Франко Кардини - Европа и ислам  История непонимания

В 1274 году Папа Григорий X, который много лет провел в Святой земле в качестве папского легата, на Втором Лионском соборе высказал просьбу посылать ему обстоятельные предложения по организации нового, эффективного крестового похода. Так появилась богатая и во многих смыслах интересная литература «о новом обретении Святой Земли» (de recuperatione Terrae Sanctae), содержащая массу сведений в области стратегии, тактики, географии, логистики, экономики и финансов. Авторами этих порой весьма многословных трактатов порой были знаменитые в истории личности — например, великий магистр тамплиеров Жак де Моле, известный адвокат Филиппа IV Пьер Дюбуа, генуэзский флотоводец Бенедетто Дзаккариа, венецианец Марино Санудо Торселло. В этих трудах предлагалось множество выходов из тупика, в который зашло дело крестоносцев: осада портов на Ниле, которая вынудила бы султанов-мамлюков, правителей Иерусалима, уступить Святой город в обмен на снятие блокады; объединение рыцарских орденов; предложения переустроить систему финансирования будущих экспедиций. Но все это не помешало египетским султанам-мамлюкам за несколько лет ликвидировать остатки «франкских» гарнизонов в Святой земле. Последняя крепость — Акра — пала, как известно, в 1291 году.

Святой год, провозглашенный Бонифацием VIII, имел многообразную тематику, но в том числе подразумевал частичную замену паломничества в Иерусалим с соответствующим отпущением грехов (эта практика оставалась неизменной) на паломничество в Рим: то есть замену гроба Спасителя на могилу апостола. Именно в этот Святой 1300-й год, в то время как паломничество в Рим достигло своего пика, распространилось ложное известие о том, что монголы, придя из Персии, завоевали Иерусалим и собираются вернуть его христианам. На некоторое время Европа поверила в этот мираж. Затем произошло уничтожение ордена тамплиеров в ходе известных, но при этом довольно загадочных событий 13 071 312 годов: оно имело эпохальное значение, которое выходило за рамки сиюминутных обстоятельств. После падения Акры орден изжил себя: он не сумел приспособиться к новым обстоятельствам — в отличие от ордена св. Иоанна, который закрепился на Родосе и продолжал активно действовать в новых условиях. Даже если отвлечься от причин, которые побудили французского короля начать репрессии против тамплиеров, а папскую курию — поддержать эти репрессии, орден казался пережившим свое время — не считая, разумеется, Пиренейского полуострова, где тамплиеры по-прежнему играли важную роль в Арагоне и в Португалии и где «упразднение» ордена было скорее юридической фикцией.

С другой стороны, ситуация в Испании вообще выглядела по-особому. После Лас-Навас-де-Толоса понтифики, казалось, поддержали королей Кастилии и Арагона, склонных рассматривать Реконкисту как сугубо испанское дело. Но и Иннокентий III, и Гонорий III давали понять, что события в Испании не должны отвлекать силы от Востока. В самом деле, казалось, что ситуация на Пиренейском полуострове постепенно налаживается, в то время как на другом конце Средиземного моря все определеннее происходило обратное. Тем не менее рыцари из южной Франции продолжали активно принимать участие в иберийских делах, а крестоносцы, отправлявшиеся в Сирию по морю из Англии, Голландии или земель нижнего Рейна, часто делали остановку у португальских берегов, чтобы помочь в захвате какой-нибудь сарацинской прибрежной крепости. Кроме того, во второй четверти XIII века наступил кризис власти альмохадов: из Африки на Пиренейский полуостров больше не приходила военная помощь, и этим пользовались как кастильцы, так и арагонцы. Альмохадский халиф ал-Мамун (1227–1232) даже нуждался в косвенной поддержке кастильского короля, чтобы подчинить себе мелкие эмираты, еще остававшиеся в ал-Андалусе, и боевая готовность его войск в немалой мере зависела от христианских наемников, доля которых была высока.

При постоянной помощи испанских рыцарских орденов и поддержке предоставленных Папой индульгенций король Хайме I Арагонский в результате двухлетней кампании — с 1229 по 1231 год — завоевал Майорку, а в 1232–1253 годах — Валенсию. Со своей стороны Фердинанд III Кастильский (который, как и Людовик IX, будет впоследствии причислен к лику святых) в период с 1230 по 1248 год занял один за другим Бадахос, Херес, Кордову и, наконец, Севилью. Эти завоевания снискали ему огромную славу: он был единственным христианским триумфатором в мире, где мусульмане и монголы, казалось, неизменно одерживали победу. Но тот факт, что Папа разрешил и даже благословил в 1246 году крестовый поход, который затем привел к взятию Севильи, одного из самых крупных городов того времени (несмотря на то, что именно тогда Людовик IX бросил все силы на подготовку великой экспедиции в Египет и Святую землю), еще раз говорит о том, что хотя Пиренейский полуостров и оставался «западным крылом» христианского фронта, испанский крестовый поход при этом был внутренним делом испанцев. Это мнение утвердилось до такой степени, что св. Фердинанд смог финансировать свой поход за счет «tercias reales» — то есть трети от десятины, которую собирала кастильская церковь.

К середине века Португалия тоже освободилась от мусульманского владычества: казалось, что установилось новое равновесие сил. Марокко находилось в руках новой династии Меринидов, которая в 1269 году захватила Марракеш; султан Меринидов Абу Йусуф поспешил по мере возможности усилить те гарнизоны, которые еще оставались в ал-Андалусе. У кастильцев даже возникали мысли устроить крестовый поход на Магриб. Но Альфонс X (1252–1284), сменивший на кастильском троне своего отца Фердинанда, предпочел закрепить свои континентальные завоевания, изгнав мусульман из Мурсии и оставив временно в их руках последний крупный город ал-Андалуса — Гранаду. За изменением границы между христианской и мусульманской частями Испании по-прежнему трудно проследить: в 1271–1273 годах многие христианские феодалы этой территории предпочли стать вассалами магрибского султана, а не Альфонса X. С другой стороны, великие эмиры Гранады из династии Насридов не желали покоряться меринидскому султану, который давал понять, что является их единственной опорой в борьбе с христианами. Более того, в 1279 году эмир Абдаллах Мехмед II заключил с Генуэзской республикой торговое соглашение, очень выгодное для генуэзцев, которые смогли основать в Гранаде свою колонию. Это говорило о том, что эмир, решительно настроенный играть независимую роль на международной арене, умел хорошо приспосабливаться к обстоятельствам.

Теперь, когда ал-Андалус был окружен Кастилией, арагонцы тоже почувствовали себя свободнее. Они стали меньше интересоваться испанским крестоносным делом и принимали участие в походах против мусульман лишь тогда, когда инициатива исходила от других — например, от правителей южной Франции, с которой Арагон традиционно связывали тесные отношения. Именно поэтому Хайме I Арагонский, хоть и с большой осторожностью, принял непосредственное участие в подготовке второго крестового похода Людовика IX. 1 сентября 1269 года он отплыл из Барселоны, но из-за бури ему пришлось вернуться. В декабре скромный арагонский контингент появился в Акре, но вскоре вернулся обратно, ничем себя особенно не проявив.