Александр Махлаюк - Римские войны. Под знаком Марса

Греки первыми придумали особый тесно сплоченный строй тяжеловооруженных пехотинцев-гоплитов. Строй воинов, стоявших в несколько рядов, прикрывался сплошной стеной больших щитов и ощетинивался выставленными вперед копьями. Он был почти неуязвим для ударов противника с фронта. Восемь шеренг этого строя, который растягивался в ширину до одного километра, создавали сокрушительный натиск при непосредственном столкновении с врагом. Напор атаки многократно увеличивался потому, что на стоявших в передних рядах бойцов всей массой своих тел давили стоявшие сзади. Такой строй у греков назывался фалангой.

Еще более грозной была македонская фаланга. Она имела в два-три раза более глубокое построение, чем греческая. Общее количество рядов в ней доходило до двадцати четырех. Стоявшие в передних шеренгах воины вооружались очень длинными копьями – сариссами.Такие копья достигали шестиметровой длины, и их приходилось держать наперевес обеими руками. Все копья первых шести рядов выступали вперед из строя. Каждый воин первого ряда имел перед собой пять сарисс. Задние шеренги держали копья вверх, обеспечивая тем самым защиту от стрел и дротиков. Многие противники содрогались при одном виде ужасающего зрелища из двигающейся массы торчащих копий. Ничто не могло устоять против македонской фаланги. Но только в том случае, если она действовала на подходящей равнине. Любой холм, лесная поросль, ров или даже небольшие канавы могли привести фалангу в беспорядок, особенно при наступлении широким фронтом, лишить ее главнейших преимуществ.

Римляне пошли другим путем. Они отказались от сплошной, нерасчлененной на отдельные части фаланги. Легион, как сказано выше, делился на три возрастных разряда – гастатов, принципов и триариев. Каждый такой разряд подразделялся на десять отрядов, которые назывались манипулами.Манипулы гастатов и принципов имели по 120 человек, а триариев – по 60. Один манипул состоял, в свою очередь, из двух подразделений, называвшихся центуриями.Каждая центурия имела своего командира – центурионаи одного знаменосца. Каждому из тридцати манипулов легиона придавалось по сорок легковооруженных воинов. С IV в. до н. э. манипул стал основой боевого построения римлян. Поэтому этот строй называют манипулярным.

Попробуем представить, как он действовал в сражении.

Перед боем легион выстраивается в три линии по десять манипулов в каждой. Первыми становятся молодые бойцы гастаты, затем, на некотором расстоянии, принципы, воины среднего возраста, а позади них – самые старшие, триарии. Центурии каждого манипула плотно стоят одна за другой, построенные по шесть человек в глубину и десять в ширину. Все манипулы располагаются в шахматном порядке. Между манипулами каждой линии имеются промежутки. Напротив промежутков первой линии построены манипулы второй. Промежутки второй линии прикрываются сзади манипулами третьей.

Организация римской армии в III в. до н. э.

По сигналу к битве через эти промежутки выбегают легковооруженные бойцы. Они – застрельщики боя. Их цель – осыпая противника дротиками, нарушить его строй или отбросить вражеские легковооруженные отряды. Главные силы противников тем временем сближаются. Трубит сигнал, и легковооруженные через те же пропуски в строю легиона отступают в тыл за ряд триариев или отправляются на фланги, к коннице.

Задние центурии гастатов выдвигаются вперед, чтобы закрыть промежутки в первой линии. Теперь передовые ряды сомкнуты наподобие фаланги, и по сигналу к атаке молодые отважные гастаты под ободряющие крики остального войска бросаются на вражеский строй. Приведя врага в замешательство градом своих пилумов, они вынимают мечи и сходятся врукопашную. Если противник стойко выдерживает этот натиск и, в свою очередь, начинает теснить римлян, то задние центурии гастатов по сигналу отходят от врага и открывают промежутки, чтобы пропустить через них принципов. Теперь эти лучшие воины армии, сомкнув ряды, идут в наступление. Неприятель, уже потрепанный гастатами, встречает свежих бойцов и обычно не выдерживает их мощного напора. Ряды врага расстраиваются, и он обращается в бегство. Конница и легковооруженные преследуют отступающего противника.

Так чаще всего и бывало. Но случалось, что и принципам не удавалось остановить и опрокинуть врага. Тогда принципам подавался сигнал к отступлению, и они вслед за гастатами шаг за шагом отходили в промежутки между триариями. Триарии до этого стояли на правом колене, выставив вперед левую ногу и уперев плечо в щит, а копья втыкали в землю. Теперь, приняв принципов и гастатов в промежутки между своими манипулами, гастаты поднимались, быстро смыкали строй и встречали врага единой сплошной стеною, не имея уже за спиной никакой поддержки. «Это, – пишет один римский историк, – оказывалось для врагов самым страшным, ведь, думая, что преследуют уже побежденных, они вдруг видели, как внезапно вырастает новый строй, еще более многочисленный».

Третья линия редко принимала участие в битве. Поэтому когда говорили «дело дошло до триариев», это означало, что римлянам действительно пришлось туго.

Итак, мы видим, что манипулярный строй означал расчленение фаланги. Причем она расчленялась одновременно и вдоль, и поперек. Нетрудно понять, какие преимущества это давало. Разделив армию на три линии, римляне, по сути дела, впервые ввели постоянное применение резерва: отряд самых опытных бойцов приберегался для решительного натиска в самый критический момент боя. Манипулярный строй позволял легко смыкать разрывы, возникающие при столкновении с противником. Их можно было прикрывать, выдвигая отряды из второй или третьей линии. Кроме того, построение с промежутками облегчало передвижение на неблагоприятной местности. Римский строй мог очень гибко менять свою форму: делиться, поворачивать в одну или другую сторону, быть непроницаемым и одновременно рассыпаться своими мелкими группами в разных направлениях.

Манипулярный боевой порядок

В отличие от македонской фаланги, римский боевой порядок давал возможность воинам сражаться как отдельными отрядами, так и один на один. На это особо обратил внимание наблюдательный Полибий. «...Каждый римлянин, – писал он, – раз он идет в битву вполне вооруженный, приготовлен в одинаковой мере для всякого места, времени, для всякой неожиданности... Он с одинаковой охотой готов идти в сражение, ведется ли оно всей массой войска разом, или одною его частью, манипулом или даже отдельными воинами».