Владимир Потемкин - Дипломатия в новейшее время (1919-1939 гг.)

В заявлении Муссолини скрывался определённый дипломатический расчёт. Германия в это время выступила со своим предложением гарантийного пакта: итальянская дипломатия надеялась добиться согласия немцев гарантировать и границы на Бреннере.

20 мая 1925 г. Муссолини выступил в Сенате с заявлением о необходимости гарантий для итало-австрийских границ, установленных Сен-Жерменским договором. «Нужно гарантировать не только границу на Рейне, но и границу на Бреннере, — доказывал Муссолини, — Италия никогда не допустит такого нарушения мирного договора, каким явилось бы соединение Австрии с Германией».

Пробный шар итальянцев не достиг цели. Германская дипломатия уклонилась от сделки с Муссолини. Она ссылалась на то, что с Бреннером граничит не Германия, а Австрия.

Итальянское правительство не скрывало своего раздражения, вызванного уклончивостью Германии. Французская дипломатия поспешила использовать это недовольство в своих интересах. Через официозную прессу она предложила итальянцам заключить гарантийный пакт для восточных и южных границ Германии. В этом пакте предусматривалось участие Италии, Чехословакии, Польши, Австрии, Германии. Для самой Франции предназначалась роль гаранта.

Но Италия отказалась от такого договора, заявляя, что её не интересуют гарантии границ Польши и Чехословакии. После неудачного обращения к Германии итальянская дипломатия рассчитывала использовать в своих интересах англо-французское соперничество.

В Лондоне учли, что Италия опасается связать себя с Францией, но что она отнюдь не прочь получить более выгодные предложения со стороны английской дипломатки. Тогда Англия предложила Италии стать вместе с ней вторым гарантом Рейнского пакта. Италия приняла это предложение. Французской дипломатии оставалось только констатировать свою неудачу.

Локарнская конференция (5 — 16 октября 1925 г.) и ее итоги.В конце сентября 1925 г. германские послы в Париже, Брюсселе, Лондоне и Риме вручили правительствам, при которых были аккредитованы, вербальную ноту Германии о её согласии на созыв конференции для обсуждения гарантийного пакта.

Вручению ноты предшествовала острая борьба внутри Германии. Германское правительство находилось в затруднительном положении: националистически-реваншистские элементы противились всякому соглашению, означавшему окончательную потерю Эльзас-Лотарингии. По настоянию реакционно-националистических групп Ц1треземан вынужден был сопроводить свою ноту о согласии на конференцию двумя существенными оговорками: 1) касательно ответственности за войну и 2) относительно эвакуации Кёльна.

26 сентября 1925 г., вручая Чемберлену ноту, германский посол сделал устное заявление по существу германских оговорок. Первая оговорка касалась вопроса об ответственности за войну. Германское правительство предлагало заслушать на конференции его декларацию о невозможности для Германии долее терпеть обвинение, будто только Германия и её союзники ответственны за возникновение мировой войны. «Требование германского народа освободить его от бремени этого ложного обвинения вполне справедливо. До тех пор, пока это не сделано и пока один член из содружества народов заклеймён как преступник перед человечеством, настоящее взаимопонимание и примирение народов неосуществимы », — гласила германская декларация.

Эта оговорка Германии не встретила поддержки со стороны английской дипломатии. Ответ англичан гласил, что декларация о виновниках войны не может быть заслушана на предстоящей конференции. Вопрос об ответственности Германии за войну не будет поднят. Переговоры о пакте безопасности не могут ни изменить основ Версальского договора, ни повести к пересмотру суждений подписавших его правительств о событиях прошлого.

Что касается второго вопроса — об эвакуации Кёльнской зоны, то, по мнению английского правительства, срок этой эвакуации зависит лишь от выполнения самой Германией её обязательств по разоружению. В том же духе ответили Германии и все остальные правительства.

Конференция открылась в назначенный день, 5 октября 1925 г., в швейцарском курортном городке Локарно. Перед этим дипломаты в своих интервью и беседах с представителями печати отметили особо важное значение предстоящего между* народного совещания. «Конференция в Локарно, — заявил Чемберлен, — бесспорно более значительна, чем все конференции, которые созывались с момента заключения Версальского договора». Глава Форейн офис добавил, что «Великобритания искренно желает забыть прошлое и будет вспоминать о нём лишь для того, чтобы избегать старых ошибок».

С такой же миролюбивой декларацией выступил и французский министр иностранных дел Бриан. «Франция прибыла в Локарно с исключительным желанием добиться всеобщего мира», — заявил он.

Со своей стороны и Штреземан подчеркнул стремление к миру, которым якобы проникнута Германия. Общее внимание возбудило его заявление представителям печати, что участие Германии в гарантийном пакте не означает отказа Германии от договора с СССР. Ясно было, что в германской дипломатической игре русская карта всё ещё оставалась предметом торга с державами Антанты; порой она служила и средством самого недвусмысленного немецкого шантажа.

Заседания конференции происходили при закрытых дверях. О ходе работ конференции публиковались лишь краткие официальные сообщения. Редакции газет всех стран и направлений, пославшие в Локарно сотни своих журналистов, требовали от них, чтобы любой ценой они добывали какую-нибудь информацию. Поэтому в газетах ежедневно появлялись самые сенсационные и противоречивые сообщения. Бывали и курьёзы. Один предприимчивый французский журналист добился «интервью» у хозяйки той гостиницы, где германский рейхсканцлер Лютер беседовал с французским министром иностранных дел Брианом. Хозяйка оказалась менее скупой на сообщения, чем дипломаты. Она охотно рассказала, что «один весьма приличный лысый немец долго беседовал с волосатым французом, что эта беседа носила дружеский характер и что они, очевидно, о чём-то договорились».

Председателем конференции был Остин Чемберлен.

В первую очередь на конференции был подвергнут обсуждению Рейнский гарантийный пакт. Главным спорным вопросом на протяжении всей конференции был вопрос о статье 16 устава Лиги наций. Как известно, эта статья обязывала членов Лиги активно участвовать в тех карательных мероприятиях, которые Лига наций могла предпринять против нарушителей её устава. Ввиду предстоявшего вступления Германии в Лигу наций Штреземан заявил, что разоружённая Германия не в состоянии будет оказывать помощь, предусмотренную статьёй 16, тем государствам, которые подвергнутся нападению. Невозможно будет также для Германии в силу её экономического и финансового положения принимать участие 11 в применении экономических санкций против нарушителей мира.