: 11-ю в направлении на Тербуны, а 9-ю через Землянск на Озерки» [63] Казаков М.И. На воронежском направлении летом 1942 года. Военно-исторический журнал № 10, 1964, с. 40. .

Вроде бы все понятно — «вырисовывается» целостная картина ситуации, а также указаны причины и виновники неудачи: немного провинился штаб Брянского фронта — «недоглядели», не проконтролировали должным образом Лизюкова; ну а основная вина — это «целый ворох» просчетов самого командарма. Однако когда изучаешь документы 5 ТА, начинаешь подозревать Казакова в использовании популярного тезиса о том, что «самокритика — это лучшая защита от чужой критики».