Альберт Стародубцев - Дважды невидимый фронт. Ленинградские чекисты в тылу врага

Директива эта чрезвычайно не типична для НКВД, поскольку содержит много громких слов и практически никакой конкретики.

Впрочем, организовывать работу особых отделов не было нужды: она давно уже была организована Третьим управлением Наркомата обороны, а до того… особыми отделами НКВД, которые и трансформировались 3 февраля 1941 года в третьи управления и отделы НКО. (Реорганизация этой структуры как в феврале, так и в июле 1941 года заключалась как максимум в перешивании петлиц. Аппарат и работники оставались прежними. Впрочем, даже петлицы на самом деле перешивать не пришлось, поскольку большинство работников так и не были переаттестованы и по-прежнему имели чекистские звания. Но при этом руководители как третьих управлений, так и особых отделов часто носили звания комиссаров разного уровня. (Эти загадочные метаморфозы еще ждут своего исследователя.)

Созданные для борьбы с дезертирством и шпионажем, особые отделы под давлением обстоятельств очень скоро стали органами с чрезвычайно широкими полномочиями, сочетавшими в себе чекистские, информационные и властные функции. Это видно уже из директивы № 0367 от 22 июля начальника Особого отдела Северо-Западного фронта, который был создан 18 июля 1941 г.

«Всем начальникам особых органов Северо-Западного фронта.

Поставленные перед нашими органами партией и правительством задачи исключительно ответственны и от выполнения их в значительной мере будет зависеть положение на фронте.

Для выполнения этих задач необходимо максимальное напряжение всех сил и энергии каждого чекиста, беззаветная преданность и храбрость каждого работника — от начальника до рядового бойца.

Между тем до сих пор многие руководители-особисты не сумели еще перестроиться и кое-где ощущается в оперативной работе инертность, медлительность, а подчас недостаточная бдительность и отсутствие политической зрелости в борьбе с враждебными элементами.

С этими вредными явлениями в нашей работе надо немедленно покончить и решительно перестроить всю работу, подчинив ее интересам борьбы со шпионажем, предательством в частях Красной Армии и дезертирством.

Работу особых отделов надо построить так, чтобы не фиксировать уже совершившиеся факты, а предупредить все недочеты и в корне пресекать элементы расхлябанности, вредительства и предательства.

Установлены многочисленные случаи, когда в части направляются мины, тогда как в этих частях нет минометов, и, наоборот, когда направляются снаряды, которые вовсе не нужны, тогда как в других частях в них ощущается острая необходимость.

Случаи самовольного оставления боевых рубежей, паническое бегство и бросание материальной части командирами соединений и красноармейцами также не единичны.

Самое опасное заключается в том, что виновные в этом остаются безнаказанными и продолжают творить свои гнусные дела. Некоторые особые отделы даже не удосужились по таким фактам провести хотя бы простое расследование, не говоря уже об арестах и предании виновных суду.

Вся агентура должна быть направлена на выявление таких лиц, которые своим бездействием или враждебными намерениями срывают мероприятия командования по укреплению фронта и повышению боеспособности частей.

Борьба с предательством в частях Красной Армии должна быть поставлена в центр внимания каждого чекиста, как и борьба со шпионажем.

В этой области, несмотря на многочисленные факты засылки в наш тыл шпионов, диверсантов-парашютистов, наши органы очень мало сделали.

Шпионы-парашютисты безнаказанно орудуют в наших тылах дивизий, корпусов, армий, меры борьбы с ними недостаточны.

Необходимо широко использовать в этом направлении местные органы НКВД, организовать многочисленную сеть осведомления в ближайшем тылу, с тем чтобы сделать совершенно невозможным какое бы то ни было передвижение не только шпионов-парашютистов, но и всякого подозрительного человека, появившегося в расположении части или в ее тылу.

Вокруг тыловых учреждений армий, а подчас и на командных пунктах болтается без дела очень много людей. Особые отделы их не знают, не проверяют, а между тем среди них могут подвизаться вражеские лазутчики-шпионы, которые, пользуясь нашей беспечностью, безнаказанно шпионят и предают нас.

Надо организовать в штабах, учреждениях и в тылу такой образцовый порядок, чтобы исключить возможность проникновения туда врагов, а всех пробравшихся выловить, разоблачить и беспощадно с ними расправиться.

Борьба с дезертирами, паникерами и трусами является главной задачей наших органов наряду с борьбой со шпионами и предательством.

Созданные в тылу каждой дивизии, корпуса и армии оперативные группы и войсковые подразделения, направленные на усиление особых отделов, должны быть так расставлены и использованы, чтобы закрыть все пути для бегства дезертиров.

Особые отделы должны установить строжайшую дисциплину и порядок в тылах дивизий, корпусов и армий, с тем чтобы в течение ближайших нескольких дней покончить с дезертирством и паникой.

Предоставленные особым отделам права обеспечивают полностью выполнение этой задачи.

Вопрос сейчас в том, как эти права сумеет использовать каждый начальник органа.

Успех нашей работы стоит в прямой зависимости от того, как каждый начальник органа сумеет мобилизовать, направить и использовать весь аппарат, личным примером и работой увлекая чекистов на безупречное выполнение поставленных партией и правительством задач.

Настоящую директиву проработайте со всем оперативным составом, разработайте конкретные мероприятия и результаты доложите мне специальной докладной запиской к 1 августа 1941 г.

По сути, Управление особых отделов стало армейским «Министерством государственной безопасности», сочетавшим в себе все основные функции «большого» наркомата.

Однако, несмотря на все грозные директивы, в армии и тылу продолжали если не процветать, то встречаться потрясающие в военное время ротозейство и беспечность, искоренить которые, наверное, невозможно никакими приказами. Подтверждением этому может служить пример немецкого разведчика Ханса Урагана, который преодолел наши воинские оборонительные порядки по исключительно простой схеме.

В ходе следствия Ураган показал, что немецкие разведчики, выведенные 5 ноября 1941 года вместе с ним в наш тыл, были одеты в форму красноармейцев. Перед заброской они получили рюкзаки с гражданской одеждой, в которую должны были переодеться, выйдя за наши оборонительные позиции. При первом соприкосновении с нашими солдатами немцам надлежало выяснить наименование их батареи, роты и взвода, с тем чтобы на вопрос офицеров о воинской принадлежности они могли дать, не задумываясь, четкий ответ.