Александр Климов - Сельва

Илм бодрым шагом подходит к воде и крутит головой в поисках подходящих бревен.

Гляжу на его ноги и чувствую, как улыбка сползает с моего лица.

Бурая, в серых разводах прибрежная галька начинает шевелиться! Камни поднимаются и замирают в положениях, исключающих всякое понятие о равновесии. Они словно растут, раздуваются.

Еще мгновение, и их оболочки лопаются. Из трещин выползают тонкие оранжевые нити с зелеными коготками на концах. Они тянутся к ногам Илма, а тот ничего не замечает, погрузившись в планы строительства плота.

- Буфи! - кричу, указывая на опасность.

Биолог, словно очнувшись, несколько секунд глядит себе под ноги, а затем высоко подпрыгивает, бежит от воды. Оранжевые щупальца, лишившись добычи, обиженно извиваются.

Илм, запыхавшись, приваливается к стволу дерева и глубокомысленно изрекает:

- Никогда не надо забывать о коварстве сельвы!

Я понимаю, что ситуация совсем не подходящая, но ничего не могу с собой поделать и начинаю смеяться. Буфи непонимающе смотрит на свои разодранные сапоги и вдруг тоже заливается мальчишеским смехом.

Мы поднимаем свои вещмешки и идем вдоль реки. Теперь мне почему-то кажется, что еще придут дни, полные радости и света.

Они придут, не могут не прийти.

Капрал Пихра

Они придут, не могут не прийти.

Преследователи не бросят просто так свою добычу.

В ветвях удобно, но сыро. Маленькие жучки точат кору. В ушах стоит хруст, будто тысяча сладкоежек дорвалась до запасов вафель. Тоненькие салатовые змейки скользят по лианам, посматривая на меня рубиновыми бусинами глаз. Двухголовый тарантул поймал гигантскую саранчу. Поднимается суматоха. Головы не поделили добычу, и одна из них пытается укусить другую. Ну прямо, как мы...

Серая тень проносится над поляной и скрывается в листве. Успеваю заметить лишь загнутые желтые когти и длинный чешуйчатый хвост.

Ничего, скоро все это кончится. Дерево даст мне бессмертие. Восстановятся мои легкие, им уже не будет страшен чистый воздух Эсты. И я вернусь домой, к Марции, к детям. Как они там без меня?

Моя Марция - красавица. Черные глаза, статная, румяная... Как она обрадуется, когда я вернусь к ней. А мои малыши... Курчавые сорванцы! Они ведь меня очень любят. С какой гордостью они говорили приятелям: "Наш папа - капрал!" Я и сам был уверен, что делаю нужное дело. Молодой был. Дурак! А потом командир роты лейтенант-инструктор Торро научил меня уму-разуму. Хорошая наука. Я - здесь, а Торро - дома. Наверное, уже майор.

Заросли у тропинки вздрагивают. Нет, это не зверь. Я видел блеск металла. Сельва удивительна, но даже она не может сделать животное из железа.

С дерева хорошо видно, как напрягается фигура Ная. Он, конечно, тоже заметил подозрительный блеск. Вако жует сухарь и глядит совсем в другую сторону. Ему все нипочем. Счастливчик!

Наконец кусты раздвигаются, и из них высовывается голова в каске. Каска обтянута сеткой, из которой торчат стебли папоротника.

Голова остается довольна осмотром поляны. Она на мгновение исчезает, но вскоре появляется опять, уже вместе с туловищем здоровенного громилы в маскировочном комбинезоне. Крепкий парень! С таким один на один лучше не встречаться.

Детина проходит к кострищу и ковыряет золу сапогом. Углей нет, не на дураков напал.

Интересно, сколько ему платит господин Страд?

