Владимир Потемкин - Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.)

Учитывая эти настроения во Франции, английское правительство после долгих дней молчания, наконец, ответило на германскую ноту от 20 января. Оно отказывалось вести переговоры с Германией без ведома своего французского союзника.

Всё же английское правительство не отклонило окончательно германского предложения. Поэтому 9 февраля 1925 г. Штреземан отправил сначала Франции, а затем и остальным союзникам меморандум, в котором правительствам союзных держав предлагалось возобновить переговоры по поводу проекта канцлера Куно, выдвинутого в декабре 1922 г.

«Германия считала бы приемлемым пакт, формально гарантирующий нынешнее территориальное status quo на Рейне, — гласил меморандум. — Такой пакт мог бы заключаться в том, что государства, имеющие интересы на Рейне, взаимно обязались строго соблюдать территориальное status quo на Рейне; они гарантировали бы не только сообща, ной каждое в отдельности соблюдение этого обязательства; наконец, они рассматривали бы всякий акт, нарушающий это обязательство, как действие, направленное против них самих».

В беседах с советскими дипломатами германский посол в Москве Брокдорф-Рантцау указывал на то, что германское предложение о гарантиях было непосредственно связано с отказом союзников вывести войска из оккупированной Рейнской зоны. «Германское правительство, — заявлял посол, — предвидело, что ему не удастся побудить французское правительство к выводу войск, если так называемая потребность Франции в гарантиях не будет удовлетворена в той или другой форме».

Именно поэтому якобы германская дипломатия и выступила со своей «мирной инициативой». Истинный смысл её Брокдорф-Рантцау характеризовал следующим образом: «Политическая задача Германии на Западе заключается не в пересмотре Версальского договора, а в вытеснении Франции обратно за границы, закреплённые этим договором, иначе говоря, в обеспечении Рейнской области за Германией».

Делая вид, будто она отказывается от общей ревизии мирного договора, германская дипломатия добивалась закрепления своих позиций в самом для неё важном пункте; оттуда при более благоприятной ситуации она рассчитывала перейти в общее наступление против версальской системы.

Гарантийный пакт и «русская опасность».Германское предложение о Рейнском гарантийном пакте не включало никаких обязательств, обеспечивающих неприкосновенность восточных границ Германии. Несомненно, что Германия втайне рассчитывала добиться пересмотра этих границ.

Основные задачи германской дипломатии на ближайший период Штреземан изложил в секретном письме к бывшему германскому кронпринцу 7 сентября 1925 г.

«На мой взгляд, — писал Штреземан, — перед германской внешней политикой на ближайший период стоят три большие задачи: благоприятное для Германии разрешение репарационного вопроса и обеспечение мира, как предпосылки для будущего укрепления Германии. Во-вторых, я отношу сюда защиту немцев, живущих за границей, т. е. тех 10–12 миллионов соотечественников, которые в настоящее время живут в чужих странах, под иноземным ярмом. Третья крупная задача — исправление восточных границ, возвращение Германии Данцига и Польского коридора и исправление границ Верхней Силезии. В перспективе — присоединение немецкой Австрии, хотя я вполне отдаю себе отчёт в том, что это не только принесёт пользу, но и весьма осложнит «проблему Германской империи»».

Стремясь использовать соглашение с победителями для своих собственных целей, германская дипломатия не раз спекулировала на «большевистской опасности». Она не переставала запугивать союзников тем, что Германия вынуждена будет броситься в «советские объятия», если не получит «равноправия» в семье европейских народов.

В одной из бесед с д'Аберноном, 5 марта 1925 г., Штреземан заявил английскому послу, что, «если бы Пуанкаре довёл до конца свою политику, Германия образовала бы коалицию с Россией, и вместе они господствовали бы над Европой».

Это было не ново, как не нов был и страх реакционной буржуазии Англии и Франции перед германо-советским блоком, которым запугивала союзников Германия.

Д'Абернон стремился убедить правительства союзников, что их интересы требуют такой политики, которая «обезопасила бы французскую границу, не подвергая Западной Европы риску, связанному с отпадением Германии»: «При союзе Германии с Россией, который был бы направлен прежде всего во вред интересам Англии, распространение большевистской пропаганды в Германии неизбежно. А если Германия будет заражена большевизмом, сможет ли остальная Европа, сможет ли Франция предохранить себя от этой заразы?»

Те же, в сущности, мысли были изложены и в статье некоего Миллера под заглавием «Фронт против Советской России», помещённой в органе Штреземана «Zeit» 3 января 1925 г.

Автор статьи доказывал, что Германия должна выступить «на стороне цивилизованных европейских государств в их борьбе с Азией и с большевизмом». «По отношению к Германии нужно теперь взять другой тон, чтобы заручиться её поддержкой», — таков был основной вывод автора этой полуофициозной статьи.

Англо-французские разногласия по вопросу о гарантийном пакте.В Англии германский демарш был поддержан не сразу. По свидетельству д'Абернона 20 февраля 1925 г. членам кабинета был роздан меморандум, составленный Остином Чемберленом. Он предлагал трёхсторонний пакт между Великобританией, Францией и Бельгией. В меморандуме Чемберлена международное положение в послевоенной Европе изображалось как крайне неустойчивое. Эта неустойчивость «не в малой степени вызывается исчезновением России в качестве одной из крупнейших держав европейского концерна, — заявлял меморандум. — Завтра, может быть, Россия будет иметь решающее значение в континентальном равновесии. Сегодня же она нависла, как грозовая туча, над восточным горизонтом Европы — угрожающая, не поддающаяся учёту и прежде всего обособленная».

Вторым по степени важности «элементом неустойчивости» меморандум Чемберлена признавал франко-германские отношения. Используя их, Германия может перейти в наступление. «Германия, рано или поздно, восстановится, — гласил меморандум. — Она захочет, наверное, отменить постановления, касающиеся Польши. Если же Франция будет изолирована, а Англия будет соблюдать нейтралитет, то Германия, вероятно, предпримет нападение на Францию. Поскольку Франция не обеспечена против этой угрозы, она будет обращаться к таким средствам, которые в конце концов и вызовут со стороны Германии опасную для Франции месть».

Чемберлен высказывался в пользу заключения союза Англии с Францией и Бельгией. Только такой союз, по его мнению, мог бы гарантировать безопасность этих стран от нападения Германии.