А Артизов - Реабилитация как это было 1953-1956

П. Т. Комаров

РГАНИ. Ф. 6. Оп. 6. Д. 1011. Л. 30–37. Подлинник. Машинопись.

* На первом листе записки имеется резолюция: «Согласен. Н. Хрущев» и подписи «За — Н. Булганин», «За — К.Ворошилов», «Л.Каганович», «Г.Маленков», «А. Микоян», «За — В. Молотов», «За — М. Первухин». — Сост.

3 августа 1955 г.

ЦК КПСС, товарищу Хрущеву Н. С.

В соответствии с Вашим указанием, сделанным в связи с ходатайством Петровского Г. И. о пересмотре решения по делам Чубаря В. Я. и Сухомлина К. В., осужденных Военной Коллегией Верховного Суда СССР за принадлежность к правотроцкистской организации и шпионаж к расстрелу, Комитетом госбезопасности при Совете Министров СССР и Прокуратурой СССР произведена проверка этих дел, которой установлено [следующее].

Бывший заместитель председателя СНК СССР В. Я. Чубарь и быв. заместитель председателя СНК и председатель Госплана УССР К. В. Сухомлин были арестованы в июне месяце 1938 года как шпионы и участники правотроцкистской организации.

Обвинение Чубаря в принадлежности к правотроцкистской организации основывалось на косвенных показаниях арестованных Антипова, Косиора, Прамнэка, Сухомлина, Постышева, Болдырева и др., которые, называя его членом контрреволюционной организации, ссылались при этом на Рыкова, Гринько, Бубнова и других лиц, по показаниям которых Чубарь не проходит.

Проверкой установлено, что Сухомлин, Прамнэк и Болдырев в судебном заседании отказались от своих показаний как от вымышленных. Постышев и Болдырев в настоящее время реабилитированы.

Обвинение Чубаря в принадлежности к немецкой разведке основано на его личном признании о том, что он в 1930 году при помощи Крестинского и Якира установил связь с немецкой разведкой ив дальнейшем поддерживал ее при содействии лечивших его врачей Бельц и Тайц.

Крестинский, Якир и другие лица никаких показаний о принадлежности Чубаря к разведке не дали. Не подтверждается эта связь и по архивным и трофейным документам.

Обвинение Сухомлина в принадлежности к правотроцкистской организации и японской разведке основывалось на показаниях арестованных Тягнибеды, Марчака, Шумяцкого, Ермоленко и др., которые ссылались на Косиора, Постышева, Якира и других лиц.

Проверкой установлено, что по показаниям Постышева, Якира, Леплевского, Артемова и др. Сухомлин не проходит.

Принадлежность Сухомлина к японской разведке ничем, кроме его личных призваний, от которых он в суде отказался, заявив, что оговорил себя и 61 человека, не подтверждается.

Коммунисты Петровский Г. И., Рябиков В. В., Сорокин Б. Д., Снегов Я. В. и др., лично знавшие Чубаря и Сухомлина, характеризуют их положительно.

На основании материалов проверки считаем возможным поставить вопрос перед Верховным Судом Союза ССР об отмене приговора по делу Чубаря В. Я. и Сухомлина К. В. и их посмертной реабилитации [47].

Генеральный прокурор Союза ССР Р. Руденко

Председатель Комитета госбезопасности при Совете Министров СССР И. Серов

РГАНИ. Ф. 3. Оп. 8. Д. 283. Л. 154–156. Подлинник. Машинопись.

* На первом листе записки имеется штамп «т. Булганину Н.А.» и резолюция «За. Н. Булганин». — Сост.

20 августа 1955 г.

ЦК КПСС

По жалобе родственников Прокуратурой СССР проверено дело по обвинению бывшего командующего войсками Белорусского военного округа, командарма 1 ранга Белова Ивана Панфиловича.

Белов И. П., 1893 года рождения, русский, состоял в КПСС с 1919 года, арестован НКВД СССР 7 января 1938 года и 29 июля 1938 года осужден Военной Коллегией Верховного Суда СССР к расстрелу.

Белов признан виновным в том, что он, будучи членом ЦК партии левых эсеров Туркестана, в 1917–1918 гг. подготовлял в Туркестане антисоветское восстание; в 1927 году совместно с Фишманом, Ефимовым, Грязновым и Великановым создал в Советской Армии военно-эсеровскую организацию; в 1931 году был завербован Бухариным в организацию правых; в 1932 году установил преступную связь с руководителями антисоветских организаций Тухачевским, Якиром, Уборевичем, Егоровым и Ягодой; с 1917 года по день ареста являлся шпионом иностранных разведок и через Паскуцкого, Черневского и Иванова передавал им шпионские сведения.

Белов виновным себя на предварительном следствии признал. При этом он показал, что им лично завербовано в контрреволюционную организацию более 20 человек.

В протоколе судебного заседания записано, что Белов на суде также признал себя виновным, но подал письменное ходатайство о том, что у него имеются дополнительные показания, которые он хотел бы дать в присутствии И. В. Сталина. Это ходатайство из суда было изъято врагом народа Ежовым и скрыто от ЦК КПСС.

Рассмотрение дела в суде вместе с вынесением приговора продолжалось всего лишь 20 минут.

К делу приобщены показания арестованных по другим делам Гордона, Иванова, Рейценштейна и Капулевского об антисоветской деятельности Белова. Однако они не могут быть приняты за доказательство, так как Гордон и Иванов впоследствии отказались от них, как от вынужденных, а показания Капулевского и Рейценштейна противоречивы и ничем другим не подтверждены. Сам Белов по поводу их даже не допрашивался.

Проверкой установлено, что показания Белова, в которых он признал себя виновным в антисоветской деятельности, не соответствуют действительности.

Так, в архивах обнаружен отзыв исполкома Ташкентского совета рабочих, красноармейских и дехканских депутатов от 21 декабря 1920 года, письмо Д. Фурманова и другие документы, из которых видно, что за время нахождения в Туркестане в период с 1917 по 1920 гг. Белов принимал самое активное участие в борьбе с контрреволюцией, за завоевание власти Советами.

Фишману, Ефимову, Грязнову и Великанову обвинение в создании военно-эсеровской организации и руководстве ею не предъявлялось.

Дело Фишмана прекращено за отсутствием состава преступления. Ефимов об антисоветской деятельности Белова ничего не показал. Грязнов дал показания на Белова только после применения к нему мер физического воздействия.

Показания Великанова вызывают сомнение в их правдоподобности, так как он назвал ряд лиц, связанных якобы по антисоветской деятельности с Беловым. Однако сам Белов об этих лицах ничего не показал и к судебной ответственности они не привлекались.

Бухарин о вербовке Белова в организацию правых и о его антисоветской деятельности показаний не дал.

Тухачевский, Якир, Уборевич, Егоров и Ягода об антисоветской связи с Беловым ничего не показали. Паскуцкий, Черневский и Иванов показания Белова о шпионаже в пользу иностранных разведок не подтвердили.