Постояв с минуту, он оборачивается и негромко свистит. Из зарослей вылезают еще трое. Молодцы - один к одному! Не хотел бы я попасть к таким в лапы. По виду - то ли гангстеры, то ли из военных. Нет, скорее профессиональные убийцы. Лица до глаз заросли щетиной, на поясах - тесаки и гранаты, за плечами - автоматические винтовки. А вот у одного... Да, это серьезно. Огнемет! Надеюсь, Най догадается, с кого начать.

Надо немного выждать. Вдруг в кустах остался кто-нибудь еще?

Нет, кажется, все!

Преследователи собираются в кружок и что-то негромко обсуждают.

Пора! Лучшего момента не будет.

Подношу руку ко рту и ухаю на манер феррианской совы. Верзила в комбинезоне поднимает голову, и в тот же момент раздается выстрел. Парень с огнеметом валится навзничь. На его груди расплывается красное пятно.

Молодец, Арвин!

Брас бьет длинными очередями. Вако и Най стреляют прицельно. Падает в траву еще один. Двое оставшихся бросаются к кустам, но всюду натыкаются на сетку.

Мышеловка! Так и было задумано.

Верзила первым соображает, что попал в ловушку. Отстреливаясь и петляя на манер зайца, он бежал к тропе. Пули шлепают по земле, вырывая длинные лоскуты дерна. Второй, обезумев от страха, начинает распарывать сеть тесаком. Пунктир автоматной очереди приближается к нему и наконец пересекает его тело. Тесак выпадает из рук, парень раскачивается, повиснув в сетях вниз головой.

Господи, упокой его душу!..

А верзила ловко уворачивается от пуль. Профессионал! Настоящий мастер спиной чует, когда надо отпрыгнуть, когда пригнуться.

Еще секунда, и он уйдет. Медлить нельзя. Ничего не поделаешь.

Целюсь и нажимаю кнопку огнемета.

Деревья у тропинки вспыхивают, как сухая солома, и падают, превращая дорожку в чадящий завал. Поляна объята пламенем. Оранжевые языки взметаются в небо, зажигая нависающие ветви деревьев.

И все же верзила уходит. Его черная фигура в комбинезоне с горящим рукавом исчезает в болотах...

Сверху падает пылающий сук. Взвивается столб искр.

Становится жарко. Пора уходить.

Арвин Най

Становится жарко. Пора уходить.

Джунгли пылают. В любой момент может начаться реакция. Под ложечкой опять оживает тонкий холодок страха. Словно на качелях, когда падаешь и чувствуешь, как сердце начинает парить в невесомости.

Капрал и Брас спрыгивают с деревьев. Там еще жарче, и лица их - цвета вареного мяса. Комбинезоны - хоть выжимай. У Пихры тлеет рукав, но он этого не замечает. Лен весь трясется.

Взваливаем на плечи вещмешки и спешим к воде.

- Стоп! - кричит Брас. - А где Вако?

Действительно, где Вако?

Скидываю мешок и бросаюсь назад, в беснующиеся оранжевые волны. Поляна залита огнем, будто в костер опрокинули ведро бензина. Копоть забивает легкие. Лианы скручиваются змеями и выстреливают фонтанчиками горящего эфира.

Кружится голова. Плевать!.. Огонь - это привычно. Он одинаков, что на Эсте, что здесь. Чего его бояться?

Вот и яма - черная ножевая рана на теле сельвы. Грязь бурлит и курится дымками. Пиявки пузырятся, превращаясь в каких-то рогатых броненосцев. Разбираться некогда.

Вако...

Вако лежит, откинувшись на бруствер, как на спинку кресла. Глаза открыты и смотрят куда-то вверх. Никогда не замечал, что они голубые... А на лбу - крохотное алое пятнышко.

И кто сказал, что пуля обезображивает человека? Иногда она возвращает ему потерянный облик. Пуля мудра, палец, нажимающий на курок, - глуп! Смерть разом смахнула с лица Вако все приметы слабоумия. Человек, как человек - опустошенный, как и все в нашем мире. Даже что-то мальчишеское проступает под жесткой щетиной.