Эрнест Лависс - Том 4. Время реакции и конситуционные монархии. 1815-1847. Часть вторая

Союзный договор 1815 года.По возвращении с острова Эльбы Наполеон был признан нарушителем порядка в Европе, и хотя на Венском конгрессе был провозглашен принцип вечного нейтралитета Швейцарии, союзники потребовали, чтобы федерация приготовилась к борьбе с нарушителем общего мира (соглашение 20 мая 1815 года). Швейцарцы должны были вступить во владение теми областями, которые уступил им конгресс: Вазелвским епископством, Валлисом и Женевой, еще так недавно принадлежавшими Французской империи. Таким образом, они очутились в крайне ложном положении. Союзники снова проходили через их территорию, и сама Швейцария снарядила армию в 40 ООО человек под начальством генерала Вахмана. Швейцарские полки, только что нанятые французским королем у федерации, в период Ста дней вернулись домой; они-то и составили ядро этой армии. Главной военной операцией, в которой приняли участие швейцарцы, была знаменитая осада Гюнингена. Генерал Барбанегр, защищавший эту крепость с 3000 человек, 28 июня, вопреки перемирию, заключенному после Ватерлоо, открыл огонь против Базеля и месяц спустя снова стал грозить ему, требуя выкупа. В день базельской бомбардировки Бахман, чтобы выйти из ложного положения, попытался произвести военную демонстрацию во Франш-Конте, оказавшуюся совершенно бесполезной. Затем от 4000 до 5000 швейцарцев присоединились к двенадцатитысячной австрийской армии эрцгерцога Иоанна под стенами Гюнингена, откуда Варбанегр, подписав свою славную капитуляцию, 26 августа 1815 года увел уцелевших у него 1200 человек.

Договором 20 ноября 1815 года, заключенным вслед за вторым Парижским миром (15 октября), окончательно был установлен нейтралитет союза двадцати двух швейцарских кантонов и даже присоединены к Женеве коммуны области Жекс, благодаря чему последняя могла наконец фактически примкнуть к Женеве. Таков был результат дипломатических переговоров, которые Ебл на Парижском конгрессе Пикте из Рошмона, являвшийся на сей раз полномочным представителем не только одной Женевы, но и всей федерации и увенчавший свое дело, подписав 16 марта следующего года договор в Турине, по которому король Сардинии согласился уступить маленькой республике, в видах округления ее территории, несколько савойских коммун: Торжественно признанный нейтралитет Швейцарии был распространен на бывшие женевские округа Фосиньи и Шаблэ — от Женевского озера и Роны до озер Бурже и Апнеси и до Южины. Они были включены также в состав свободной таможенной зоны, охватывавшей в силу Парижского договора всю область Жекс. Державы гарантировали новые территориальные приобретения Швейцарии, признали ее независимость, неприкосновенность и вечный нейтралитет с тем условием, что она должна, со своей стороны, принимать необходимые меры для защиты этого нейтралитета. Чтобы облегчить ей — эту задачу, Европа и Франция согласились на существенные уступки: северная часть Савойи была объявлена нейтральной, и были разрушены укрепления Гюнингена.

7 августа 1815 года сейм, собравшийся в Цюрихе, под присягой принял новый федеральный договор, давший Швейцарии ее нынешние границы; ультраконсервативная оппозиция Нидвальда в конце концов смирилась (30 августа), и брожение в прежних подчиненных кантонах улеглось; суверенитет кантонов был восстановлен в полном объеме, несмотря на существование руководящего кантона, каким должны были быть поочередно Цюрих, Берп и Люцерн. Политическая эволюция XIX Бека привела к восстановлению в Швейцарии центральной власти, намеченной в Акте посредничества, и обеспечила этой власти еще гораздо большее преобладание, чем сообщенное ей Наполеоном.

Кантональный и федеральный строй.Ввиду безусловной независимости кантонов следует в первую очередь обратиться к изучению их конституции. Из числа тринадцати кантонов первоначальной федерации города Берн, Люцерн, Золотурн и Фрейбург — центральные пункты земледельческих областей — допускали в свои законодательные Большие советы лишь крайне ограниченное число представителей от сельского населения и даже от городской буржуазии; управляемые своими шультейсами (avoyers), они передали все дела в руки членов своего старого, замкнутого патрициата. В более торговых и промышленных городах — Цюрихе, Базеле и Шаффгау-зене, — управляемых бургмейстерами, власть находилась в руках купеческой аристократии, возникшей из старых сословий или цехов. Кантоны Ури, Швиц, Унтервальден, Цуг, Гларус и Аппенцель, где преобладают лесные промыслы и скотоводство, восстановили свои ежегодные общие собрания, или Landsgemeinden с ландамманами во главе; по, несмотря на существовавшую там систему непосредственногонародовластия, они находились под влиянием старых фамилий. Новые кантоны, созданные Актом посредничества, возглавляемые также ландамманами, остались представительными демократиями, и все же здесь образовались замкнутые правительственные касты; таковы были Ааргау, Тургау, Сен-Галлен, Тессин и Ваадт(Во). Что касается Граубюндена, то он делился на лиги и юрисдикции; такой же федерацией осталась и республика Вал лис, сохранившая свое старое деление на десятки, причем десятки немецкого Верхнего Валлийа имели перевес над десятками романского Нижнего Валлиса; эта республика была присоединена к Швейцарии Венским конгрессом, так же как и княжество Невшатель, государем которого был прусский король и жителц которого, признанные швейцарцами, могли высказывать свои пожелания в так называемых генеральных присутствиях (Audiences generates). Наконец, Женевская республика, старшая швейцарским кантоном, дольше всех кантонов сохраняет аристократическое устройство благодаря личным качествам вождей ее патрициата и разумной уступчивости, с которой они время от времени удовлетворяли требования народа.

Итак, Швейцария в это время представляла большое разнообразие политических учреждений, и все они действовали в реакционном направлении в течение всего периода реставрации до 1830 года. Крестьянство и мелкая буржуазия были совершенно устранены от участия в общественных делах, и весь строй носил строго аристократический, кантональный характер.

Действительно, федеральный акт 7 августа 1815 года представлял собой не что иное, как союзный договор менаду независимыми государствами, которые могли заключать отдельные соглашения с иностранными государствами. Очевидно, это был шаг назад по сравнению с Актом посредничества. Правда, ежегодно летом в течение месяца заседал союзный сейм, на обязанности которого лежало решение вопросов, касающихся важнейших интересов народа: о мире и войне, о посылке дипломатических миссий, об организации армии, о заведывании федеральной кассой, питавшейся незначительными взносами кантонов. Тем не менее депутаты кантонов на сейме являлись настоящими посланниками, вотировали согласно наказам своих независимых советов и принимали решения лишь ad referendum, ad instruendum или ad ratificana'um [17] Т. е. с тем, чтобы эти решения сейма были потом доложены депутатами— каждым в своем кантональном совете; таким образом, решения сейма принимались депутатами только 1) «для доклада», 2) «для осведомления» и 3) «для ратификации». Окончательную силу в данном кантоне это решение общего сейма получало лишь после того, как местный кантональный совет выслушает его, обсудит и ратифицирует. — Прим. ред. . Исполнительной власти, можно сказать, совсем не существовало; ее олицетворял лишь Совет руководящего кантона — Vorort'a, престиж которого еще умалялся тем, что эта роль поочередно принадлежала Берну, Цюриху и Люцерну. Однако невозможно было совсем обойтись без известного числа федеральных комиссий и федеральных чиновников, каковы: канцлер федерации, государственный секретарь, командующий армией генерал и подчиненные ему федеральные полковники.