Альберт Стародубцев - Дважды невидимый фронт. Ленинградские чекисты в тылу врага

3. Регулярное поддержание связи с УНКВД ЛО путем использования рации и посылки связных.

4. Проведение агентурно-оперативной работы внутри партизанских отрядов.

Не вызывает сомнения, что первые две задачи, несмотря на то что осенью 1941 года УНКВД еще занималось руководством партизанским движением, носят в большей степени партийный характер. Но информация об их выполнении, как видно из третьего пункта, должна была идти в УНКВД и уже оттуда — в партаппарат, где ее позже сличат с представленным руководителем группы отчетом. Само собой разумеется, что отчет по линии госбезопасности представит также сотрудник Управления. По-видимому, такой сложный способ связи был избран потому, что штаб партизанского движения в то время еще только формировался. В последующем, когда все вопросы по партийным группам были урегулированы, текущая информация от них шла на приемопередаточные узлы ЛШПД, основными из которых были: Ленинградский, Волховский и Хвойнинский.

В связи с поставленными задачами можно рассмотреть состав группы и ответить на вопрос, кто из ее участников и в какой степени мог выйти на уровень их решения. В плане-задании дается перечисление участников в следующем порядке:

М.К. Зубаков, оперуполномоченный Секретариата УНКВД ЛО, лейтенант госбезопасности; И.П. Бакушев, представитель Ленобкома ВКП(б); И.Н. Дроздов, радист, сотрудник спецотдела УНКВД ЛО; Н.А. Мароев, член ВЛКСМ, колхозник колхоза «Победа» Новгородского района; Н.Д. Михайлов, член ВЛКСМ, колхозник колхоза «Броневик» Шимского района; В.И. Харин, член ВЖСМ, пекарь Мстинского сельпо.

Первые трое в силу своей общей и специальной подготовки близки к решению этих непростых задач. Трое других могли на месте поработать со своими связями при условии, если они сохранились, принимая во внимание, что немцы в первые дни оккупации в приказном порядке провели регистрацию населения, выявили партактив и представителей советской власти и публично, для устрашения других расправились с ними. А в общем-то, они годились только на роль связных и весьма условно — рядовых бойцов.

Надо отдать должное Бакушеву и Зубакову. По прибытии в район Сольцы — Шимск они провели среди местных жителей большую агитационную работу, склонили наиболее сознательную часть населения к вступлению в партизанский отряд, дополнили его красноармейцами, отставшими от своих частей при отступлении, и советскими военнопленными, успевшими бежать из немецких лагерей. Заслуга отряда состояла в том, что своими боевыми действиями он показал местному населению возможность и необходимость активного сопротивления немецким оккупантам.

В конце ноября 1941 года отряд влился в состав 4-й партизанской бригады. Зубаков был назначен ее комиссаром.

Отмеченная на примере группы Бакушева и Зубакова неопределенность в структурном построении подобного рода партийных групп была быстро и исключительно просто преодолена. Ленинградский обком стал самостоятельно не только формировать, но и направлять в тыл противника партийные группы с единственной задачей — проведения пропагандистской работы во всех ее формах, и обращался в Управление в случаях, когда появлялась острая необходимость иметь в их составе оперативного работника. Отказа не было.

К примеру, в августе 1942 года при 4-й партизанской бригаде временно, как бы на сохранении находилась партийная группа Великитного, в составе которой, так же как партийный работник, находился сотрудник УНКВД ЛО Марушков. Хотя задача группы состояла в ведении пропагандистской работы среди населения, тем не менее ей приходилось вместе с бригадой участвовать в боевых действиях. В сентябре 1942 года по указанию обкома группа выделилась из бригады и присоединилась к Новгородскому межрайонному партийному центру.

Из имеющихся архивных материалов видно, что в октябре — ноябре 1942 года, после того как в ходе немецких карательных экспедиций партизаны понесли значительные потери, партийными инстанциями были приняты экстренные меры для укрепления партизанского движения. Одна из них — создание и вывод в немецкий тыл значительного количества партийных групп. Целью этой деятельности было положение численности партизанских формирований за счет местного населения. Для работы в составе этих групп Управлением был выделен старший оперуполномоченный контрразведывательного отдела Н.С. Крупин.

Технология зачисления в состав партийной группы видна из его рапорта, представленного значительно позже, в сентябре 1943 года, после лечения в Москве. В частности, он указывает, что в Малую Вишеру, к 4-му отделу, он «был прикомандирован 5-го ноября 1942 года как работник партийной группы Лен. обкома для засылки в немецкий тыл».

«Назначение дал 14-го декабря 1942 года уполномоченный обкома Поликарпов» , после чего Крупин «был включен в партийную группу Рачкова Н.А.». (Рачков в начале октября 1942 года несанкционированно вывел в наш тыл 3-й партизанский полк, командиром которого являлся, и часть примкнувшего к нему 2-го полка, в связи с чем проводилось расследование по линии УНКВД.) Как видим, назначение Крупину давалось не Управлением, а уполномоченным обкома.

Конечно, опыта у партийных функционеров по преодолению немецких оборонительных позиций не было, и неудивительно, что проникновение в немецкий тыл было для них делом непростым. Крупин указывает, что «с 17-го декабря 1942 года по 8 марта 1943 года совместно с партийными группами передвигался вдоль линии фронта от Поддорья до дер. Михали (южнее Холма), но безуспешно, не перешли» .

Продолжая тему выхода в немецкий тыл, далее он пишет: «9 марта 1943 года на планере вместе с заместителем начальника партийной группы Петровой опустились в расположении 2-й и 3-й бригад, куда Рачков прибыл на 10 дней раньше и был назначен командиром 2-й партизанской бригады. 8 человек, летевшие одновременно с Рачковым, но на другом планере, были опущены на немецкие позиции южнее Старой Руссы. Половина погибла, половина вернулась в наш тыл» .

Ввиду распада партийных групп Крупин был назначен в оперативную группу НКВД 2-й партизанской бригады к Репину. Петрова стала заместителем начальника политотдела бригады.

Дальнейшая судьба Крупина — партизанско-чекистская. «С 10 по 20 марта 1943 года занимался разведкой на дальние города Псков, Остров, Новоржев. Затем находился с 20 по 30 марта в партизанском отряде № 50. В трех боях командовал отрядом, так как командир был ранен. 9 апреля вместе с начальником штаба Юрцевым (впоследствии А.В. Юрцев стал командиром 13-й партизанской бригады. — Авт. ) и другими командирами пошел на прорыв окружения в районе дер. Горочка у железной дороги Порхов — Дно и был ранен в голову. С 26 апреля по 23 мая находился в 3-й партизанской бригаде и помогал в работе руководителю оперативной группы Кадачигову. От него самолетом вылетел в Москву для лечения в клинике Бурденко» .