Игорь Рассоха - Прародина Русов

Следующая группа исторических источников — это надежно установленные данные о прародине отдельных языковых семей и характере их формирования. При этом становится возможным установить связь таких прародин с конкретными археологическими культурами. Таким образом, подключается третий и важнейший для нас исторический источник — данные археологии.

Дальнейший ход реконструкции исторической прародины языковых надсемей состоит в поиске археологической ретроспективы — генетических корней указанных конкретных археологических культур в более ранние эпохи.

Наш шанс состоит в том, что необходимо непротиворечиво связать между собой исторической преемственностью все те археологические культуры, которые являются прародинами отдельных языковых семей надсемьи. В частности, в отношении ностратической надсемьи это как минимум индоевропейские, афразийские, уральские, алтайские и дравидские языки. Кроме того, данные реконструкции культурной лексики дают определенную привязку по дате существования такой прародины.

Наконец, определенную помощь могут оказать данные антропологии, хотя они и не абсолютно надежны — как, впрочем, и любые данные в нашей зыбкой области.

В идеале было бы неплохо также разобраться с причинами «двоюродного» родства между собой, скажем, сино-кавказских и ностратических языков. Т. е. реконструкция ностратической прародины должна, в свою очередь, создавать условия для дальнейшей реконструкции более древней общей прародины ностратических и сино-кавказских народов и т. д.

Итак, сначала о времени ностратической общности. Оно определяется по двум показателям: характер общено-стратической культурной лексики и данные глоттохронологии. «Учитывая, что глоттохронологические расчеты для отдаленных периодов могут давать завышенные результаты, наиболее вероятной остается цифра 11–12 тысяч лет до н. э.» [136, с. 14]. Однако в этой же работе дан убедительный анализ ностратической культурной лексики, который позволяет отнести время распада ностратической общности к эпохе конца мезолита — начала неолита , т. е. примерно к VIII тыс. до н. э. Это реконструируемые слова со значением "укрепленное поселение", "глина, обмазывать глиной", "горшок", "время сбора урожая", "теленок", "ягненок", "молодняк, приплод", "защищать, заботиться, кормить, пасти", "дикий" (а значит, должен был быть и "домашний"!) [136, с. 18–20]. На данные же глоттохронологии ввиду их крайней неточности здесь можно смело не обращать внимания.

Теперь о прародинах отдельных семей. Естественно, считаем доказанным расположение индоевропейской прародины в районе нижнего и отчасти среднего течения Днепра. Из остальных языковых семей наиболее общепринято связывать уральскую языковую семью с культурами ямочно-гребенчатой керамики [8]. Есть вполне убедительная точка зрения о генезисе культуры ямочно-гребенчатой керамики:

«Специфические особенности неолита ямочно-гребенчатой керамики формируются именно на Десне и Сейме, откуда, возможно, и начинается распространение этой культуры на юг и в основном на север. …Культурное взаимодействие лисогубовской и днепро-донецкой культур в конце V или на рубеже V и IV тысячелетий до н. э. [исходя из калиброванных дат — в конце VI тыс. до н. э. — И.Р. ] приводит к трансформации их в неолит ямочно-гребенчатой керамики, по-видимому, на основе лисогубовской культуры, ибо последняя сообщила материальной культуре памятников с ямочно-гребенчатой керамикой их специфические черты.

Лисогубовская культура представляла собой культурное явление, общее для всего Днепро-Донского Лесного и Лесостепного междуречья, генетические корни которого уходят в ранненеолитические культуры Юга Украины (приазовской, сурско-днепровской, буго-днестровской)» [326, с. 139, 138].

А все перечисленные культуры начала неолита, как уже было сказано выше, восходят к мезолитической культуре Кукрек. В том числе к кукрекской культуре восходит и праиндоевропейская сурско-днепровская культура. Таким образом, естественно сформулировать гипотезу: прародина ностратической языковой макросемьи соответствует территории кукрекской мезолитической культуры на юге Украины в VIII тыс. до н. э.

«В мезолите Украины и Восточной Европы в целом кукрекская культура представляет своеобразное явление, которому неизвестны даже приблизительные аналогии. Характерным для этой культуры является высокое развитие техники скалывания микролитических пластин и одновременно частое использование отщепов при изготовлении орудий. Здесь отмечается большое количество микролитических, в том числе «карандашевидных» нуклеусов, скребков, преимущественно округлой, высокой формы, на отщепах и специфических «кукрекских» резцов на обломках кремня. …Наиболее характерной чертой культуры является значительное распространение вкладышей кукрекского типа, совсем неизвестных в других культурах Европы. Изготавливались они из пластин средних размеров, у которых предварительно отламывались концы и получался прямоугольник длиной 2–4 см. …В комплексах с удовлетворительной сохранностью изделий из кости (Каменная Могила, Игрень 8) обнаружены костяные наконечники дротиков с пазами для вкладышей, наконечники стрел и т. д. …Есть основания говорить о выделении среди памятников кукрекской культуры в Украине и Молдавии трех ее основных вариантов: крымско-приазовского, днепровского и северопричерноморского. В пределах Полтавщины, кроме того, выделяются две стоянки — Ахтырка и Хухра-Зайцы, которые условно могут быть причислены к памятникам кукрекского типа» [329, с. 113–114].

Данная гипотеза — лишь одна из возможных. Значительное правдоподобие ей придает то, что она позволяет дать довольно вероятный ответ на один из вопросов генезиса индоевропейцев: основы своего языка они взяли именно от сурской, а не днепро-донецкой культуры. Если бы, например, уральцы взяли язык от «днепро-донецких» (что ведь теоретически тоже возможно!), а индоевропейцы — от «сурских» (или наоборот) — то их языки были бы вообще неродственны, поскольку родство между этими культурами не прослеживается. Если бы и те и другие перешли на язык «днепро-донецких», то это была бы вообще единая языковая семья. А так родство между уральцами и индоевропейцами в эпоху сложения культуры ямочно-гребенчатой керамики было примерно как между современными балтами и славянами — примерно 40 % общих слов из основной лексики (списка Сводеша), почти три тысячи лет раздельного развития.

Однако в связи с этим возникает « днепро-донецкая проблема » — проблема роли носителей днепро-донецкой культуры в этногенезе индоевропейских и в целом ностратических народов. Не исключено, что именно с «днепро-донецкими» связан широко распространенный среди ностратических народов образ великана-богатыря. «У женщин днепро-донецкой культуры массивность скелета была больше, чем у современных русских мужчин. Массивность скелета также характерна для людей позднего палеолита. Однако скелеты днепро-донецкой культуры еще более массивны, чем позднепалеолитические» [261, с. 45]. Можно предположить, что именно этот антропологический элемент обусловил высокую агрессивность и тягу к экспансии ностратических племен.